Эльфийка и Орден Чистоты (СИ) - Снежная Марина

— Никакой магии не чувствую.

С этими словами начал разворачивать упаковку. Добравшись до самой коробки, потряс ее. Внутри что-то глухо билось о стенки. Любопытство во мне разгоралось все сильнее. Да что ж там такое?

Вэйд открыл коробку и замер, уставившись на что-то, пока для меня невидимое.

— Что там? — нетерпеливо спросила, когда он закрыл коробку крышкой.

— Лучше тебе не видеть, — напряженно сказал.

— Вэйд, — я возмущенно уставилась на него и даже решила встать с постели, чтобы самой посмотреть. Заметив это, он бросил:

— Лежи. Тебе рано пока вставать.

Это я уже и так поняла. От слабости голова закружилась, вынудив плюхнуться обратно.

— Тогда сам поднеси проклятую коробку, — потребовала.

Вэйд поморщился, но зная, что я бываю не менее упрямой, чем он, все же сделал это. Поставил коробку на столик, где еще недавно находился поднос с едой, и сдернул крышку. В тот же миг я порадовалась тому, что сама не стала есть ужин. К горлу подкатила тошнота, и я поспешила отвернуться, пребывая в ужасе от увиденного. В коробке находилась отрезанная голова Винсента Сальне.

— Говорил же, что лучше не надо, — заметил Вэйд с мрачной усмешкой.

— Что это значит? — справившись с собой и напомнив себе, что я дознаватель, а не кисейная барышня, опять повернулась в сторону жуткого предмета, уже прикрытого крышкой.

— Сейчас узнаем, — напарник держал в руке записку, которая, по всей видимости, прилагалась к «подарку». — «Сожалею о досадном инциденте, повлекшем за собой неприятности не только для вас, но и для нас. Никому не позволено нарушать данные главой общины обещания. Надеюсь, этот жест послужит достаточной гарантией того, что войны с людьми мы не желаем. Более того, последствий для вас лично и вашей женщины не будет», — при упоминании о том, что я его женщина, Вэйд бросил на меня беглый взгляд, но ничего не сказал. Продолжил чтение: — «Те, кто осмелился напасть на вас без моего позволения, заслужили то, что с ними произошло. Думаю, вы поймете, что делать с моим подарком. Ангер Сальне».

Некоторое время мы с Вэйдом молчали, переваривая содержимое записки. Первой заговорила я, голос звучал глухо и сдавленно:

— Он что велел отрезать голову собственному сыну?

— Видимо, интересы общины для Ангера Сальне важнее родственных чувств, — задумчиво произнес Вэйд.

— Если он вообще способен испытывать чувства, — поежилась я, вспомнив ощущения от сканирования его эмоций.

— Как бы то ни было, для нас это и впрямь подарок, — криво усмехнулся напарник. — Вампиры официально объявили, что не станут нас преследовать.

— А что ты будешь делать с этим? — махнула рукой в сторону коробки и поморщилась.

— Отвезу в Департамент и позабочусь о том, чтобы информация об этом попала в завтрашние газеты. Думаю, известие о том, что глава вампиров пожертвовал собственным сыном в знак мирных намерений, охладит народных мстителей. Будем надеяться, что теперь беспорядки улягутся.

— Тогда это и правда хорошая новость, — согласилась я, избегая смотреть в сторону жуткой коробки.

— Извини, но мне придется уйти, — как-то виновато проговорил Вэйд. — Я попрошу Арлин посидеть с тобой еще немного.

— Да я и сама справлюсь, — горячо запротестовала, но меня и не подумали слушать.

Прихватив с собой посылку, Вэйд вышел, а уже через несколько минут в мою спальню вошла озадаченная Арлин.

— Что у вас опять случилось? Вэйд попросил побыть с тобой, забрал Габриэля и они куда-то уехали.

Вздохнув, рассказала о полученном «подарочке» и записке. Глаза Арлин превращались в блюдца по мере моих слов.

— Кошмар какой, — наконец, выдохнула она. — Бедный Габриэль. Это же его брат все-таки.

— Не думаю, что между ними были сильные родственные чувства, — возразила я. — Этот отморозок пытался убить Габриэля. Помнишь, я тебе рассказывала?

Арлин грустно кивнула.

— В голове не укладывается, как так можно поступать с родным братом.

