Как это было - Ян Ларри

— Скусная, дьявол. Надо будет такую практику почаще иметь!

Над озером сгустилась мгла. Большие майские жуки с гуденьем носились в воздухе.

В деревне кто-то пьяным голосом тянул «мы беззаветные герои»…

Высоко над головами загорались пушистые звезды. И ночной ветер тихо шевелил камыши.

Дымя туманами, дышала мощная грудь земли, и к этой земле припали ребята, засыпая крепким сном.

Керосиновые лампы становятся гусиной мамой

Утром, когда все встали и работали в крольчатнике и на птичнике, Маслов собрал пионеров и с таинственным видом сообщил:

— Товарищи… дело тут нечистое. К гапоновцам попали!

— Ты что, сдурел?

— Он еще не выспался!

— А ну-ка, дай я щипну тебя?

Маслов, не говоря ни слова, схватил Кротова и Андрюшу за рукав и потянул их в сторону шалаша. Остальные пионеры двинулись за ними следом.

— Это что? — ткнул Маслов в темный угол шалаша.

Ребята просунули головы в дверь. Острый запах прелых листьев и сена ударил крепко в нос. По стенам стояли топчаны.

В углу валялась охапка сгнившего сена. Ребята вошли в полутемный шалаш и в недоумении остановились перед портретом, который глядел на пионеров колючими, змеиными глазами.

— Гапон! — продохнул Кротов.

Андрюша заволновался:

— Ну, ребята, этого дела нельзя так оставить!

— А ты с инкубатором вчера сунулся!

— Прошу слова! — поднял руку краснощекий пионер Бобров.

— Я вношу такое предложение, — сказал Бобров, — потихоньку удрать отсюда, а после разоблачить их в газете.

— А инкубатор куда денем?

— Инкубатор?.. Очень даже просто: организуем в деревне ребят и передадим им.

Кротов подошел к портрету, снял его со стены и, повертев в рукав, бросил на топчан.

— Н-да! — процедил сквозь зубы Кротов, — Гапон и есть.

— Надо удирать! — предложил Бобров.

Кротов посмотрел на него и усмехнулся:

— Эх, ты, пионер?! Куда же удирать, когда тут ребята есть. Наоборот, остаться надо и разъяснить ребятам их заблужденья.

В это время в шалаш влетел Мишка.

— Завтракать идемте!

Пионеры хмуро поглядели на Мишку, рассматривая его точно теленка с тремя головами. Кротов взял портрет Гапона и поднес его к Мишкиному носу.

— А это что у вас за портрет? — спросил Кротов.

— Это?.. Революционный какой-то!.. А кто, и сами не знаем…

— Та-ак, — протянул Кротов, — значит вождь ваш?

— Ясно — вождь! — твердо произнес Мишка.

Пионеры переглянулись. Андрюша взволнованно крикнул:

— Ну, ребята, этого дела нельзя оставить!

Кротов бросил портрет Гапона на топчан.

— А кто у вас разъясняет про этого вождя? — На слове «вождя» Кротов сделал многозначительное ударение.

— Никто не разъясняет! — беззаботно ответил Мишка, — портрет этот Рябцову один кулак заместо жалованья дал.

— А это что у вас за портрет?

Мишка рассказал всю историю портрета, удивляясь в душе тому, как можно так долго разговаривать о каком-то портрете, когда стынет уха.

— Н-да, — протянул смущенно Кротов, выслушав историю портрета, — интересная историйка! — и поглядел неодобрительно на Маслова, который в это время с любопытством начал рассматривать клочок гнилого сена. Остальные пионеры сконфуженно покашливали. Кто-то в задних рядах прошипел явственно:

— Сургуч!

И только Андрюша не растерялся.

— Ребята, этого дела нельзя так оставить!

— Да какого дела-то? — посмотрел Кротов на Андрюшу.

— А чтобы кулаки вместо жалованья портреты разной гидры давали! Я предлагаю разоблачить в газете.

Мишка, не понимая в чем дело, смотрел с удивлением то на одного то на другого и наконец спросил:

— Уху-то будете есть?

— Будем, Миша! — ответил за всех Кротов, — портрет вы этот выкиньте вон. Это же портрет врага народа.

Хлебая уху, Кротов рассказал коммунщикам все, что он знал о Гапоне, и предложил уничтожить портрет, но коммунщики только посмеялись над этой историей.

— Не гож оказался? Ну так в костер его!

Пионеры пробыли четыре дня. За это время они успели побывать в деревне, поговорить с ребятами насчет организации пионерского отряда, но тут им определенно не повезло. Ребята, хотя и слушали пионеров, но сами не выступали, а когда Кротов предложил записываться, Филька закричал:

— Эва хитрые какие! Не поддавайся, ребята! Утекай, пока не поздно!

