Эльфийка и Орден Чистоты (СИ) - Снежная Марина

Нет. Я внутренне кричала от ужаса, пока опять не погрузилась в беспамятство и не потеряла связь с реальностью.

ГЛАВА 8

Открыла глаза в собственной квартире, на кровати. Сквозь неплотно задернутые шторы в комнату просачивалась тьма вперемешку с лунным светом. Прислушавшись к собственным ощущениям, поняла, что чудовищной головной боли уже нет, но вот слабость никуда не делась. Причем такая, что было трудно даже шеей ворочать. Но я все же это сделала, обозревая пространство, озаренное огоньком свечи на тумбочке.

Горло перехватило, когда заметила сидящего в кресле рядом с кроватью Вэйда. Его глаза были закрыты, грудь мерно вздымалась. Некоторое время я любовалась смягчившимися во сне чертами. Губы невольно раздвинулись в улыбке. Мы все-таки спаслись. Мы оба. Хотя это больше походило на чудо.

Внезапно в голове яркой вспышкой пронеслось воспоминание. Слова Оливии Свон о магическом иссякании. Страх прорезал все внутри разрядом молнии, и я судорожно вздохнула.

Попыталась перестроиться на магическое зрение, но ощутила, как мозг едва не разорвался от чудовищного напряжения. Застонав, упала головой обратно на подушку, тяжело дыша и чувствуя, как по щекам полились слезы отчаяния. Раньше даже не подозревала, насколько важной частью меня были магические способности. Лишиться их — то же самое, что отрезать руку или ногу.

Вэйд зашевелился и открыл глаза, чутко уловив звук. Кинулся ко мне, сел рядом и обеспокоенно положил руку на мой лоб.

— Ты как? — хрипловатым после сна голосом спросил.

— Ужасно, — выдавила, продолжая беззвучно плакать.

Лоб Вэйда прорезала складка, он обеспокоенно произнес:

— Оливия сказала, что самое страшное позади, и помощь целителя тебе уже не понадобится. Но я могу позвать господина Минуэ.

— Не нужно никого будить, — запротестовала, меньше всего желая видеть рядом кого-то постороннего.

Пусть Минуэ наш сосед, но всегда держался осторонь. Да и учитывая мое подавленное состояние, я и друзей сейчас видеть не хотела. И плохо мне было не столько физически, сколько морально.

Вэйд осторожно вытер пальцами мои слезы, глядя с такой нежностью и сожалением, что сердце защемило. И еще больше стало себя жаль.

— Прости, — выдохнул он, отворачиваясь, будто не в силах был смотреть на меня. Его кулаки сжались.

— Тебе не за что просить прощения, — возразила я. — Это был мой выбор.

— Я должен был тебя защитить, — он покачал головой. — А вместо этого валялся бесформенным кулем на мостовой, пока ты сражалась за нас обоих.

— Тогда мы квиты, — я попыталась улыбнуться. Не хочу, чтобы Вэйд терзался чувством вины. — Ты не раз спасал меня, когда я оказывалась совершенно беспомощна. Для того и существуют напарники.

Он бросил на меня полный горечи взгляд. Мои слова явно его не утешили.

Усилием воли подавила новую порцию слез и заставила себя быть сильной. От того, что начну при посторонних оплакивать утраченное, лучше не станет. А зная гипертрофированное чувство ответственности напарника, можно ожидать всякого. Еще отправится в одиночку в вампирский район и попытается взять реванш. Меньше всего я этого хотела.

— Что было после того, как я потеряла сознание? — спросила, решив отвлечь Вэйда разговором.

— Когда я очнулся, вокруг начала собираться толпа. Они попытались напасть, но в этот раз их ожидал сюрприз, — голос напарника стал жестким.

Я похолодела и нервно сглотнула.

— Много было жертв?

— Достаточно, чтобы растревожить весь вампирский улей. Но мне плевать. Они первыми захотели войны, — Помолчав, Вэйд продолжил: — Потом я вынес тебя оттуда, поймал экипаж и отвез в Департамент. Оливия сказала, что еще полчаса — и было бы поздно, — его голос сорвался, но напарник заставил себя продолжить: — Возможно, ты бы и выжила, но магии бы лишилась.

Робкая надежда заставила сердце заколотиться сильнее.

— Постой, так я не иссякла?

