Необычная история - Бетти Нилс

– Моя мать, – сказал он, – отказалась говорить с тобой по телефону, так как сначала захотела увидеть тебя собственной персоной. Ей уже не терпится.

Когда профессор не витал в облаках, он был отменным собеседником. Ужин удался на славу: Крийн забавно рассказывал о Голландии и Лейденском университете, так что она почти простила ему, что он не заметил ее нового серого платья. Как бы то ни было, веселый и общительный во время ужина, профессор не выказал никакого желания остаться вместе с ней после него.

– Мы выезжаем завтра около девяти часов, – сообщил он, ставя на стол чашку кофе. – Мне нужно сделать пару звонков, а потом часок поработать. Спокойной ночи, Беатрис.

У нее был с собой наполовину вышитый гобелен. Она продела нитку в иголку и безмятежно взглянула на Крийна.

– Очень хочется поскорее встретиться с твоей семьей, – произнесла она медленно. – Спокойной ночи, Крийн.

Она склонила голову над канвой и, погруженная в работу, не заметила, что он слегка помедлил, прежде чем уйти. Сделав дюжину аккуратных стежков, она отложила работу и задумалась. В его присутствии она была вынуждена надевать маску, но, предоставленная самой себе, могла ее отбросить.

Следующим утром по пути во Фрисландию он рассказывал о своей семье. Дом его родителей находился к северу от Леувардена – в Веенкерке, небольшой деревушке около озера.

– Они живут там очень долго. Это отдаленное место, но до Леувардена легко доехать на машине, да и Доккюм всего в десяти-двенадцати милях. Мой отец – в отставке и предпочитает вести тихую жизнь.

– А твоей матери нравится за городом?

– О да, и дом никогда не бывает пуст: мои многочисленные племянники вечно проводят там школьные каникулы.

Миновав Афслуйтдийк, часам к одиннадцати они въехали в Леуварден. После Крийн свернул на проселочную дорогу, бегущую меж сочными лугами.

Дорога все бежала вдаль, по обе стороны от нее изредка встречались фермерские домики, схоронившиеся за огромными амбарами. Вскоре прямо перед собой она увидела очертания стандартной церкви.

– Веенкерк, – сказал профессор. – Мы въехали с противоположной стороны.

Это была маленькая деревня с двумя невысокими церквушками, парой магазинчиков и небольшой рыночной площадью. Профессор проехал по прямой улице, а затем свернул на узкую аллейку, обсаженную деревьями. В конце ее Трикси увидела дом…

– Да это замок! – воскликнула она.

– У нас такие дома замками не называют, просто это старинный кирпичный дом; таких средневековых зданий осталось очень мало.

– Вот как, а у него есть свое название?

– Шаакслот. Это дом моих предков. Хотя, конечно, от средневекового здания мало что осталось.

– Мне немного неловко.

Он промолчал и остановил машину перед парадной дверью, располагавшейся в самой середине дома; с обеих сторон от нее тянулся ряд окон, на одном углу – круглая башенка, на другом – квадратная. Окна поменьше, чем те, что на первом этаже, находились под скатом крыши, а в самом скате было множество слуховых окошек. К парадной двери вел широкий мост через ров.

Профессор вышел из машины, обошел ее, чтобы открыть дверь для Трикси, выпустил Самсона с заднего сиденья, взял жену за руку, перевел через мост и подошел к двери как раз тогда, когда она отворилась.

На пороге их приветствовал седовласый, несколько сутулый и очень опрятно одетый человек. Профессор пожал ему руку и сказал:

– Беатрис, это Вайбер, он живет с нашей семьей с самого моего рождения.

Трикси встретила взгляд увядающих голубых глаз, которые пристально ее изучали.

– Добро пожаловать, госпожа, – сказал Вайбер, на удивление крепко пожал ей руку и провел их в большой, обшитый панелями холл, с высоким потолком, украшенным тонкой лепниной. Там сразу бросалась в глаза массивная лестница с небольшим пролетом и двумя крыльями, ведущими наверх, на галерею. Внизу с каждой стороны от лестницы было по двери: одна, с зеленой обшивкой, вела, видимо, в кухню, другая же, с широкой стеклянной панелью, – в сад. Они почти миновали холл, как сводчатые двери распахнулись и навстречу им вышли двое. Не могло быть и сомнений, что пожилой джентльмен был отцом Крийна: они были очень похожи; однако его спутница удивила Трикси. Это была маленькая полная женщина, одетая так, как обычно одеваются все пожилые полные женщины, с уложенными в пучок волосами – и тем не менее очень элегантная. Она забежала вперед своего мужа и обвила руками шею сына. Только потом она повернулась к Трикси.

– А вот и наша новая дочка. Добро пожаловать, Беатрис, дорогая. – Она также обняла и Трикси, а голубые глаза так ярко засверкали на ее круглом лице, что теперь ее можно было назвать красивой. Муж ее, приветствуя Крийна, теребил лацканы пиджака. – Вилдрик, это наконец-то Беатрис. Не правда ли, она очень подходит Крийну? Не я ли всегда говорила, что если он когда-нибудь и женится, то только на замечательной девушке?

Ее муж взял Трикси за руку, наклонился и поцеловал ее в щеку.

– Добро пожаловать, Беатрис. Счастлив видеть вас. Проходите в гостиную, там вы увидите всю семью.

Он подал ей руку и провел в длинную просторную комнату, которая, как показалось Трикси, была полна народу. На самом же деле там были только сестры Крийна, их семеро детей да всего один мужчина, повернувшийся к ней тут же, как только она вошла. Трикси, представленная всем собравшимся по очереди, оказалась рядом с ним, и Крийн сказал:

– А это Андре тер Ванг, один из моих бесчисленных кузенов. Андре, познакомься, это моя жена Беатрис; будь умницей и проведи ее по кругу еще раз, пусть хорошенько запомнит все имена, а то нас здесь так много!

Он улыбнулся Трикси.

– Андре знает все, что только можно о нас знать, он посвящен во все наши тайны. Я скоро вернусь…

Андре очаровательно ей улыбнулся – да, очарование в нем было; он обладал приятной внешностью и дружелюбной улыбкой.

– Я всегда безумно рад приветствовать каждого нового члена семьи. Я позабочусь о твоей Беатрис, Крийн.

Трикси стояла между ними, внутренне предпочитая остаться с Крийном, но благоразумно сознавая, что ему надо пообщаться с родителями. Крийн отошел, и Андре подвел ее к окну.

– У вас достаточно времени, чтобы познакомиться с каждым, – сказал он просто. – Начнем с моей особы…

Она не ответила ни слова, и тогда он продолжил:

– Я чуть ли не единственный мужчина в семье, который не работает в области медицины. Я архитектор. Работал в Англии и Америке, живу в Гааге, большую часть времени путешествую. Мне тридцать лет, и я холостяк. – Он усмехнулся. – Теперь ваша очередь.

Он говорил дружелюбным тоном и, видимо, старался помочь ей почувствовать себя непринужденно – как раз то, чего Крийн делать не пытался, подумала она с некоторым беспокойством. И сказала рассудительно: