Дикарь. Любовь вопреки (СИ) - Белая Екатерина

— Не хочешь слушать?! — рявкает свирепо. — Тогда я покажу!

После этих слов он молниеносно сокращает между нами расстояние и, схватив меня за талию, тащит за собой к выходу.

Глава 30

Пока Вагнер тащит меня по коридору спорткомплекса, я всеми силами пытаюсь вырваться. Но железная хватка спортсмена не оставляет никаких шансов. Он меня практически несёт, не давая твёрдо встать на ноги.

— …Я с тобой никуда не пойду! — кричу бешено. — Отпусти меня! Немедленно!

Парень никак не реагирует. Молча продолжает идти. Но когда мы добираемся до главного выхода, резко ставит меня на пол и проворачивает к себе лицом.

Взгляд у него тяжеленный. Давящий.

Замираю, когда тёмные глаза с недовольством проходятся по мне.

— Там холодно, — цедит сквозь зубы. — Дай сюда.

Выхватывает из моих рук куртку и, пока я в оцепенении, надевает её на меня, застёгивая молнию под самое горло.

— Шапка где? — хмурится.

— Я без шапки, — отвечаю на автомате.

Вагнер поджимает губы и натягивает на мою голову капюшон.

— Прекрати это делать! — возмущаюсь, откидывая от себя его руки.

Но ему всё равно. Снова загребает огромными ручищами и тащит на улицу.

Его машина стоит неподалёку. Снимает её с блокировки и запихивает меня на переднее пассажирское сиденье.

Ощущаю внутри смятение. Вообще не понимаю, что происходит, и что задумал Вагнер. Я не могу понять логику его действий и, кажется, упускаю что-то важное.

— Куда мы едем? — спрашиваю, когда парень занимает место за рулём и заводит машину.

— Знакомиться с Вероникой.

— Ты издеваешься, что ли? — недоумевающе качаю головой. — Я не собираюсь знакомиться с твоей… твоей…

Не договариваю, потому что в горле снова скапливается комок. Отворачиваюсь к окну, делаю глубокие вдохи.

Я сейчас хочу быть как можно дальше от Вагнера. Мои нервы рядом с ним становятся как оголенные провода, мысли мечутся в растерянности, а сердце разъедает болью.

— Ты же не захотела слушать, — кидает раздраженно. — Теперь не жалуйся.

Нервно вздрагиваю, когда он тянется через меня к ремню безопасности. Вжимает собой в сиденье. Чувствую горячее дыхание на щеке, неосознанно поворачиваю голову, чтобы встретиться с тёмным не мигающим взглядом и замираю от волны мощных ощущений, вскипающих во мне.

Это невозможно объяснить словами. Глупое сердце бьет по рёбрам, словно рвётся навстречу Вагнеру, тянется к нему. Но голос разума твёрд и неумолим, он снова и снова повторяет, что этот парень не заслуживает тех чувств, которые бушуют во мне. То, что Данис кажется близким — обман. Он чужой. Не мой. И никогда моим не будет. А делить его с другой девушкой я никогда не смогу. Это даже в теории невозможно.

Щелчок пристегнутого ремня бьет по нервам. Отрезвляет.

Спортсмен медлит, не торопится отстраняться. Пожирает глазами лицо, губы. Тянет ладонь, чтобы коснуться моей щеки.

— Нет! — предупреждающе качаю головой. — Не смей меня трогать.

Прищуривается, играет желваками. Опускает руку и отворачивается к рулю, давит на газ, срывая машину с места.

Мы несёмся по городу с такой скоростью, что дух захватывает.

Вцепляюсь в ремень безопасности двумя руками, вжимаясь в кресло.

— Что такое? — слышу сквозь рёв мотора голос спортсмена.

— Слишком быстро, — выдыхаю. — Мне… страшно.

Он сбавляет скорость, и я могу отвлечься на виды за окном.

Не понимаю, где мы находимся. Точно не в центре, но вот какой это район — понять не получается. Я здесь ни разу не была.

Проехав по каким-то невзрачным дворам, Вагнер останавливается возле серого двухэтажного здания и глушит двигатель.

— Что это за место? — растеряно озираюсь.

— Сейчас поймёшь. Пошли.

Когда выходим из машины, парень ведёт меня к железной двери. Сразу понимаю, что это запасный выход какого-то заведения. Но какого?

