Еврейские хроники XVII столетия. Эпоха «хмельничины» - Саул Боровой

Бедствия св. общины Полонное

И было во вторник 1 аба (20 июля 1648 г.) — татары и православные приступили к осаде св. общины Полонное. Они развернулись в боевом порядке против города, в котором находились паны и евреи. Обороняющиеся стреляли со стен, и казаки и татары не смогли приблизиться к городу. В нем было около двух тысяч шляхетского войска, а евреев было приблизительно тысяч 12, и среди них были также и знающие военное дело. Да и сам город, в котором были паны и евреи, был очень сильно укреплен двойной стеной и окружен водяным рвом; и город нужно было защищать только со стороны, прилегавшей к двум местностям, населенным православными. И поставили паны своих крепостных солдат на стороне, требовавшей особливой защиты от неприятеля. И эти защитники города обратились в его разрушителей. Потому что крепостные, охранявшие стены, были тоже из православных (по-польски известные по имени гайдуки[89]), и они обратились в бунтовщиков. В среду 2 аба (21 июля 1648 г.) неприятель овладел упомянутыми двумя пунктами, населенными православными. Православные жители немедля присоединились к неприятелю, помогая ему в борьбе против укрепленного города, в котором засели евреи и паны. И они воевали всю среду, а в четверг неприятель обратился к защищавшим стены крепости с такими словами: «Ведь мы братья, зачем же помогаете панам воевать с нами; разве вам не лучше было бы служить нам, чем прислуживать иноплеменникам?». Немедля крепостные взбунтовались и стали воевать против панов; они помогли православным приставить лестницы к стенам. Так, в упомянутый четверг была захвачена крепость. И в мгновение ока много тысяч православных ворвались с обнаженными саблями в город и стали избивать народ. Когда увидали паны и евреи, что наступило несчастье и захвачен город, паны ускакали верхом в одну сторону, а несчастным евреям стража не дала возможности спастись бегством, и они были убиты за святость имени в числе почти десяти тысяч душ всеми существующими видами убиения (какие уже были перечислены выше). Не защищаясь, они шли на заклание. Если в дом, где были сотни евреев, входил даже один православный — они не сопротивлялись ему, и один убивал их всех.

И был тогда в св. общине Полонное ученый и мудрый каббалист по имени р. Самсон из св. общины Острополье, и к нему являлся ежедневно ангел-посланец и обучал его тайнам торы. И составил упомянутый каббалист толкование на книгу Зогар[90], согласно тайному учению р. Исаака Лурия[91] (и мы не сподобилися, чтобы эта книга была напечатана). Накануне ниспосланного несчастия говорил ему ангел-посланец, что в ожидании злого бедствия следует учинить большое покаяние; и каббалист много раз проповедовал в синагоге и увещевал народ покаяться в отвращение несчастия. Такое покаяние было учинено, но оно не помогло, ибо приговор уже был вынесен. Когда враги осадили город, упомянутый каббалист вошел в синагогу и с ними 300 хозяев — все большие знатоки закона, одетые в саваны и укутанные с головой в талесы[92], — и они были погружены в глубокую молитву до тех пор, пока враги не вошли в город и они все были убиты в синагоге на святой земле (господь да отомстит за их души). Несколько сот человек принуждены были изменить своей вере, а несколько сот попало в плен к татарам. И вот скоро мы в св. общине Заслав услышали, что татары и православные осаждают св. общину Полонное. Ведь туда ежедневно посылают гонца, а в упомянутый вторник он не смог приблизиться к городу из-за осаждающего его неприятеля, и в среду вернулся гонец с недоброй вестью про осаду Полонного. А св. община Заслав находится на расстоянии всего лишь шести миль от Полонного. И всякий, кто только мог, бежал из Заслава. И мы оставили свои дома, полные всякого добра — товаров, книг и разных других ценностей; и мы не жалели о нашем достоянии, желая спасти только себя и своих детей. Часть бежала в столицу русской области в св. общину Острог, в большой город, славный своими учеными, писателями и знатоками торы. А я со своими домочадцами — вместе с тестем своим р. Авраамом из св. общины Заслав, с его домочадцами и родными — бежали в св. общину Межерич, в город, находящийся от Острога на расстоянии, которое дозволяется пройти в субботу[93].

