Вернуть мужа. Стратегия и Тактика (СИ) - Володина Жанна

Максим сказал, что сбегать глупо, что все проблемы можно решить на месте. Сашка его поддержала, заявила, что это безответственно и жестоко по отношению к близким.

А я заговорщески сообщила, что всем можно спрятаться у меня, если что. Вернее, на бабушкиной даче в старом доме, принадлежавшем еще отцу бабы Лизы. Мы жили в нем только летом.

- Там два этажа, камин, две печки, - расписывала я, представляя, как мы с Максимом сбежали из дома и живем там одни, совсем одни. По вечерам топим камин и сидим перед ним, глядя на языки пламени. И он всегда держит меня за руку. На большего мне фантазии пока не хватало...

Значит, это Максим вспомнил, где меня можно искать? Значит, он слушает все, что я говорю? Значит, я ему не безразлична? Значит, он даже волновался?

От бешеной радости я начинаю почти кричать Вовке в трубку, забыв про спящую бабушку:

- Спасибо, друг! Жду тебя утром!

Настоящее.

Резко разворачиваюсь и бегу в квартиру, на кухню. Коко лежит в коробке, будто спит. Встаю на колени и кладу ладонь на маленькое тельце. От волнения руки дрожат, и я не понимаю, спит она или ...

- Я убила ребенка, - шепчу, словно боюсь, что меня услышат и накажут за преступление, которое я хочу скрыть. Слезы появляются мгновенно, какие-то сухие слезы: они не увлажняют, а жгут глаза, точно песок.

- Пусти! - не дожидаясь моего отклика и вдруг переходя на "ты", твердо говорит Кирилл, прошедший за мной в квартиру.

Он быстро поднимает меня с колен, взяв за плечи, крепко и успокаивающе. Достает Коко из коробки и кладет на ладонь. Она у Кирилла огромная, как сковорода. Котенок лежит на его ладони мягким черно-белым комочком. Кирилл подносит к своему лицу котенка и нежно приподнимает ему голову. Малышка слабо, тоненько мяргает. Жива!

Волна тревоги сменяется волной облегчения, которая, омывая меня с головы до пят, вызывает испарину. Схватив мужчину за локти, я со стыдом признаюсь:

- Я спала. Долго. Она тоже. Она, наверное, плакала, есть просила. Она утром буквально пару капелек молока... А я не слышала. Правда. А проснулась от звонка и даже не вспомнила, - мне очень хотелось объяснить Кириллу, что все это нелепая случайность и что я вовсе не живодер и очень люблю животных.

- К ветеринару! Сейчас! - Кирилл кладет Коко обратно в коробку и идет к выходу.

Я стою в растерянности посреди кухни и смотрю ему вслед.

- Варя! - терпеливо окликает мужчина. - Собирайся, жду в машине.

Несколько минут смотрю на дверь и не двигаюсь. Потом начинаю носиться по квартире, в спешке переодеваясь и собирая сумку. Бегу по широкой подъездной лестнице, на каждой ступеньке формулируя очередной вопрос к Кириллу:

- Как он узнал мой адрес?

- Почему подарил котенка?

- Почему он оставил коробку под дверью Паперного?

- С какой стати мы на "ты"?

- Что вообще здесь происходит??

- И наконец, что значит "не могу не ждать"?

Огромный белоснежный автомобиль стоит у подъезда. Кроме топографического кретинизма, у меня серьезные проблемы с распознаванием марок машин. Моя классификация далека от совершенства: большие или маленькие, высокие или низкие, далее по цвету. Я узнаю "мерседес" только в черном оформлении, как у Максима. Если белый, то "порш", такой у свекра Константина Витальевича. А вот если "тойота", то только синяя, как у Сашки. Короче, у Кирилла огромный и белый.

Уже двенадцатый час ночи, и мы едем в круглосуточную ветеринарную клинику "Дружок". Чистые, ярко освещенные коридоры, терракотовая плитка на полу, ярко-оранжевые диванчики вдоль стен. Кирилла нет почти час. Я сижу на диванчике, мимикрируя под мебель, в пуловере апельсинового цвета и бежевых джинсах. Сижу и уговариваю кошачьего бога не забирать к себе Коко Шанель. Она такая маленькая и беззащитная, а я такая большая и безответственная. Но я обещаю стать настоящей заботливой хозяйкой моей маленькой пушистой подружке.

