Русское языческое княжество - Радуга

Тем не менее — беспорядков в Сестрорецком княжестве не возникло. Элита прекрасно понимала, что в составе любого другого государства ей "не светит". Образовался женский триумвират в составе Катерины Утмаровой, Руны Антеровой и лидера амазонок. Первая представляла интересы "народа" (в первую очередь купечества и знати), вторая была верховной жрицей Афины и происходила из богатейшей семьи Антеровых (т. е. снова специфическое северное купечество и жречество). Т. е. все наиболее влиятельные группировки оказались причастны к власти.

К лету из Пскова вернулась Александра Утмарова, которая сменила старшую сестру — сначала временно, а после её смерти постоянно.

Александра возглавляла отряд год назад посланный на помощь псковичам. Четыре сотни амазонок, три сотни храмовых дружинников и не менее четырех сотен "добровольцев".

Это войско придало псковичам уверенности в собственных силах и они решили нанести контрудар по Ордену. К несчастью для них (равно как и для язычников) подчиняться "бабе" они не захотели. Сами же при этом оказались не в состоянии организовать разведку.

С немцами столкнулись на броде. Сначала долго и бестолково перестреливались через реку. В конце концов немцы отступили и вся псковская рать пошла за ними, не выяснив численность врага. Что против них выступили все силы Ордена с литовскими союзниками (Витовт послал немалые силы) выяснилось только тогда, когда уже ничего изменить было нельзя. Отступление псковского ополчения в виду рыцарской и литовской конницы было равносильно самоубийству.

Закованный в железо рыцарский строй "клином" врезался в псковскую пехоту, сбоку ударили стремительные литовцы, и, уже через несколько мгновений, строй рухнул. К счастью ополченцы озверели и рубились насмерть. Трижды разбитая псковская рать трижды же восставала из небытия. Побежавших было мужиков останавливал и поворачивал посадник Ефрем Кортач. Псковичи, опомнясь, пошли с рогатинами навстречу железной немецкой коннице, прорываясь к уже окруженным храмовым язычникам. Железо пробивало железо, раненые хватали за ноги рыцарских коней, валили на землю. Ефрем был убит, не дойдя нескольких шагов. Второй посадник — Леонтий Лубка дважды отразил атаки литовской конницы и пал, пронзенный арбалетной стрелой. Над соединившимся войском командование принял посадник Панкрат, который и повел русичей в атаку. Устилая поле телами, они пошли, но вновь заколебались и ринули было в бег после гибели Панкрата. И только после этого Александра взяла командование в свои руки и во второй раз остановила бегущих людей. Эта атака была не последней, псковичи еще раз обращались в бегство, но, в конце концов, все-таки отбросили литовцев и опрокинули немцев.

Потери среди псковской знати и язычников были страшными — погиб каждый третий, потери среди мужиков — ополченцев никто не считал. Из "лучших" погибли четыреста язычников и шесть сотен псковичей.

После этого боя Палач (он был еще жив на тот момент) принял решение отправить в Псков четыре сотни амазонок и постоянно держать их там. Сменяясь каждые полгода, эти отряды участвовали во всех Псковских войнах до самого конца существования Псковской республики.

Александра Утмарова покинула Псков в конце весны 1409 года.

После её прибытия правящая группировка вплотную занялась Анфалом. В силу каких-то своих причин у Палача до него "не доходили руки" (скорее всего он не оставлял надежды привлечь Анфала на свою сторону и погасить мятеж относительно бескровно).

Новые же власти заняли предельно жесткую позицию. По самым разным причинам — одни не могли простить ему умаление их влияния, торговле других мешали разбои его казачков, третьи опасались за свою власть (Анфал и его брат приняли христианство, начиная мятеж), четвертым этот мятежник не нравился в силу выдвигаемых им лозунгов (амазонкам и осевшим в княжестве ордынцам). Результат сказался очень быстро.

В июле 1409 года отряд Анфала был пойман на Каме и разгромлен.

С этим боем тоже много неясностей. Анфал шел на сотне насадов. Экипаж каждого — около 40 человек. Получается, что с ним было около четырех тысяч человек. А если учесть, что это была меньшая часть его сторонников — получается, что в мятеже принимало участие не менее восьми тысяч славян (если не все 10). И получается, что позиции христианства все еще оставались очень сильны (он принимал к себе только православных). И получается, что политика Сестрорецких князей была не настолько популярна, как это кажется.

