Новый мир - Олег Дивов

— Ваша карта бита, — с гордостью сообщила Санта и скрестила руки на груди. — Я охрану вызвала. И федералов. Да не сейчас, а когда ты только заикнулась про чай. Вот я сразу все и поняла, да-да. Решили, что раз тут богачи живут, то уже и жизни совсем не знают? И персонал их тоже не знает? И считать не умеет? Поверит, что из Эдинбурга сюда врач доедет за двадцать минут?

— Глупая, — доктор Фройд пожала плечами и бросила пистолет на пол. Подручный тоже. Обращалась она строго ко мне. — Могла бы начать новую жизнь в новом мире. Ты живешь здесь в клетке. В золотой, да. Но ты игрушка в руках богатых мужчин. А могла бы стать свободной. Я знаю о тебе все, не удивляйся. И сочувствовала тебе… до этой минуты. Я думала, ты запуталась, нуждаешься в помощи. А ты просто дура. Зашоренная, ослепившая себя собственными руками, в угоду чьей-то похоти дура.

— Странные у вас методы вербовки, — сказала я. — Вы что, просто забрасываете сеть и потом тащите всех, кто попался? Мол, на «собеседовании» сам о себе расскажет такое, чего ни в каких досье не вычитаешь?

— Я же сказала, что знаю о тебе все. Я сама наблюдала за тобой много месяцев. С тех пор как ты, такая же женщина, как и я, столь же достойная счастья, повелась на лицемерие богачей и продала свою свободу за иллюзорные блага. Ты бродишь по окрестностям, потому что тоскуешь по утерянной свободе. Но ты никогда не решишься бросить свои иллюзии, если тебе не помочь. Подумай, ведь ты даже собаку нормальную не можешь себе завести без позволения своего хозяина. Да, я сказала — хозяина. Ты его вещь. И он продаст тебя или выбросит, как только надоешь. И с чем ты останешься? Подумай, — тон ее изменился, — я могу обучить тебя, как властвовать. Даже над такими упертыми болванами, которые думают, что оказали тебе милость, взяв в дом. Над такими властвовать даже легче, чем над простыми. Эти так уверены в своем превосходстве, что обвести их вокруг пальца — детская забава. Разве ты довольна своей жизнью? Я научу тебя, как жить лучше. Как жить, не опасаясь завтрашнего дня и измен влиятельного мужа. Он не посмеет даже глянуть в сторону другой женщины. Верь мне, я умею так делать. И тебя научу.

— Точно, — сказала Санта, — наугад лупили.

Доктор Фройд вдруг звонко рассмеялась.

— Значит, ты не хочешь? Ну и дура. Потом пожалеешь, да будет поздно. Пошли! — скомандовала она своему помощнику.

И сделала шаг в мою сторону.

— РРРРР! — отчетливо сказала Василиса. Потому что она — добрая и адекватная собака. Всегда сначала предупреждает, что готова атаковать. Правда, иногда она предупреждает уже в полете к вражескому телу, но это мелочи жизни.

Доктор Фройд невольно обернулась. Васька замерла, расставив все четыре лапы, высоко подняв голову и хвост. Хвост едва заметно покачивался — тик-так, тик-так.

— Отзови собаку, — велела докторица.

— Размечталась.

— Дурочка. Ты незаконно лишаешь свободы передвижений меня и этих почтенных людей, — она даже улыбнулась снисходительно. — И за причинение насилия ответишь. Учи законы-то. Тебе это пригодится, когда твой богатый муженек решит избавиться от тебя задешево, чтобы положить в свою постель цыпочку помоложе и погрудастей…

Я посмотрела на отобранную ампулу. Хорошая улика. Качественная. И два тела у меня тут валяются, которые докторицу, похоже, не беспокоят ни капельки. Очень, очень уверенная в своей «крыше» дама. Придется ее жестоко разочаровать.

