Хоп-хоп, улитка - Марта Кетро

Раньше всерьез полагала, что умному человеку руководители без надобности. Ничего подобного — кому-то нужно нести ответственность за то, что я делаю?! Не мне же, в самом деле.

И еще на одной штуке себя поймала.

Иду в переходе метро, вижу — тряпочка валяется, и прямо паника внутри поднимается «костюм!», подхожу ближе, оказывается, носовой платок. Тут же успокаиваюсь — а, реквизит…

Надо пояснить: есть такое тонкое различие — все, что актер надевает на себя, является костюмом, а то, что просто лежит в кадре или берется в руки, — реквизитом. И чулок, например, на актрисе — костюм, а если на стуле висит, то уже реквизит. И смотрят за ним уже совсем другие люди, а я могу расслабиться.

Презерватив, если в кармане, — одно, а если надет — другое.

Объясняю эти нюансы Кс, а она тут же говорит: «Если меня трахают, я вроде как костюм, а если просто так лежу, то реквизит, да?» Удивительно быстро соображает и образно так!

Не пользуюсь ненормативной лексикой в устной речи. То есть по-честному не пользуюсь — никогда моих уст не оскверняло «плохое слово». Даже когда стукнула себя по пальцу гантелей, делая перекрестные махи, сказала «ах», тому есть свидетели. И сейчас, пойдя работать в кино, я буквально на грани падения. Оказывается, инвективные слова близко-близко, и, чтобы их произнести, никаких зажимов преодолевать не нужно, напротив, приходится прилагать некоторые усилия, чтобы не озвучить давно и любовно заготовленные определения для этих условий работы, графика и самой жизни.

Хитом среди удушенных речей являются е…ый карась, е…ый крот (от одного мальчика услышала, долго восхищалась изысканностью выражения, пока не поняла, что в рот), е…ать-копать, п…дец и б…ская, б…ская жизнь. Х… почему-то в голову не приходит (он в последнее время вообще редкий гость, не только в голове), разве что «на х… мне такие ландыши», которые на выходе обычно успеваю заменить мольеровским «кой черт понес меня на эти галеры?!» В сущности, я очень невинна.

Осталось три рабочие смены, интересно, продержусь ли? Если да, то, наверное, вообще уже никогда не начну, хотя раньше мечтала, что после пятидесяти лет (или ладно — шестидесяти) стану разговаривать только матом, курить папиросы и есть банками вареную сгущенку и карамельный соус, с божьей помощью.

Выйдя из цепочки размножения, можно прекратить изображать из себя ангела.

Никогда не жила в таком постоянном напряжении, как теперь.

Раньше ненормативная лексика казалась бессмысленной — я знаю так много слов, что не успею сказать их все, зачем еще упрощать?

Потом наступило прозрение: смысл месседжа не только в том, чтобы высказаться, но и в том, чтобы тебя поняли, а есть огромное количество людей, которым иначе не объяснить. Просто до определенного момента я с ними не общалась.

А теперь очередное просветление другого рода: мат — это что-то вроде энергетического выброса. Изысканная речь и отточенные фразы могут облегчить душу, но какие-то самые глубокие пласты, на уровне сватхистаны, извините за выражение, иначе разгрузить сложно, особенно если с регулярным сексом проблемы. Это порочный путь в энергетическом смысле, затратный, но быстрый.

И не одна я такая. У нас девочка есть, снегурочка с прозрачной кожей. Недавно наблюдала, как она «ругалась» — слезы горькие: «Петя, БЛИН!!! Я тебе сто раз…», и видно, что для нее это целая акция, так повысить голос на кого-то.

Киношники щебечут на особом языке, составленном из смеси английского, мата, технических терминов и жаргона.

В первый день меня послали на «плэйбэк», где «все происходит». Оказалось, так называется видеозапись отснятых сцен, а также место перед мониторами, где сидит режиссер, самый главный оператор и «гримкостюм».

Узнала, что крупные планы, кроме очевидных, вроде поясного и «по воротник», бывают молочные (по грудь) и пасхальные (по яички). Обогатилась волшебными словами: «камерваген», «светобаза», «бетакам» и «бздянки».

А что такое «дроческоп», не выяснила до сих пор.

Другие термины

БЕГОМ!!! — команда подается в любой момент времени любому человеку, когда режиссеру приходит такая фантазия.

Чирик положи! — реакция режиссера на раздражающие факторы: звук, свет, движение, присутствие и отсутствие кого бы то ни было и чего бы то ни было.