С другой же стороны отряд Анфала был перебит амазонками, точнее — их ударной группировкой. Её численность на тот момент не превышала четырех тысяч клинков — по самым оптимистичным подсчетам. (Именно столько вывел Палач к Костроме, минус погибшие в той битве, плюс пополнение). При этом ни в одном источнике не говорится сколько у мятежников было живой силы — речь всегда идет о лодках.

Вполне возможно, что на насаде находилось менее 10 человек…

В этой битве Катерина Утмарова и Анфал полностью проявили свои таланты. Сначала Катерина безошибочно вычислила его местонахождение и направление движения, что позволило ей построить ловушку. Потом уже Анфал почти переломил ход безнадежно проигранной битвы, затянув её на несколько суток. Это ему не помогло — из таких ловушек уходят только в сказках (и выбранная заранее позиция, и первый внезапный удар, и арбалеты), но амазонки заплатили за победу настоящую цену (и в частности — погибла Утмарова — старшая). Возможно именно поэтому (или же по приказу) пленных в той битве не брали. Все сторонники мятежника были уничтожены.

В течение нескольких лет, до взросления нового князя, язычники внешнюю политику практически не вели. Можно сказать, что на землях Сестрорецкого княжества наступил покой. Жречество укрепляло свое положение, пользуясь некоторой слабостью власти. Амазонки наращивали свою численность. Продолжалось закрепление в Сибири…

В этот период происходит очень мало значимых событий. Смерть Владимира Серпуховского никак не отразилась на язычниках. В 1411 году сестрорецкие отряды не успели принять участие в бою москвичей с нижегородскими князьями-изгоями Даниилом и Иваном Борисовичами. Князь Петр Дмитриевич поспешил, не дождавшись ни их подхода, ни даже подхода многих московских отрядов, и проиграл.

В том же году Александр Антеров предпринял новое путешествие. На этот раз он на двух кораблях пытался пройти Северным путем как можно дальше на восток.

Существует легенда, что ему снова удалось дойти до Тихого океана, но никаких подтверждений у неё не имеется. Из его записей следует, что в 1411–1413 годах экспедиция смогла добраться только до Хатанги (потеряв корабли в самом начале пути, они шли вдоль берега своим ходом). Копии записей этого путешествия были оставлены во многих храмах, у амазонок и во дворце, но сохранились только описания Таймыра.

В 1412 году Сестрорецкое княжество приняло участие в свержении Джелаль-ад-Дина в Орде, организатором которого был Василий Московский. В этот раз им удалось самостоятельно посадить на трон Керим-Берди. Это событие примечательно тем, что впервые русские князья смогли поставить "своего" хана, не договариваясь ни с какой другой группировкой. В данном случае за новым ханом пошли те силы в Орде, которые ориентировались на Москву и Сестрорецк (и оказалось, что этих сил весьма немало).

Тем не менее, спустя два года Витовт разбил "русского" хана и возвел на трон Кепека. После этого русские отказались от попыток "вести свою линию" и сделали ставку на Идигу (несмотря на недавние… разногласия). Тот в том же 1414 году при помощи русских средств возвел на трон Чекры-Оглана (ослабив этим Сибирское ханство и усилив язычников, которые смогли занять ранее спорные территории в Сибири).

Борьба за Орду затянулась. Витовту в 1416 году удалось захватить власть для своего кандидата, но он был разбит войсками Идигу почти моментально. И только в 1419 году Едигей погиб в бою с новым кандидатом Витовта. Но и в этот раз Великому литовцу не удалось установить в Орде свое влияние. После серии войн власть досталась Улу-Мухаммеду, который пытается проводить самостоятельную политику.

Примерно с 1417 года Игорь Четвертый начинает реально управлять княжеством. По крайней мере он сразу после эпидемии чумы (от которой север пострадал относительно слабо) первым признает княжича Василия Васильевича наследником Великокняжеского трона (получая за это обещания от Василия Дмитриевича получить Тарусу, Козельск и, при возможности, Пронск).

Возможно именно благодаря позиции сильнейшего московского удельного князя Василию Первому удается принудить трех своих братьев отказаться от великокняжеских прав в пользу своего сына (уже ничего им не обещая). Только Юрий Звенигородский (Галицкий) не соглашается этим. Следует сразу оговорить, что на Руси на тот момент существовали два Звенигорода — один близ Москвы, другой на бывших Черниговских землях. Один был столицей Юрия, другой входил в состав Сестрорецкого княжества.