Не-птица (СИ) - Дёмин Андрей

В нашей с Иволгой жизни почти ничего не поменялось, разве что мелкая стала чуть тише. Вместо музыки из колонки теперь по всей квартире разносился поставленный голос чтеца очередной аудиокниги, в которой Ива искала собственную свободу. Подруга в это время курила, либо разминала плечо. Болезненная худоба, не отступавшая весь ноябрь, ушла, и о страшной ночи напоминали только шрам и взгляд Ивушки.

Часто Ива читала сама, и у нас в углу скопилась уже приличная гора книг. Пару раз мелкая там и засыпала, так что пришлось осторожно перекладывать её на диван. Чтение не приносило Ивушке покоя, и мне все сильнее не нравилось состояние подруги. Лучше бы кричала и ломала вещи, честное слово. Чем меньше Иволга говорила сейчас, тем худший взрыв ждал в будущем.

Зато Руслан стал приходить реже — его поглотила подготовка к сессии, да и добираться до нас по снегопадам было тяжело. Ива вздохнула с облегчением. Мила же, напротив, заглядывала теперь немного чаще, но, обычно, не больше двух раз в неделю. Да и не напрягала она красноволосую, как Рус. Вернее, как Рус и Мила в одном помещении. К ним по-отдельности Иволга относилась хорошо.

В кафе прибавилось клиентов, наняли ещё одного официанта, так что теперь я виделся с Леной совсем мало. Она вела себя как можно вежливее и дружелюбнее, я — холодно и сухо. Того поцелуя не должно было произойти. Он словно переключил полярность восприятия: всё, что раньше в Лене казалось прекрасным, теперь выглядело… Развратным? Грязным?

— Пошлым, — подсказала Ива в один из вечеров. — Мещанским, пустым и ненужным.

— Точно, — кивнул я, наблюдая, как к потолку поднимается дым от «Chapman Red».

В общем, жизнь текла размеренно и рутинно, а оттого время ускоряло свой бег, и похожие друг на друга дни летели как пули. О приближении Нового года я вспомнил, лишь когда Иволга притащила домой маленькую искусственную ёлку. Наряжали деревце вместе, шумно и весело. Потом как-то так вышло, что я оказался замотан мишурой, и зацелован в губы и обе щеки. У Ивушки было очень хорошее настроение, что теперь случалось нечасто. Толкнув меня в кровать, мелкая забралась сверху, не торопясь распутывать блестящие тесемки. Рвать их было жалко, так что я лежал, улыбался и смотрел ей в глаза, где на самом дне блуждали лукавые игривые искорки. Иволга провела ладонями по вискам, теряя пальцы в моей прическе, наклоняясь совсем близко. Меня привычно окружил аромат сигарет и её шампуня, дешёвого вина и горячей, бледной и гладкой кожи, оказавшейся вдруг близко-близко к губам.

— Как будем отмечать? — негромко мурлыкнула Иволга у уха.

И, словно в ответ, зазвонил телефон. Я недовольно вздохнул и взял трубку, не посмотрев, кому мы понадобились в девять вечера.

— Алло?

— Привет. Это Лена.

— Привет, — против воли в голосе прибавилось металла. Она это заметила.

— Я… Подумала, может, мы соберемся на праздники? Ты, Ива, Рус, Мила… Ну, и я.

— Повиси секунду, мы обсудим, — отняв телефон от уха, я объяснил Иволге, что к чему.

— Ну, если твоя душа терпит, — мелочь дернула плечами и скатилась с меня, утянув за собой остатки мишуры. — Я за любой движ!

— Мы согласны, — ответил в трубку.

— Спасибо, — Лена, кажется, чуть расслабилась. — Тогда позовешь Милу? У меня нет её телефона.

— Ладно. Где будем собираться?

— Ммм… У меня есть друг, готовый подогнать нам сауну на всю ночь. Не за так, сам понимаешь, но цена будет приемлемая.

— Ладно. А Светлицкий тебя отпустит?

— Да плевать, — вдруг вскинулась Лена. — Я ему даже не жена! Шляется где-то ночами, а я сиди одна? Ну уж нет!

— Лен…

«Мне это не интересно» — чуть не сорвалось с губ.

— Да, — она поняла по тону. — Извини, сорвалась. В общем, нормально. Договаривайся с Милой, и будем бронировать.

Мы попрощались, и я положил трубку. Хорошее настроение рассеялось, вытесненное привычной обидой и отвращением. Ива, наблюдавшая за выражением моего лица, негромко вздохнула и спрыгнула с кровати.