На х… все из кадра! — естественная рабочая команда перед съемкой. (Вышли все отсюда быстро — пока режиссер хочет побыть в одиночестве в отапливаемом помещении, и вне зависимости от того, сколько градусов за бортом, группа должна ждать на улице.)

На х… б…ядь п…дец — естественный звук работающего режиссера. Если он почему-либо затих — жди беды.

Гримкостюм (в одно слово) — четыре молодые женщины.

Бздянки — любовное название ненормативной лексики, в которую режиссер облекает свои замечания по ходу работы.

Вчера была Плохим Костюмером. Не просто — живым, а образцово плохо работающим. Около пяти часов проспала на рабочем месте, завернувшись в пуховик Главного Положительного. Рабочее место на тот момент располагалось в вип-кабинете для приват-танцев стриптиз-клуба «Долз» (все эти нерусские слова меня пугают). Феерическое место — отлично спится, хотя и холодно, потому что не получилось настроить кондиционер на теплый воздух. Во сне видела массовку, танцующую вокруг столиков с песней «Пусть живет светобаза». Проснулась к обеду, поела тортика с конфетами и захотела домой. Отпустили условно — под обещание заехать в костюмерную и разобраться там. Заехала, конечно, за пару часов разрулила горы одежды, как маленький трактор, аж взопрела. Пришел бутафор и позвал смотреть кабинет следователя, который он (бутафор, а не следователь) выкрасил отвратительной зеленой краской к завтрашней съемке. Побежала за ним, не одевшись, в чем была. Гордо продемонстрировав гнусные стены, бутафор предложил выпить пепси или водки. Ладно, говорю, плесните колдовства. И сижу тепленькая, в маечке, со стаканом водки в руке, и тут заходят директор и реквизитор и строго спрашивают: «А чёй-то вы тут делаете вместо работы». Я говорю: «Чай пьем, а что?» А директор смотрит на бутафора и неприятным голосом говорит: «Костя, ты хоть ширинку-то застегни». Потом оба извиняются перед нами и выходят. Так погибла моя репутация.

Сегодня написала танку (надпись на рукаве костюмера):

Предчувствуя зиму,Плотно сомкнет лепесткиХризантема.Так и я прикрываю глазаВ ожидании бздянок.

Завтра последний съемочный день.

За десять часов до окончания съемок уволен художник-постановщик. Неплохо, правда?

На съемку последней сцены я не осталась, слишком много дел в костюмерной. Уходила с площадки, когда процесс был в самом разгаре, и поймала себя на чудовищной мысли: «Как же я теперь проживу без этого дерьма?!»

Помнится, когда Том Сойер посоветовал Геку Финну чуточку потерпеть цивилизованную жизнь, «а вдруг понравится», тот риторически вопросил: «Понравится ли мне сидеть на горячей плите, если посижу на ней чуть дольше?!» ДА, Гекки. Может.

Кажется, сходила в кино со своей обычной целью — узнать о себе что-нибудь новое. Результаты таковы: стала откликаться на вопль «Костюм!!» быстрее, чем на свое имя.

Привыкла переходить на бег автоматически, всякий раз, когда нужно добраться из точки а в точку б, даже если начальство не смотрит. Заметила, только когда актеру понадобился зонт, и я услышала свой четкий спортивный топот раньше, чем успела сообразить.

Заработала синдром влюбленной женщины — когда ходишь по пятам за объектом своей страсти. Только я поймала себя на том, что сомнамбулически брожу за режиссером. Знаете ли, спокойней, когда он на глазах, потому что вдруг замыслит что-нибудь, связанное с костюмом, а меня под рукой не будет — ужас.

Узнала таинственное ощущение: «Я не женщина, я костюмер».

Испытала невероятную радость оттого, что возвращаюсь домой.

Смеялась во сне, кажется, от счастья, что сплю.

Научилась стоя есть и спать. Вообще, спать в любых условиях, прилюдно, в шуме и т. д.

Начала оповещать окружающих о том, что иду в туалет, чтобы знали, где искать. Иногда спрашивают — пи́сать или какать, потому что важно, через сколько человек вернется — минут через пять или пятнадцать.

Осознала, что если работаю одна, то съемку не начнут, пока Я не приеду. Ответственность, знаете ли, впечатляет.

Насладилась противоречивым чувством, когда покупала себе одежду на честно заработанные деньги. С одной стороны, горжусь, а с другой — не радует.

Выяснила, что при случае могу себя прокормить. Что могу работать лучше многих. Что достаточно вынослива. Что…