Необычная история - Бетти Нилс

Она не знала, что на это ответить. Она любит этого человека, влюблена в него, но Боже мой, ведь это самый большой на земле эгоист! Или же он настолько предан своему делу? Неужели он никогда не думает ни о чем, кроме работы? Она едко спросила:

– Что же будет в Англии?

– Уверен, что ты придумаешь множество способов избежать всяких там приемов. Конечно, иногда мы будем давать обеды. Тем более что на Рождество придется позвать гостей.

– Я сделаю все возможное, – сказала Трикси. – Мне нравятся твои друзья.

– Ты им тоже нравишься. Я могу спокойно оставить на тебя светскую сторону жизни, Беатрис.

Они уже приехали домой и стояли в холле притихшего дома.

– Я сделаю все возможное, – повторила она. – Крийн, была ли на свете хоть одна девушка – или, может, несколько, – которая могла бы встать между тобой и твоей работой?

Без всякого тщеславия он ответил:

– Да нет, пожалуй, не было, но так – да, кое-кто был. Видишь ли, все они думали, что я изменю стиль жизни после женитьбы. Ну, ты понимаешь – благочестивый дом, дети, театры, обеды, приемы, развлечения…

– Конечно, все это помешало бы тебе писать книгу. – Она говорила по обыкновению спокойно, но он вдруг внимательно на нее посмотрел.

– Вот именно. Ты думаешь, меня трудно понять?

– Нетрудно, если только ты не был влюблен ни в одну из них.

Профессор задумался.

– Влюблен? Ну, возможно, немножко, но, боюсь, все это сильно отличается от той любви, какой можно любить единственную на свете женщину. Думаю, только при таком чувстве имеет смысл жениться.

– Но ведь ты женился на мне…

– О, тут совсем другое дело. – Он сгреб со столика письма и стал их просматривать. – Спокойной ночи, Беатрис. За завтраком мы вряд ли увидимся, так что до полудня.

Трикси спросила ровным голосом:

– К ланчу ты придешь?

Он поднял глаза.

– Это не от меня зависит, – не жди меня, я могу перехватить что-нибудь в больнице.

И вдруг улыбнулся с таким очарованием, что она моргнула и кротко сказала:

– Спокойной ночи, Крийн.

Он проследил глазами, как она пересекает холл и поднимается по лестнице. На лестнице он догнал ее.

– Беатрис, ты счастлива здесь? Тебе всего хватает? Ты не чувствуешь одиночества или тоски по родине?

Она поднялась еще на две ступеньки и ответила:

– Я счастлива, спасибо тебе, Крийн. Конечно, я не одинока и не тоскую по родине. – Благоразумнее было умолчать о том, что она в состоянии тосковать только по нему самому. Но все же она чувствовала, что он не удовлетворен ее ответом. – Больше всего я мечтаю об уроках голландского, – добавила она. – А может, я могла бы чем-нибудь заняться? Работать дневной санитаркой, или навещать старичков, или… – Она запнулась. – Видишь ли, я не привыкла бездельничать… – Ее голос снова замер.

Крийн крепко сжал ее руку.

– Завтра же найду тебе учителя голландского. А насчет работы – так здесь, в деревне, есть ясли; там будут рады, если ты предложишь свою помощь. Предоставь это мне.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Спи спокойно.

На следующий день он привел домой женщину средних лет. Джуффроу ван дер Бос, как ее звали, согласилась давать Трикси уроки голландского в любое удобное для Трикси время, предположив, что удобнее всего заниматься будет сразу после завтрака, пока Трикси еще не приступает к своим домашним обязанностям.

Трикси, чьи домашние обязанности были очень расплывчаты, тут же согласилась. Джуффроу ван дер Бос попила с ними кофе, и вскоре Рэбо увез ее на «ягуаре».

– Спасибо, – сказала Трикси. – Я ужасно довольна.

Крийн с Самсоном были уже в дверях.

– Джуффроу ван дер Бос только выглядит свирепой, на самом деле она прекрасный учитель. Мне нужно еще разок позвонить, а потом мы прогуляемся в деревню и посмотрим на ясли.

– О, Крийн, как здорово!

Очень похолодало, и она надела стеганый жакет, шапочку и старые шерстяные перчатки. Подождала, пока он закончил телефонный разговор, и вскоре они, втроем с Самсоном, вышли из дому.

Идти от дома до деревенской площади было всего ничего. Профессор спокойно и неторопливо о чем-то рассказывал, а она думала: «Если кто-то нас сейчас увидал бы, ни за что бы не подумал, что мы муж и жена…» Тем не менее, входя в ясли, она отметила, что он производит впечатление заботливого мужа. Он представил ее двум женщинам средних лет, и вскоре ее приняли на работу, трижды в неделю, с девяти до полудня.

– И не беспокойтесь о языке – дети ведь совсем еще малютки, и вы будете только кормить их, менять пеленки и так далее…

– Ты совершенно уверена, что тебе все это нужно? – спросил Крийн у Трикси. – Ты должна понять, что если вдруг у тебя возникнут домашние обязанности, то ясли отступят на второй план…

– Да, я все понимаю, просто мне очень хочется помочь…

Женщина с улыбкой кивнула Трикси, не понимая, что она говорит, но видя, что она искренне предлагает помощь. Трикси еще раз пожала им руки и пошла с Крийном обратно.

– А кто устроил эти ясли? Ведь кто-то арендует помещение, достает чайники, ванночки, детские бутылочки…

– Это я. Жаль, что я не бываю тут чаще. Но теперь я могу положиться на тебя – ты ведь скажешь мне, в чем они нуждаются.

– А если дети заболевают? Их отвозят в Лейден?

– Если какая-то ерунда, я сам их лечу, а если что-то серьезное, отправляю в Лейден. – Помолчав, он добавил: – Я ведь не педиатр.

– Знаю, – ее голос звучал несколько колко, – хотя, видимо, ты все-таки разбираешься еще кое в чем, кроме желез?

– Ну конечно, но ведь каждый предпочитает заниматься тем, что ему более всего интересно…

На следующий день он уехал в Брюссель, еще раз спросив, в чем она нуждается, и опять напомнив о приглашениях, которые они предполагали принять.

– Я уверен, – сказал он вкрадчиво, – что ты справишься с этим.

– Когда думаешь вернуться?

– Точно не знаю. Когда я приезжаю в Брюссель, то звоню друзьям и останавливаюсь на ночь у них. Я позвоню тебе оттуда.

Стоя на крыльце, она следила, как он спускается по ступенькам. Самсон стоял позади нее. Со стороны ее вполне можно было принять за счастливую жену, провожающую своего мужа в дорогу… Но, махнув последний раз вслед удаляющейся машине, она тут же погрузилась в раздумья, что это у него за «друзья» были в Брюсселе…

Тем же утром она отправилась в ясли и, несмотря на небольшие трудности в общении, испытала огромное удовольствие от работы. Здорово, что можно кому-то помогать, думала Трикси. Там были совсем маленькие ребятишки, которым нужно было менять пеленки, – родители каждое утро оставляли их в яслях и забирали только поздним вечером. Даже странно было, что в такой маленькой деревеньке так много молодых женщин ездят на работу.