Проходим внутрь, оказываемся в небольшом коридоре.

Спортсмен в это время достаёт телефон и кому-то звонит.

— Я приехал. Да… Она со мной. Ждём тебя.

Всё это очень странно. Оглядываюсь по сторонам, когда доходим до помещения, похожего на холл.

Пока взглядом шарю по унылым стенам, улавливаю движение сбоку.

Бросаю туда взгляд и застываю в шоке, теряя дар речи. Сердце пропускает удар.

Глава 31

Когда я ехала в это странное место, то была готова к чему угодно. Но такого точно не ожидала.

Первое, что бросается в глаза — детская инвалидная коляска, медленно приближающаяся к нам по тёмному коридору.

Когда на коляску падает свет, вижу, что в ней сидит девочка лет двенадцати-тринадцати. Тёмненькая, с двумя длинными косичками. Она такая худенькая и бледная, что сердце непроизвольно сжимается от жалости.

Сглатываю сухой ком, видя, как она слабо улыбается, глядя на Даниса. У неё очень выразительные глаза, обрамлённые чёрными ресницами. Ярко-синие, большие. Они сияют радостью, когда Вагнер подходит ближе и садится перед ней на корточки. Берёт её маленькие ладони в свои.

— Привет, Никуш, — целует девочку в лоб. — Как себя чувствуешь?

— Хорошо. Вы приехали раньше, чем я ждала.

Переводит на меня заинтересованный взгляд. Улыбка становится неуверенной. Девочка сильно волнуется, — я сразу понимаю это.

— Привет, — киваю, дружелюбно улыбаясь. — Я Лена.

— А я Ника, — приободряется. — Приятно познакомиться с тобой, Лена.

Снова сглатываю. На Даниса смотреть опасаюсь, потому что теперь чувствую себя полной идиоткой.

Мне пока не до конца понятно, что связывает этих двоих, но это не то, что я думала. Поэтому чувствую себя ужасно. Особенно под прицелом маленькой синеглазки, у которой очень проницательный и умный взгляд.

— Данис был прав, — произносит она задумчиво, — ты действительно красивая. И улыбка у тебя милая.

— Спасибо, — смущаюсь. — Приятно слышать такое от красивой девочки.

И я говорю искренне. Ребёнок передо мной действительно красивый. Девочка похожа на куколку, но излишняя худоба сигнализирует о болезни.

Хочется расспросить о ней Вагнера, но не время.

Я не знаю, что сейчас можно говорить и о чем спрашивать, ситуация напряжённая. Поэтому бросаю на парня растерянный взгляд, призывая помочь мне.

— Ника — моя сестра по отцу, — сообщает он, выпрямляясь. — Это, — жестом обводит окружающее пространство, — интернат для детей-инвалидов. И я не могу забрать её отсюда.

— Почему? — вопрос вырывается непроизвольно.

Тот факт, что сестра чемпиона мира содержится в таком унылом месте, вызывает недоумение. И мне хочется задать множество вопросов, но пока прикусываю язык.

— Отец не разрешает, — слышу грустный голос девочки. — Без его согласия Данис не имеет права забрать меня.

Хмурюсь. В груди всё сжимается, когда смотрю на поникшие хрупкие плечи. Подавляю в себе порыв обнять ребёнка, сказать, что всё будет хорошо.

— Я вернулся в город за сестрой, — напряжённо говорит спортсмен. — В Германии есть клиника, которая готова принять Нику на операцию. Хирурги там дают гарантию, что она сможет ходить. Но отец, этот… урод, — злобно сжимает кулаки, — решил использовать ситуацию в своих целях…

То, что слышу, не укладывается в голове. Что можно ставить выше здоровья собственного ребёнка?

— …Он рвётся в политику, — сразу получаю пояснение. — Для этого ему нужна кристально-чистая репутация, которую мы с Никой можем конкретно подпортить, стоит нам заговорить.

— Я всё равно не понимаю… Зачем держать вас здесь? Не лучше, если вы будете подальше от него, чтобы никто ничего не узнал?

Данис усмехается. Вероника тяжело вздыхает.

— В том-то и дело, Веснушка, что если он подпишет бумаги об опеке и откажется от родительских прав над дочерью, то на какое-то время потеряет возможность манипулировать нами. А точнее — мной. Он боится, что я сорву его планы. И правильно делает.

— Тогда какой выход? — заглядываю в суровое лицо спортсмена.