Он с удивлением глянул на меня, и я, чувствуя, как на губах расползается счастливая улыбка, объяснила:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Я ненадолго приходила в себя, когда мы были в Департаменте. Слышала, что Оливия говорила об иссякании.

Вэйд успокаивающе сжал мою руку.

— Ей удалось остановить процесс. Но еще дней пять, пока резерв не стабилизируется, тебе нельзя применять магию. Нужно побольше спать, пить укрепляющие отвары и отдыхать.

Взвизгнув от радости, я даже сумела преодолеть слабость и, сев на постели, обняла Вэйда. Но тут же охнула — голова так закружилась, что если бы напарник не удержал, рухнула бы обратно. Он уложил меня сам, бережно и осторожно.

— Тебе пока не стоит делать резких движений, — тоном заботливого папочки сказал он, еще и одеяльце мне подоткнул. Это было так мило, что, превозмогая головокружение, я снова улыбнулась.

— А тебе стоило бы поспать, а не торчать у моей постели, — ворчливо заметила. — Сам, небось, устал.

— Пустяки, — он поморщился. — Лучше если кто — то все время будет рядом, пока ты достаточно не окрепнешь. Вечером и ночью это буду я, днем — Арлин. Она сказала, что возьмет отпуск и будет с тобой сидеть.

— А спать ты когда будешь? — неодобрительно спросила. — Вэйд, ты и на работе выкладываешься на полную, еще и моей сиделкой быть собираешься. Так недолго и совершенно вымотаться.

Он упрямо сжал челюсти, и я поняла, что это даже не обсуждается.

— Послушай, если это из-за того, что ты испытываешь чувство вины… — я судорожно стиснула простыню, не решаясь продолжать, но все же закончила: — то ты не должен. Сначала я помогла тебе, потом ты помог мне, вытащив оттуда. Тебе не в чем себя упрекнуть. Да и, в конце концов, мы напарники. Равноценные.

Он хмуро смотрел на меня, и в его глазах сверкали искорки, выдающие злость. Но видимо, мое плачевное состояние удерживало от того, чтобы проявить привычную резкость.

— Тебе лучше поспать, — наконец, процедил он.

— И тебе тоже, — упрямо заявила, поймала непреклонный взгляд и со вздохом потянула его к себе за руку. — Кровать достаточно большая, чтобы мы оба здесь поместились. Так что ложись.

Он непонимающе уставился на меня, потом резко выдохнул и выдавил:

— Не слишком хорошая идея.

— Почему? — невинно поинтересовалась. — Раз уходить не хочешь, это самый оптимальный выход. Если мне что-то понадобится, будешь рядом. А нет — так хоть выспишься нормально. А то после ночевки в кресле завтра будешь разбитым себя чувствовать.

Какое — то время он сверлил меня взглядом, на который я отвечала, как можно более искренним недоумением. Мол, не понимаю, чего ты еще колеблешься. И что тут вообще такого?

Вэйд сдался и, сняв обувь, опустился рядом, поверх простыни. Напряженно смотрел в потолок и старался даже не соприкасаться со мной.

Я довольно улыбнулась и закрыла глаза. Новый этап приручения проходил успешно.

Мы оба не спали, хотя лично я сейчас не была в состоянии думать о том, чтобы углубить нашу близость. Слишком слаба была. Но само присутствие рядом Вэйда, лежащего со мной в одной постели, вызывало слишком непривычные ощущения.

Не удержавшись, придвинулась к нему и уткнулась носом в его плечо, вдыхая знакомый запах, действующий умиротворяюще и дарящий уверенность и чувство защищенности. Вэйд тяжело вздохнул, потом, устав, видимо, бороться с собой, обнял меня и прижал к себе. Так я и уснула, улыбаясь, и, несмотря на все потрясения дня, чувствуя себя абсолютно счастливой.

Проснулась от горьковатого запаха травяного отвара, витавшего в комнате. Сладко потянувшись, открыла глаза и, вспомнив об окончании вчерашнего дня, разочарованно отметила, что Вэйда рядом нет. Зато в спальне находилась Арлин, принесшая мне отвар.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Доброе утро, — воскликнула подруга, увидев, что я проснулась. — Ты как себя чувствуешь?

— Неплохо, как ни странно, — улыбнулась ей. — А что это за гадость ты притащила?

— Укрепляющий отвар, — сообщила Арлин. — Вэйду вчера рецепт дала ваша целительница. Я сделала все, как было написано. И ты выпьешь все до капли, — строгим тоном заявила она.