Русское языческое княжество - Радуга

О численности татар, гнавшихся за Великим князем, он еще не знал.

Тем временем амазонки насухо обтирали лошадей и строились к атаке.

У Тегрибердея не было шансов. Их не было в любом случае, но ему еще и не повезло.

Узнав о русском войске на том берегу Волги и справедливо опасаясь его переправы, он собрал своих воинов в кулак. И тем самым — подставил их под удар более тяжелой конницы. А леса и овраги не позволили стремительным конным лучникам от этого удара уйти.

Излюбленный Палачом таранный удар нескольких тысяч хорошо вооруженных и защищенных всадниц на крупных лошадях моментально рассек татарские тысячи надвое, обратил в бегство меньшую их часть и загнал в овраги большую. Бой превратился в избиение — ордынцам не давали выбраться и перестроиться. Их хладнокровно и методично добивали. Предположительно в этот момент Игорь допустил ошибку, не обратив внимания на подходившие отряды Едигеева сына и направив против них только четыре сотни резерва. Кто знает — перестрой он амазонок и ударь всеми силами — не был ли Якшибей опрокинут подобно своему предшественнику? С другой стороны в этом случае воины Тегрибердея смогли бы вырваться из оврагов, и кто знает как бы повернул бой…

Пока же битва закачалась. Постепенно подтягивались нукеры Якшибея, постепенно из резни высвобождались амазонки. Исход её был неясен. Обе стороны не имели представления ни об общей численности врага, ни о его подходе.

Сентилибей не был царевичем Чингизидом как Тегрибердей. Его отец не был фактическим правителем степи как у Якшибея. Не было у него даже влиятельных предков как у многих других ордынских князей. Нельзя сказать, что он начинал с самого низа, но пробиваться ему пришлось самостоятельно. И именно поэтому он был наиболее опасен. Он грамотно использовал возможности, которые ему предоставили бойцы Едигеева сына. В атаку его воины пошли только собравшись в кулак и оценив положение. Ожидая сбора своих отрядов, он поставил Якшибея на грань поражения, но это решение оказалось оправданным. Последний татарский тумен ударил амазонкам во фланг и отбросил их к оврагам. К тем самым оврагам, в которых часом ранее погибли нукеры Тегрибердея.

Тут уже и Палачу пришлось рубиться в первых рядах, отчаянно пытаясь удержаться на месте и не отступить. Потому что отступление было равно разгрому, потому что из оврага его армия подняться уже не смогла бы. И он снова, как когда-то на Куликовом поле бешено гвоздил и гвоздил вертких врагов своей тяжелой секирой. … И все-таки подготовка и вооружение амазонок сказывались. Они смогли остановиться и медленно, очень медленно начали выправлять строй… И именно в этот момент произошел перелом в битве. Практически одновременно в бой начали вступать подошедшие храмовники и раздался отчаянный крик "Князь убит!".

Игорь давно потерял шлем. По уму надо было отойти назад, передохнуть, одеть новый шлем. Да и коня сменить было бы не лишним, Ведьма уже получила несколько ранений. Но сейчас на счету был каждый тяжеловооруженный воин — именно в этом месте и в этот момент. Князь уже чувствовал, что положение выправляется, что его девчонки (он всех их называл девочками со своих-то пятидесяти восьми лет) начинают продвигаться вперед — пока просто отодвигаясь от кустарника и от оврагов. Он не увидел и даже не ощутил удара копья, пришедшего сзади в незащищенную голову. Удар был смертелен. Князь погиб как и жил — в бою за интересы всей Руси (как он их понимал).

Гибель командира и лидера может обрушить войско, но может и вызвать моральный подъем. В данном случае произошло второе. При всех его минусах Палача любили.

Язычники "озверели".

Спустя четверть часа татарское войско обратилось в бегство.

Положение русских после этого сражения также ухудшилось. Северная армия на какое-то время осталась без командования, а её сильнейшие части были сильно потрепаны в этом бою (в общем-то бессмысленном и не нужном). Можно сказать, что татары и русские произвели размен. Четверть ордынского войска была уничтожена и Великий князь остался на свободе с одной стороны, лучший из "свободных" полководцев погиб, среди его сторонников должны были начаться раздоры — с другой стороны.

Необходимо пояснить, что на тот момент Игорь Сестрорецкий признанно входил в тройку лучших воевод Руси, совместно с Владимиром Серпуховским и Юрием Дмитриевичем.