На третьей молитве в коридоре появляется Кирилл и находит меня на оранжевом фоне только благодаря темной кудрявой шевелюре.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Ну вот, - садится рядом, занимая собой все пространство небольшого диванчика и улыбаясь, дарит мне свои чудесные ямочки на щеках. - Ей все анализы сделали, МРТ, укол...

- МРТ? - тупо переспрашиваю я. - Магниторезонансную томографию? Зачем? У нее же не травма...

- Это я попросил на всякий случай, - продолжает улыбаться Кирилл, захватывая в плен обе мои руки.

В этот момент прямо перед нам появляется молодой симпатичный врач в светло-зеленом халате и синей шапочке с дельфинчиками, дополняя мои ощущения. Мне через полчаса ожидания стало казаться, что я героиня мультфильма: на дверях кабинетов яркие наклейки с изображением самых разных животных, медицинские работники в разноцветных халатах и нелепых милых шапочках. Мы вскакиваем и с надеждой смотрим на ветеринара.

- Все будет хорошо. Правда, обезвоживание серьезное. Рекомендую оставить котенка на пару дней у нас. Уход европейского уровня. Заберете утром в четверг вашего сыночка, - запрокинув голову, обращается к Кириллу врач.

Терпеть не могу, когда хозяева животных называют себя их мамами и папами. Как это противоестественно. Я, конечно, почти привязалась к Коко, виновата перед ней, но...

- Сыночка? - переспрашиваю я. - Вы хотели сказать доч.. девочку?

- Я хотел сказать сыночка, мальчика. Это мальчик. А вы думали кто? - усмехается молодой врач.

- Мы не думали, - бормочу я. Кто мне сказал, что это девочка? Я сама так решила, увидев необычный окрас. - Я ее.. его Коко Шанель назвала.

Ветеринар добродушно смеется:

- Да. Все верно. Маленькое черное платье. Ну, если вы достаточно толерантны... Можете оставить ему и такое имя.

- Я подумаю, спасибо вам, - краснею я и от того, что такая дура, и от того, что Кирилл продолжает держать меня за обе руки, прижимая их к себе, словно мы вместе пришли навестить умирающего в реанимации родственника и нам только что сообщили неутешительный прогноз.

Оставив в клинике Коко, то есть бедного малыша без имени, мы едем обратно. Уже два часа ночи. Спать не хочется. Я растеряна и хочу разобраться. Вываливаю на Кирилла все придуманные ранее вопросы, сразу все, скопом. Он ошарашенно смотрит на меня:

- На какой из них отвечать?

- На все! И немедленно! - нервничаю я, растягивая рукава апельсинового пуловера. Если прямо сейчас он мне все не объяснит, я сойду с ума.

Кирилл подозрительно молчит. Ведет машину и молчит. Наконец произносит с опаской:

- А ты не понимаешь?

- Я вообще ничего не понимаю! - кричу я на него, подпрыгнув на белом кожаном сиденье, смирившись с "ты". С этим потом.

- Слушай, на тебе лица нет, - сочувствует Кирилл. - Я приеду к завтраку, и мы поговорим.

- Я тебя не приглашала, - сопротивляюсь я обстоятельствам, которые все время складываются странно, если не сказать нелепо.

- А я приеду, - мягко, но твердо говорит Мышильдина мечта (заметьте, не моя!), высаживая меня у подъезда.

- Доброй ночи, Варенька! - радостно обращается ко мне Ольга Викторовна с интонацией "еле дождалась".

- Добрее некуда, - отвечаю я, удивившись. По ночам наша консьержка не дежурит. На это время дом нанимает охранников из агентства.

- А кто это на белом кадиллаке? - с плохо скрываемым любопытством спрашивает пожилая женщина, встав на костыли. - Максим вроде на мерседесе всегда.

Вот. В моей коллекции на один автомобиль больше. Кадиллак.

- Знакомый моей сестры Маши, - создаю я мыслеформу (хоть бы, хоть бы).

- Да? - в голосе Ольги Викторовны нет разочарования. Она добрая и порядочная женщина, никогда не замечала ее подглядывающей и сплетничающей.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Поднимаюсь к лифту. Потом вспоминаю важное, оборачиваюсь к ней:

- Ольга Викторовна! Это он, этот вот знакомый котенка в коробке принес. Он баскетболист. Как же вы его не заметили? Все-таки два десять ростом?

Ольга Викторовна растерянно смотрит на меня. На ее лице отражается досада и нешуточная борьба: "сказать - не сказать"?