Дофаминовая нация. Обретение равновесия в эпоху потворства - Anna Lembke
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эта метакогнитивная хитрость, превращающая объект соблазна в символ сдержанности, помогла Жасмин воздержаться.
-
Через полгода после его второй попытки выздороветь я встретил Джейкоба в приемной. Мы не виделись несколько месяцев.
Как только я взглянул на него, я понял, что у него все хорошо. Это было видно по тому, как сидела на нем одежда, как она облегала его тело. Но дело было не только в одежде. Его кожа тоже облегала его, как это бывает, когда человек чувствует связь с собой и миром.
Не то чтобы это можно было найти в учебнике по психиатрии. Это просто то, что я заметил, десятилетиями наблюдая за пациентами: Когда людям становится лучше, все сходится и становится правильным. В тот день у Джейкоба все было правильно.
"Моя жена вернулась в мою жизнь", - сказал он, как только мы оказались в моем кабинете. "Мы по-прежнему живем раздельно, но я езжу к ней в Сиэтл, и мы проводим два замечательных дня. Рождество мы собираемся провести вместе".
"Я рад, Джейкоб".
"Я свободен от своей одержимости. Я не вынужден вести себя на сайте определенным образом. Я снова могу свободно принимать решения о том, что я буду делать". С момента рецидива прошло почти шесть месяцев. Если я буду продолжать делать то, что делаю, то, думаю, все будет хорошо. Лучше, чем просто хорошо".
Он посмотрел на меня и улыбнулся. Я улыбнулась в ответ.
-
То, на что пошел Иаков, чтобы избежать всего, что могло бы возбудить сексуальное желание, для наших современных чувств кажется совершенно средневековым, всего лишь один шаг отделяет его от рубашки с волосами.
Однако он не чувствовал себя скованным новым образом жизни, а чувствовал себя освобожденным. Вырвавшись из тисков компульсивного перепотребления, он снова смог общаться с другими людьми и миром с радостью, любопытством и спонтанностью. Он почувствовал определенное достоинство.
Как писал Иммануил Кант в "Метафизике нравов", "когда мы осознаем, что способны к такому внутреннему законодательству, то (естественный) человек чувствует себя вынужденным благоговение перед нравственным человеком в своем собственном лице".
Привязанность к себе - это способ быть свободным.
ГЛАВА 6.
Нарушенное равновесие?
Я надеюсь, - сказал Крис, сидя в моем кабинете, поправляя рюкзак, откидывая назад упавшие на глаза волосы, покачивая коленом (за последующие годы я узнал, что он всегда в движении), - что вы продолжите давать мне бупренорфин. Это было полезно. На самом деле, это преуменьшение. Я не уверен, что был бы жив без него, и мне нужно найти кого-то, кто сможет выписать мне рецепт".
Бупренорфин - полусинтетический опиоид, получаемый из тебаина, дистиллированного из опийного мака. Как и другие опиоиды, бупренорфин связывается с μ-опиоидными рецепторами, обеспечивая немедленное снятие боли и тяги к опиоидам. Проще говоря, его действие заключается в том, что он возвращает баланс между удовольствием и болью в равновесное положение, благодаря чему человек, подобный Крису, может прекратить борьбу с тягой и вернуться к нормальной жизни. Имеются убедительные доказательства того, что бупренорфин снижает потребление запрещенных опиоидов, уменьшает риск передозировки и улучшает качество жизни.
Однако нельзя забывать о том, что бупренорфин - это опиоид, который может использоваться не по назначению, попасть в диверсию и продаваться на улице . У людей, не имеющих зависимости от более сильных опиоидов, бупренорфин может вызывать эйфорический кайф. Люди, принимающие бупренорфин, испытывают опиоидную абстиненцию и тягу к опиоидам, когда прекращают или снижают дозу. Некоторые пациенты говорили мне, что синдром отмены от бупренорфина гораздо хуже, чем от героина или оксиконтина.
"Почему бы тебе не рассказать мне свою историю, - сказал я Крису, - а потом я дам тебе знать, что я думаю".
-
Крис приехал в Стэнфорд в 2003 году. Отчим привез его из Арканзаса на старом одолженном Chevy Suburban. Внедорожник, набитый вещами Криса, выделялся среди блестящих новеньких BMW и Lexus, толпившихся у входа в студенческое общежитие.
Крис не терял времени даром. Он со скрупулезной точностью организовал свою комнату в общежитии, начав с коллекции компакт-дисков, которые он разложил в алфавитном порядке. Он изучил каталог курсов и остановил свой выбор на творческом письме, греческой философии и "Миф и современность в немецкой культуре". Он мечтал стать композитором, кинорежиссером, писателем. Его планы, как и планы его сокурсников, были грандиозными. Это будет его выдающееся начало в Стэнфорде.
Как только начались занятия, Крис показал себя во всей красе. Он усердно учился. Он получал отличные оценки. Но на другом уровне он не преуспевал: Он ходил на занятия один, занимался в своей комнате или библиотеке один, играл на пианино в общей комнате своего общежития один. Любимое словечко студенческого городка - "сообщество" - ускользало от него.
Большинство из нас, вспоминая свои ранние студенческие годы, вспоминает, как мы пытались найти своих людей. Крис боролся еще больше. Даже сейчас трудно сказать, почему именно. Он симпатичный молодой человек. Вдумчивый. Приветливый. Стремится угодить. Возможно, это как-то связано с тем, что он был бедным ребенком из Арканзаса.
Его одинокое существование в университетском городке продолжалось до второго курса, пока он не встретил девушку на своей подработке в университетском городке. Его точеные черты лица, мягкие каштановые волосы и жилистое, мускулистое телосложение всегда привлекали внимание. Они с девушкой, сокурсницей, поцеловались, и Крис мгновенно влюбился. Когда она сказала ему, что у нее есть парень, он решил, что это неважно. Он хотел быть с ней и неоднократно добивался ее. Когда он не сдался, она обвинила его в преследовании и донесла на него их общему начальнику. В результате он потерял работу и получил выговор от администрации школы. Не имея ни работы, ни девушки, он решил, что есть только один выход: Он покончит с собой.
Крис написал прощальное письмо своей матери: "Ма, я надел чистое белье". Он одолжил нож, взял свой CD-плеер и тщательно отобранный диск и отправился на Робл Филд. Наступали сумерки, и он планировал проглотить бутылку таблеток, перерезать себе вены и приурочить свою смерть к заходу солнца.
Музыка была очень важна для Криса, и он тщательно выбирал свою последнюю песню: "PDA" нью-йоркской инди-группы Interpol, возрождающей пост-панк. Песня "PDA" ритмична и напориста. Текст песни трудно разобрать. Последняя строфа звучит следующим образом: "Спи сегодня, спи сегодня,