— Да он и с отцом не собирался церемониться, — заметила я. — Хотел устранить с дороги и сам возглавить вампиров. Может, еще и поэтому Ангер Сальне с ним расправился. Кто-то из прихлебателей Винсента донес о том, что тот говорил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Арлин какое-то время обдумывала мои слова, потом возбужденно воскликнула:

— Я должна пойти в редакцию. Это же такая сенсация.

— Вэйд сказал, что газетчикам сообщат, — произнесла я.

— Вот именно. Кто-то перехватит эту статью, — в Арлин включился журналист, и я понимающе усмехнулась.

— Иди уже.

— Я госпожу Мидиган попрошу с тобой посидеть, — уже несясь к двери, прокричала подруга.

— Да не нужно никому со мной сидеть, — взорвалась я, возмущенная тем, что все вокруг считают меня беспомощной.

Но разумеется, никто и слушать не стал. Эх, ну когда уже я смогу вылезти из проклятой постели? Вокруг события так и бурлят, а я тут сиднем сижу.

Заснула только через час под мерное позвякивание спиц госпожи Мидиган, устроившейся с вязанием в кресле. А проснулась от ощущения чьих-то объятий и приятного тепла. Разлепив сонные глаза, увидела, что вокруг глухая ночь, в комнате темно, и гномихи уже нет. Зато на кровати рядом находится Вэйд, обнимающий и прижимающий к себе.

— Уже вернулся? — хриплым после сна голосом спросила. — Как все прошло?

— Ш-ш-ш, — услышала над ухом и почувствовала, как он осторожно проводит рукой по моим спутанным волосам. — Спи.

Блаженно уткнувшись носом в его грудь, почти сразу заснула, решив, что и правда, все расспросы подождут. Опять засыпала с улыбкой на лице, несмотря на потрясения вечера. Все внутри ликовало от осознания, что в этот раз мне даже уговаривать не пришлось Вэйда спать со мной в одной постели. Сам этого захотел.

ГЛАВА 10

На четвертый день я уже достаточно окрепла, чтобы вставать с кровати и ходить по комнате. Хотя все еще быстро уставала, и Арлин не позволяла делать это долго. Но по крайней мере, я могла иногда выходить на веранду и сидеть там на свежем воздухе вместе с подругой или навещавшими меня Риаганом и госпожой Мидиган. Остальные забегали вечером после работы, но надолго не задерживались. Вэйд всех быстро выдворял, утверждая, что мне нужен отдых.

Вообще за последние дни мы еще больше сблизились. Пусть даже никто не говорил ни слова об этом, не пытался перейти черту, но я чувствовала интуитивно. Единственное, что огорчало, так это то, что Вэйд продолжал делать вид, что все по-прежнему, мы только друзья. Ага, друзья. Спим в обнимку, и я весьма красноречиво ощущаю иногда, как его тело на меня реагирует. И ведь сколько у него выдержки, что даже не пытается приставать.

Хотела ли я, чтобы наши отношения перешли на новый уровень? Да не то слово. Но не могу ведь сама навязываться. За кого тогда меня примет?

Риаган же, видимо, вознамерился взять измором. Приходил как на работу, просиживая у меня по несколько часов. Арлин злилась и едва скрывала свое отношение к нему.

— Ну чего он сюда таскается? — завела она привычную песню и сегодня, стоило темному эльфу, наконец, уйти.

— Вообще-то он за меня беспокоится, — лениво сказала, не желая продолжать эту тему.

— У него что других дел нет? Между прочим, его сюда послали, чтобы подготовить приезд делегации клана, — хмуро сказала она, из наших разговоров зная о Риагане все необходимое, чтобы использовать против темного эльфа.

— Думаю, он успевает делать и то, и другое, — невозмутимо отозвалась. — Слушай, сама же говорила, что Вэйду не мешало бы приревновать.

— Так что-то на него это не действует, — вздохнула Арлин. — Скорее, наоборот.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Послушай, давай я с Вэйдом сама разберусь, — наконец, отрезала. — От чужого вмешательства только хуже будет.

— Что-то я не вижу, как ты с ним разбираешься, — хмуро возразила подруга. — Уму непостижимо. Спите в одной постели — и ничего. Он что импотент?

Я едва не подавилась укрепляющим отваром, который как раз пила, устроившись на постели. Закашлялась, с возмущением глядя на Арлин. В этот момент сильно жалела, что рассказала ей о том, как проходят в последнее время мои ночи.