Собранье разлетелось, словно мякина под ветром. Пионеры пытались еще раз созвать собранье, но ребята каждый раз улепетывали так, что только пятки сверкали. Тогда Кротов и Маслов попытались связаться с ребятами через учительницу. Но и тут не повезло. Учительница — старая грымза — жевала губами и, сердито посматривая на пионеров поверх очков, пришепетывала:

— Ничего не знаю… В мою программу не входит…

Посмотрели пионеры на иконы, перед которыми горели затепленные заботливой учительницей лампадки, и, решив, что здесь они поддержки не встретят, ушли, как говорят, не солоно хлебавши.

Обозленные неудачей, пионеры целые дни проводила среди коммунщиков. За время своего пребывания на берегу озера они успели сбить крепкое звено пионеров из маленьких коммунщиков, ловили в камышах корзинами мелкую рыбешку и перетаскивали ее в ведрах в займищенское озеро. Маслов и Бубнов, главные техники и механики шефского отряда, возились с инкубатором, разъясняя Мише Бондарю и Федорову, которые особенно заинтересовались «машинкой», совсем нехитрое устройство аппарата для искусственного высиживания цыплят.

Бубнов так и сыпал учеными словами:

— Телетермометр… Регулятор теплоты… Магнитное реле… Угольник-кронштейн… Термостат. Регулировочный винт… Вакуум…

Несложный механизм инкубатора был усвоен вполне и Бондарем и Федоровым. Бондарь даже удивился, когда пионеры закончили свое объяснение.

— Слова тут только мудреные, а так ежели, по совести, проще пареной репы аппаратик. Однако до чего же человеческий ум доходит!

— Верно ведь простой? — обрадовался Маслов и тут же откровенно сознался:

— Мы перед отъездом хотели специальные курсы пройти, как обращаться с инкубатором. А как начали его изучать, так уже через три часа могли его собрать и разобрать с завязанными глазами.

В день отъезда пионеров кролики увеличили население вальеров на 193 кроличьих головы. Андрюша волновался и уговаривал всех не говорить слишком громко, потом попытался успокоить одну крольчиху прикосновением руки, но разъяренная крольчиха так мотнула головой, что Андрюша поспешно отдернул руку и начал торопить всех с отъездом.

Провожали пионеров до деревни, а когда подвода тронулась и красные галстуки поплыли обратно в далекий и невиданный ребятами город, даже молчаливый Кузя забормотал что-то вроде приглашения приезжать почаще.

— До свидания! До свидания!

— Пишите! Приезжайте!

— До следующего года!

— Миша — кричал Андрюша, стоя на коленях в телеге, — пиши, как рыба будет жить в новом озере.

Густые облака пыли скрыли пионеров.

Тогда по деревне пронеслась неслыханная песня и покатилась в дремные поля:

Взвейтесь кострами, синие ночи!Мы, пионеры, дети рабочих.Близится эра светлых годов;Клич пионера: всегда будь готов!

Оставшиеся ребята подхватили:

Будем расти мы дружной семьею,Всегда готовы к труду и бою.Близится эра светлых годов;Клич пионера: всегда будь готов!

Пионеры уехали, оставив как след своего пребывания: звено пионеров, инкубатор и книги. Для хозяйства особенно ценным оказались книги по кролиководству. Пригодилась и небольшая брошюрка об устройстве и работе инкубатора.

Обычные работы, которыми занимались коммунщики, ежедневно шли своим чередом и подвигались вперед, к концу июня перепахали тальники, но так как зерна для посева не было, да и сеять яровые было уже поздно, решено было пустить все пять гектаров под турнепс. Одновременно началась усиленная заготовка и сушка ягоды. Работой были заполнены все дни с утра до наступления сумерок.

Вечерами по окончании работ, когда жаркий день сменялся приятной прохладой и с озера начинал дуть легкий ветерок, коммунщики проводили время около костра… Тут они толковали о работах на завтрашний день, рассказывали о своей трудовой жизни, строили планы на будущее, а порою пели песни. Вечно веселое настроение Никешки постоянно оживляло эту семью, еще недавно совсем чужих людей, которая была теперь спаяна самой тесной дружбой и согласием.

В начале июля решили «пустить в ход инкубатор». Для пробы заложили 50 яиц, которые тщательно очистили от всякой грязи. Даже самые маленькие пятна смывали чистой тряпкой, смоченной в теплой воде. Долгое время пришлось выбирать место для инкубатора, так как во время инкубации аппарат не должен подвергаться даже самым незначительным сотрясениям. Все это заставило построить на высоком месте, вдали от жилья и дороги, особый сарайчик, инкубаторий.