Далее Василию Дмитриевичу Московскому удалось найти выигрышный ход. Он дал сыну Тохтамыша Зелени-Султану деньги и тот отправился в Орду, где и захватил власть.

Идигу, узнав об этом, вернулся в степь, предварительно взяв с Москвы выкуп в три тысячи рублей. В степи он очень быстро разбил Джелаль-ад-Дина (таково настоящее имя Зелени-Султана русских летописей).

Итак, в декабре 1408 года погиб третий князь языческой династии. Его роль в истории оценивается крайне неоднозначно. С одной стороны если смотреть по результатам (сравнить в каком состоянии получил государство и в каком оставил) Палач намного уступил своим предшественникам. С другой — он сыграл основную роль в объединении Руси, в защите Руси от Литвы, в упрочении положения своих язычников.

Как харизматичный лидер он намного превзошел отца и сравнялся с дедом. Не зря в народных легендах многие его поступки стали приписываться Игорю Первому. Его популярность была малопонятна — если смотреть беспристрастно, вреда для Сестрорецкого княжества он принес не меньше чем пользы. Но она была…

Его воинские таланты оцениваются неоднозначно. С одной стороны как самостоятельный воевода он проявил себя не с лучшей стороны. Но, при этом, он был лучшим командиром Передового полка (командиром авангарда) и великолепным исполнителем чужих планов. В общем — блестящий тактик и весьма посредственный стратег, любитель генеральных сражений.

Наиболее спорными его шагами стали постоянные вмешательства в события Руси. При нем язычникам приходилось воевать не за свои интересы, а за интересы Москвы, Рязани и Пскова. Воевать и погибать. Результатом этих походов стали два события:

1. Присоединение южных территорий — Городца, Мещеры, Тулы, Звенигорода. Эти владения образовали полосу на юге Московского княжества.

2. Рост авторитета Палача и язычников вообще. Три крупные битвы в которых язычники сыграли ключевую роль и несколько мелких кардинально изменили отношение к ним.

Часть 11. Четвертый князь

После смерти Игоря Третьего казалось, что Сестрорецкое княжество развалится.

Опора режима была шаткой. Храмовые дружины могли откачнуть в любой момент, амазонки понесли большие потери (бои этого года у Костромы и Пскова).

Продолжалось восстание Анфала (о котором позже постарались забыть). И главное — его преемник не был известен. Казалось, что его вообще нет.

Однако, некоторые Верховные жрецы (Моранны и Йомалы) и командование Амазонок объявили, что сын князя им известен. Ему 10 лет (родился летом 1398 года) и в настоящий момент он находится в центре подготовки амазонок. Это не первый сын князя, но его старшие братья умерли.

Данное сообщение произвело фурор. Появились слухи, что этот мальчик не имеет ничего общего с династией, что он не более чем подставная кандидатура и т. д. Но лидер оппозиции Верховный жрец Перуна Светозар Белый не успел воспользоваться этими волнениями, поскольку вовремя умер. Просто умер во сне. За исключением своевременности эта смерть вопросов не вызвала… Не вызывала в течение нескольких месяцев…

Завиша Черный сделал все что смог. После смерти Верховного жреца он не встречался с волхвами и практически не выходил на свежий воздух. Только в конце весны ему пришлось принять участие в обряде. На нем он и умер, предположительно от инсульта. Также существует мнение, что его поразил гнев Перуна.

Столь явная и очевидная воля Перуна привела к некоторым беспорядкам среди Белых Волков. В ходе них погибли полтора десятка человек, в том числе четыре десятника и пять дружинников наиболее приближенных к Завише.

Десятники были не при чем. А вот рядовых бойцов в число храмовых воинов действительно внедрили. Рабы Прекраснейшей смогли "сыграть" с бойцами бога Грома "по нулям". Одного из смертников срубили сразу, трое перед смертью успели убить по одному противнику, последний свалил двоих. Сеча была мгновенной и очень быстрой. Есть мнение, что ближники Черного не были ни в чем замешаны, а просто проиграли в борьбе за власть…

Тем не менее — беспорядков в Сестрорецком княжестве не возникло. Элита прекрасно понимала, что в составе любого другого государства ей "не светит". Образовался женский триумвират в составе Катерины Утмаровой, Руны Антеровой и лидера амазонок. Первая представляла интересы "народа" (в первую очередь купечества и знати), вторая была верховной жрицей Афины и происходила из богатейшей семьи Антеровых (т. е. снова специфическое северное купечество и жречество). Т. е. все наиболее влиятельные группировки оказались причастны к власти.