Всё начиналось в юности - Николай Борисович Башмаков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Кузнецов, хватит расстраиваться и киснуть. Ну, отматерил я тебя…, извини, в бою всякое бывает…
– Я не обижаюсь, товарищ старший лейтенант. Вы отругали меня справедливо…, за дело, – механическим голосом отозвался Димка.
– Ну и хорошо, что сам понимаешь. Учти на будущее, и выше нос. Расстраиваться сейчас некогда. Ты остался за взводного, придется выполнять его обязанности. Формуляр минного поля составлять умеешь?
– В учебке делал, а сейчас, боюсь, забыл. А вот, как делают привязку, помню.
– И то хорошо. Сделаешь привязку, а формуляр составить я помогу.
– Товарищ старший лейтенант, а зачем сейчас заниматься этими бумажками? Я и так помню, где и что мы поставили.
– Ты Кузнецов вроде умный, а дурак. Тут война… Мы сейчас с тобой есть, а через секунду нас нет! И каково будет тому, кто станет разминировать это поле? В общем лекции мне тебе читать некогда. Буссоли у меня нет. Бери компас, бинокль и с песнями вперед… Да ориентиры бери постоянные. Не вздумай указать "пеструю корову на лугу" или "отдельно летущий вертолет".
На Димкином лице появилось подобие улыбки. На душе стало немножко легче. Несмотря ни на что ротный доверяет ему, значит надо жить и воевать дальше. Воевать так, чтобы не было проколов.
*
Генерал Красин снова прибыл к командующему. По хмурому лицу генерал-полковника начальник инженерных войск безошибочно определил: приятных новостей не жди. Так и получилось. Они были вдвоем, и разговор получился предельно откровенным.
Командующий кивнул на лежавшую на столе карту.
– На, полюбуйся, разведка добыла карту боевиков. На ней вся твоя работа…
Красин внимательно всмотрелся в нанесенную противником обстановку. На карте были отмечены все установленные минные поля. Причем в точном соответствии со штабной картой федеральных войск.
– Продали, – констатировал он. – Оперативно работают, предатели…
– Да, да, – отозвался командующий и ругнулся, – все продают: планы и сроки операций, маршруты колонн, планы перегруппировок… А эти, из контрразведки, ловят солдат-дезертиров да путаются под ногами, когда не надо… Но я тебя вызвал не для этого. Тут нам теперь уже ничего не исправить. Сегодня в ночь ожидается исход боевиков из Грозного. Ты за последние дни облазил весь фронт, где, по-твоему, они пойдут?
– Товарищ командующий, на сегодняшний день мы хорошо укрепили южное направление и западное. Басаев имеет схемы наших позиций и минных полей и вряд ли рискнет прорываться через них с боем. Тут ему не избежать крупных потерь. На севере и востоке прикрытие слабее. Считаю, они пойдут на восток.
– Обоснуй. За каким чертом они полезут на равнину? Они же понимают: там мы их легко достанем.
– Согласен, товарищ командующий, если они пойдут на север. Рассредоточиться и скрыться там им будет сложно. Потому они обязательно пойдут на восток. Для них сейчас главное – выйти из города и преодолеть наше внешнее кольцо. А потом у них путь на все четыре стороны. Самый кратчайший и удобный в – направлении Ведено, где обосновался Хаттаб. Считаю, пойдут они вдоль Сунжи. Здесь пересеченная местность. Направление слабо прикрыто войсками и заграждениями. Ночи сейчас длинные и темные. За ночь они в состоянии проскочить мимо наших позиций. К утру разделятся на мелкие группы и в дальнейшем просочатся в горы.
– Хм… Убедительно. А сколько нужно времени, чтобы закрыть проход вдоль реки минными полями?
– Если пойдут сегодня в ночь, ничего сделать не успею. На установку обычных минных полей нужно время, а его не осталось.
– Ну и зачем тогда мы сотрясаем воздух? Ты предложить что-нибудь можешь?
Красин подошел к карте командующего.
– У меня есть одна задумка. Если Басаев пойдет вдоль реки, мы можем устроить ему мышеловку. Вот здесь, в районе моста, есть удобная излучина между нашими позициями. Узкое горлышко, через которое они вынуждены будут пройти. Когда их главные силы втянутся в это горлышко, мы можем перекрыть его в начале и в конце минными полями, установленными дистанционным способом. Закроем их в этой излучине. Боевикам придется либо прорываться через наши позиции, то есть атаковать по голой пойме господствующие высотки. Либо бежать по минному полю в степь. И если даже они захотят вернуться в город, то и в этом случае им придется возвращаться по минам.
Командующий обдумывал предложенный план недолго.
– Задумка хорошая. Если, конечно, они выберут именно этот путь.
– Выберут, товарищ командующий. Их разведка наверняка уже нашла эту лазейку. Они рассчитывают на темную ночь, а мы превратим ее в свою союзницу. И фактор внезапности должен сыграть свою роль.
– А если, как у нас это часто бывает, план не сработает. Ты представляешь, какие могут быть последствия? На этих минах могут подорваться наши же люди. Потом, если о дистанционном минировании узнают на Западе, поднимется такая вонь, что на нас с тобой отыграются все кому не лень.
– И все же это единственное, что мы можем успеть сделать. Иначе боевики организованно уйдут в горы, и нам придется гоняться за ними годы.
– Возможно ты прав, но рисковать я не могу. Тут два соображения. Если отдам приказ, об этом плане узнают многие и от твоей внезапности останется пшик. А потом, подписывая приказ, я нарушу международные договоренности, и политики нам снова могут помешать. Но тебе связывать руки не буду. Делай, как задумал. Я, как могу, тебя прикрою, но держи свой план в тайне. Ни один человек в штабе не должен знать об операции. Привлеки самых надежных людей, которым доверяешь, как себе. Я сейчас вызову командующего грозненской группировкой, организуешь с ним взаимодействие, чтобы в нужный момент осветили излучину и поддержали огнем. Но полностью в план операции не посвящай и его. Все ясно?
– Так точно, товарищ командующий!
– Ну, с Богом, генерал. И помни, если все пройдет, как наметил, станешь героем. Победителей не судят. Если нет – останешься крайним и, самое малое, лишишься должности.
*
Генерал Красин выслушал доклад заместителя командира инженерно-саперной бригады и осмотрел строй минеров. Внезапно его взгляд наткнулся на сержанта. Генерал повернулся в сторону замкомбрига.
– Подполковник, я приказал привлечь к выполнению задания только старших офицеров и, как исключение, самых опытных саперов из числа командиров рот. Почему в строю сержант срочной службы?
Замкомбрига побледнел и принялся торопливо оправдываться.
– Товарищ генерал, у нас не хватает офицеров, которые