— Вот для этого и нужно наводить справки об обитателях дома, в который лезешь, — сказала я. — Если б твои приятели из полиции были чуточку порасторопнее, ты бы не оказалась сегодня за решеткой. Подробности узнаешь на допросе. Санта, пригласи нашу охрану…

Докторица попалась на простейший трюк. Она на миг перекинула взгляд на индианку. Я метнулась вперед и вывернула ей левую руку за спину. Она вскрикнула — так естественно, искренне! — подручный кинулся на помощь…

Зря он это сделал.

Пролетела рыжая тень, подручный с грохотом опрокинулся навзничь. Моргнуть не успел, а Василиса уже встала ему передними лапами на грудь и утробно рычала в лицо, убедительно скаля керамические клыки в мизинец величиной.

Шон Ти откровенно скучал. То есть он контролировал ситуацию и присматривал за всеми и вся, включая пистолеты на полу, но я забрала инициативу себе, и больше заняться красавцу орку было решительно нечем. Даже врезать некому.

Тем временем я очень аккуратно освободила кисть докторицы от колечка, в ободок которого с внутренней стороны была встроена небольшая ампула. Не сомневаюсь, что с ядом.

У докторицы сдали нервы, и она закатила истерику.

Как это предсказуемо.

И как скучно.

Меня нисколько не раздражала поднявшаяся суматоха.

Напротив, я с некоторым смущением поняла, что наконец-то чувствую себя преотлично, на своем месте, у меня замечательное настроение и исчезли вчерашние дурные предчувствия. Наверное, они все-таки были от усталости и дискомфорта, а не от интуиции. Грустно признавать, что моя нервная система расшатана, но сейчас мне это объяснение почему-то нравилось больше остальных. Ведь как удобно верить, что это всего лишь преходящая депрессия! Просто болезнь, и не надо ни о чем думать, ни за что отвечать…

Пожалуй, именно этот момент единственный меня и настораживал: очень уж хотелось увильнуть от ответственности за себя и свои решения. Переложить ее на сильные плечи врачей, наконец-то настоящих врачей из госпиталя Святого Марка, благо они тоже доехали до поместья.

Врачи прибыли, ненадолго опередив федеральную группу захвата. Их задержала поместная охрана, и я, чтобы не портить картину происшествия, беседовала с ними в гостевом доме. Именно там, где уже была Нина Осси. Нина сначала нешуточно разозлилась, что ее отвлекли от репетиции, потом узнала новости и перепугалась. Оказывается, ее тоже тошнило утром, но она не придала этому значения, списав на нервы. Хорошо живется человеку — что угодно в любой момент можно списать на нервы.

Тем не менее я опросила всех обитателей Детского Дома. Инородцы не пострадали, никаких изменений в самочувствии не отметили. Малыш Огги спал и ел как обычно. Я позвонила Вере Харрис — та ответила, что превосходно выспалась и весьма довольна проведенным у меня в гостях временем, и вообще она скоро приедет со своей рабочей командой. Я испытала облегчение: ей не нужно объяснять всю подоплеку, она в курсе текущих событий. Уже завершив разговор, я вспомнила, что тут есть работа и для Лоренса Хикати, но звонить второй раз не стала — меня и так ждали врачи.

Бригада вызывала доверие с первого взгляда. Врач-вьетнамец, ростом мне по подбородок, со спины похожий на эльфа — спереди, разумеется, были видны и раскосые глаза, и многочисленные морщины. Лет ему было, по моим прикидкам, за сотню, но двигался живо, как двадцатилетний. С ним двое помощников — рослая негритянка и немолодой молчаливый индеец. Надо же, я впервые видела индейца — и похоже, что чистокровного — на такой должности. Ведь это означало, что у него в списке «образование» есть не только полная школа где-нибудь в колонии, не только армия, давшая ему гражданство, но и хорошие медицинские курсы — потому что после абы каких его в дорогой эдинбургский госпиталь не взяли бы.