В Остроге и в близком от него Межериче собралось тогда более десяти хозяев, и у каждого была семья, и все они хотели переждать там ближайшую субботу, рассчитывая, что в течение этого времени выяснится, как обстоят дела в Полонном. И вот когда мы пришли в канун субботы, уже в сумерки, в св. общину Межерич, к нам явился гонец, сообщивший, что владелец Заслава, князь Доминик, выступает с большим войском на соединение с князем Вишневецким, чтобы освободить осажденное злодеями Полонное. И действительно, пришел князь с тысячью солдат, и с ним был также храбрый воин по имени Лащ, а остальное его войско шло следом. И у нас была большая радость. Мы думали: «Несомненно по миновании субботы мы вернемся домой»; ведь мы были близко от св. общины Заслав, на расстоянии всего 4 миль; мы также думали, что князь вызволит от бед и наших братьев евреев, что в Полонном. Когда же наступил конец субботы, нас всех охватил ужас из-за полученной злой вести, что прибыл пан Висвет, владелец Полонного, бежавший оттуда еще с многими панами; и он сообщил, что город Полонное взят, и что убиты все паны и евреи, бывшие там, и что вражеские отряды приближаются к св. общине Заслав. Он сообщил также, что князь Вишневецкий со своим войском бежал в св. общину Константинов, а татары и православные преследуют его и часть их направляется сюда: в св. общину Острог и святую общину Межерич. «Тогда смутились князья Эдома»[94], а евреев обуял великий страх; все потеряли самообладание и ждали только, что предпримет гетман кн. Доминик. В полночь князь Доминик отступил из города через те же самые ворота, через которые он прибыл из Польши; он боялся пойти прямой дорогой, ведущей в святую общину Константинов через св. общину Заслав, потому что там было множество православных и татар, а у князя было немного войска, и он пошел кружным девятимильным путем через леса в св. общину Кременец, чтобы ждать там, пока подойдет подмога из Польши и вместе с ней отправиться в св. общину Константинов. Народ же полагал, что гетман бежал в Польшу, и все говорили: «Если пламя охватило кедры, что же сделает лишай на стене?[95] — Если гетман бежал, то что можем мы сделать?». Старшины общины столичного города Острог объявили, что во имя единого бога ни один еврей не должен оставаться в городе; так же поступили и в св. общине Межерич. Ведь враги были на расстоянии всего двух миль от нас, и мы не были уверены, что местные жители — сплошь православные — не нападут сами на нас. «И весь народ бежал с воплем»[96], У кого была своя телега — уезжал на ней; у кого не было ни лошади, ни телеги — хоть у него и были средства, чтобы приобресть их, — не успевал это сделать, и с женой и детьми уходили пешком, оставив все добро дома. Но также и те, у кого была телега — для того, чтобы двигаться налегке, сбрасывали по дороге у придорожных корчем всю кладь — товары, книги или прочее движимое имущество. Так в эту субботу шли телеги по шляху, по три в ряд, одна вплотную к другой, беспрерывной вереницей на протяжении семи миль от Острога до Дубно, а уходившим пешком не было числа. А в два часа дня в ту субботу нас нагнали трое верховых — еврей по имени Моисей Цореф из св. общины Острог и два шляхтича — и они сказали нам: «Почему вы так медленно подвигаетесь? Враги близко от нас, они уже в св. общине Межерич; мы лишь с трудом ушли от их рук». Сейчас же наступило невероятное смятение среди евреев. Все они побросали со своих телег серебро, золото, платья, книги, подушки, перины — для того, чтобы быстрее бежать, спасая свои жизни. В поле было набросано золото, серебро, одежда, но не нашлось ни одного еврея, который подбирал бы это. Так в тот час исполнилось над ними проклятие: «Свое серебро и золото вы побросаете на улицах и перекрестках»[97]. Некоторые бросали все — и лошадь, и телегу со всем, что было на ней, даже жен и детей — и бежали в страхе в леса, а многие мужчины и женщины, когда наступило это смятение, побросали своих детей и спасались по лесам и оврагам. Тогда осуществилось предсказание: «И побежите, когда никто не гонится за вами»[98]. Потому что это сообщение оказалось ложным, враги и татары нас не преследовали, а только в ту субботу наш страх был настолько велик, что все были убеждены, что православные гонятся за нами. И только на следующий день, в воскресенье, нам стало известно, что произошло в действительности: что гетман не бежал в Польшу, а только отступил в св. общину Кременец. «Тогда земля успокоилась»[99], и с этого дня мы уже не бежали так поспешно. Мы переходили с места на место, бродили по городам и деревням, по перекресткам дорог, но нигде не находили душевного спокойствия — то грабят, то топчут, то презирают, то позорят нас. И это предсказание исполнилось: «И между народами не успокоишься и не будет места покоя для ноги твоей; и жизнь твоя будет висеть перед тобою, и будешь трепетать и ночью и днем и не будешь уверен в жизни твоей»[100]. Ведь каждую ночь мы проводили в домах у православных, и мы были убеждены, что они убьют нас ночью, ведь все православные взбунтовались, а когда мы просыпались живыми, мы говорили: «Да будет благословен воскрешающий мертвых».