Короткие истории - Леонид Хлямин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Спасибо, приду, конечно. – Мне было интересно.
Я пришел в назначенный день. Вот не помню только точного числа, к сожалению. Чуть ли не на следующий день после посещения спектакля.
Пришедших было немного. В основном ветераны, и естественно люди связанные каким-то образом с театром.
Появился Александр Николаевич. Вокруг него толпилось несколько человек, он им что-то живо рассказывал. Я объяснился, от кого, и зачем пришел. Он улыбнулся. Так мы познакомились.
– Александр, – представился с упором на букву «р».
– Леонид, – пожал я ему твердую руку.
– Очень приятно.
Тут же мой встречающий громко сказал на весь коридор кому-то: «Проводите гостей!» Я и та компания, которая его окружала, прошли по коридору в помещение. Место это оказалось залом. Как я понял – что это где-то под сценой, так как за рядами стульев, стоял механизм с трубами. Я подумал, что это как раз и есть тот фонтан. Там же, за рядами стульев сидел человек за аппаратурой, отвечавший за свет. Александр Николаевич в самом начале назвал его по имени и попросил навести свет, на пространство перед стульями. Желтая полоса так и шла мимо меня, задевая голову. Вспоминаю.
Сидели ветераны, их было больше всего. В первом ряду уселся и я.
Почти посредине.
Первая часть. Вступительное слово взял сам Таза. Потом еще кто-то. Всех поблагодарили. А я сидел и смотрел на освещенный кусок пространства, на улыбающегося и галантного Александра Николаевича. Он вел подобное мероприятие очевидно не в первый раз, и выглядел он сдержанным и очень-таки презентабельным таким мэном.
Потом пожилой мужчина, не знаю этого артиста, но точно не из НЭТа, читал стихотворение о войне. Надо отдать должное читал хорошо, используя какой-то свой отработанный образ: все время ходил, передвигался, напевал, стучал вдруг каблуком ботинка зачем-то, останавливался…
Были там актеры из Музкомедии, ТЮЗа. Все их выступления были посвящены военной тематике также.
В перерыве, когда Александр Николаевич объявил небольшой «пит-стоп», я увидел Катю, но перепутал ее с другой актрисой. И про себя подумал, что это она.
– Ну как, нравится? – спросил ведущий.
– Да, спасибо, Александр, здорово! – сказал я. – Часто ли у вас проходят подобные мероприятия такие вот? Интересно… да и вообще…
– Не сказал бы, что часто… но и не редко, ха!
– Можно узнать, Александр, а что это за девушка? – поинтересовался я, и назвал по ошибке имя другой актрисы, поскольку достаточно недавно стал посещать театр регулярно и многих не знал, а что касается женского состава, то даже путался, честно говоря.
– Где?
– А вот там, – кивнул я.
– Это Катя.
Эпизод второй. Март 2008 года. Я пришел на кастинг. Если не ошибаюсь, в НЭТе шел набор. Принес резюме, художественные фото. Я ни на что не надеялся. Честно. Я о себе все уже знал давно. Но решил, почему бы не попытать счастья. По крайней мере, всё, что мне скажут, мне может быть полезным. Принимал у себя в гримерке опять же – Таза. Сразу скажу что «экзамен на актера» ему я не сдал. Но именно эта встреча запомнилась почему-то особенно. День был одним из первых по-настоящему весенних, еще холодный, но уже радостный. Я стоял в пальто возле театра, у служебного входа, курил сигарету и повторял текст «своей роли». Я выбрал себе Марка Твена. Про полицейский участок.
Внутри еще двое желающих стать актерами ждали, когда их пригласят.
Парень и девушка. Младше меня. Мы разговорились. То, с чем они пришли,
мне не понравилось. Я им сказал, что у меня монолог.
Подошел один из студентов и проводил нас к двери экзаменатора. Мы ждали в коридоре на креслах когда позовут.
Я пошел первым.
Александр Николаевич сидел перед зеркалом, у окна. Я ему передал резюме, фото. Он вдумчиво прочитал бумагу, произнося вслух: «ага», «угу», «понятно», «так».
Переспросил фамилию.
– Ну что будешь рассказывать?
– Марк Твен. В полицейском участке.
– Начинай.
Я подошел к вешалке, усыпанной одеждой, заметив также на полу большое количество обуви, облокотился рукой о тумбу и начал. Когда я рассказывал, Александр Николаевич меня внимательно слушал, кивал головой.
Довольно скоро экзаменатор меня остановил: «Стоп, стоп. Хорошо.
Теперь, ну-ка, повтори «Ц».
Я повторил.
– Теперь «Ш».
– «Ш».
– Продолжай.
Не успел я продолжить, как тут же услышал:
– Стоп. «Ц» и «Ш» не пойдет.
Я сказал:
– Кстати у меня еще с «эр» проблемы.
– Так, а почему? И что ничего не предпринимали, чтобы справить?
– Занимался в детстве… прикус тоже неправильный…
Тут постучали в дверь. Вошел один из студентов что-то спросить. Таза попросил его что-то сделать и купить сигарет. Я заметил на зеркале пустую пачку красного «Винстона». Мой экзаменатор, убедившись, что в ней нет содержимого, отбросил пачку в сторону.
– Теперь спой что-нибудь? – сказал Александр Николаевич.
Я ухмыльнулся: «Что спеть-то?»
– Ну что угодно…
Тут он что-то басом затянул сам. Мне понравилось. «Прям как в спектакле, в Чуме…», – решил я.
– Ну, давай.
Я вспомнил «Голубку», которую сочинил Андрюха Лотар, и запел, поскольку я считал, что она у меня как раз лучше всего получается.
Таза меня и здесь тоже остановил:
– Стоп. Не правильно. Давай грудью пой. Из себя. Выдыхай.
И подошел ко мне вплотную, обнял одной рукой, а другой стал давить на корпус, и показывать как правильно, водя ладонью:
– Так, пой снова.
Я запел.
– Вот, диафрагма работает… Стоп. Неправильно. Потом не совсем в такт…
Я понял, что петь я тоже не умею.
Положил руки мне на плечи, стоя напротив меня, сказал: «Фактурный»,
и добавил: «Открой рот».
Как стоматолог внимательно осмотрел рот, одной рукой сжав мне челюсть, а также оценил мой неправильный прикус:
– Меняй. Исправляй. Сейчас можно что угодно сделать. Можно лицо, можно, – он сделал паузу и улыбнулся, глаза загорелись, – сиськи, – и он сделал движение, как будто поднимал невидимые гири.
Потом сел на стул возле зеркала, и продолжил: «Для профессионального театра не годится, понимаешь… Все есть у вас – внешние данные отличные, голос громкий, харизма, фактурность…Но – это всё остальное, надо менять.
Тогда посмотрим. Приходи».
– У меня есть шанс? – спросил я.
– Ну конечно.
Честно скажу, немного расстроился. Было дело. Стоя в захламленной гримерке, возле вешалки, я маленько скис, но не подал виду. Хотя сейчас думаю, Александр Николаевич это заметил.
Мы пожали друг другу руки.
– Приятно было пообщаться, – сказал Александр Николаевич. Наше
рукопожатие было долгим.
Я попрощался, вышел. Таза вышел за мной.
– Я провожу.
– Да я сам, – попытался весело ответить.
На