— Принесу пиво.

— Давай, — я набрал номер Милки.

***

Собрались праздновать тридцатого, чтобы Новый год Рус и Лена могли встретить с семьей. Сауна располагалась в нескольких кварталах от нашего дома, в районе Затулинки. Идти было холодно, но удивительно весело. Давно мы не собирались вместе, впятером. Атмосфера приближающегося праздника сгладила острые углы: Рус и Мила не ссорились, даже наоборот, мило болтали с Ивой и друг с другом. Мы с Леной шли позади и тепло молчали. Поднимать сложные темы сегодня не хотелось.

От каждого выдоха в воздух поднимались облачка пара, и я не мог отделаться от ощущения, что всех нас просто научила курить одна мелкая несносная пигалица. Мороз обжигал щеки, и на ресницах уже осел иней, но идти оставалось недолго, так что никто не жаловался. Я поднял глаза к небу. Там, наверху, зияла непроглядная темнота. Звезд, так любимых Ивой, видно не было, и лишь Луна стеклянной игрушкой зависла над городом. Наверное, не будь её, мы бы с ума посходили — каждую ночь видеть, что над головой разверзается чья-то черная пасть. Но Луна была, и под ее светом становилось спокойнее.

Сауна располагалась в подвале одного из жилых домов, куда мы и спустились шумной весёлой гурьбой. Пока Лена болтала с знакомым на кассе и вносила оплату, Иволга успела изучить коридор, раздевалку, парилку, бассейн и бильярдную. Наконец, уладив формальности, стали раскладываться. Девочки убежали переодеваться, мы с Русом стали вытаскивать напитки и еду на стол.

— Купил шампанского хорошего. Две бутылки, — сообщил друг, переставляя алкоголь в специально поставленный здесь небольшой холодильник.

— А мы взяли пива и коктейлей!

— Ага, — улыбнулся Руслан. — Девочки захватили вино. Не многовато ли всего?..

— Да ну, — отмахнулся я. — Всю ночь же гудим, нормально!

Рус хотел сказать что-то еще, но так и замер, согнувшись над пакетом с закусками, глядя мне через плечо. Пришлось обернуться.

Девочки переоделись. Ива, фигурку которой я изучил уже вдоль и поперек, смотрелась наиболее привычно в темно-синем купальнике, со своей бледной кожей, тут и там украшенной мелкими синяками. Вечно она обо что-то стукается или куда-нибудь падает. А тело нежное, хрупкое, отзывчивое — вот и темнеют на боках и над локтями сине-желтые пятнышки.

Лена, как всегда, была неотразима в салатовом бикини, подчеркивающем не только её правильную фигуру, но и цвет больших, чуть раскосых глаз. На контрасте я не мог не отметить, что кожа у Леночки загорелая, явно после солярия. Заметив мой взгляд, девушка слегка улыбнулась.

Сильнее всех поразила нас Мила. Оказалось, что под свитерами у нее скрывалась красивая, хоть и несколько угловатая, фигура, облечённая сейчас в стильный черный боди. Сцепленные за спиной руки, длинные ножки и спрятанные под челкой глаза придавали девушке какой-то особенный шарм, эфемерную легкость вкупе с неловкостью и скованностью. Мила, казалось, готова была в любой момент исчезнуть, испариться в воздухе, и оттого желание запечатлеть её образ в памяти лишь усиливалось.

— Отомрите, мужички! — хихикнула Иволга. — Идите раздевайтесь, а мы пока… — она рванулась было к столу, но Лена и Мила, не сговариваясь, подхватили мелкую под руки и потащили к бассейну.

— …Искупаемся, — договорила Мила, не обращая внимания на протесты подруги.

***

Праздник начался. Поначалу мы, конечно, все вместе забрались в бассейн, и не вылезали оттуда, наверное, целый час. Потом пошли в парилку, куда захватили по банке пива. Мы с Русом рассказывали какие-то истории из университетской жизни, девочки смеялись и шутили вовсю. Даже Мила перестала прятать взгляд и, раскрасневшись от жара сауны и удовольствия, взахлёб поведала нам о странных клиентах, которых ей довелось стричь на работе. Потом пиво закончилось, и мы продолжили праздновать уже в бильярдной, открыв бутылку вина. Лене позвонил Светлицкий, но трубку она не взяла и под дружные апплодисменты запихнула отключенный смарт поглубже в сумку. Выпив по бокалу красного полусладкого, Рус и Мила затеяли соревноваться в бильярде, Иволга — судить их игру, а мы с Леной опять переместились в бассейн.