Библия Раджниша. Том 2. Книга 2 - Бхагаван Раджниш
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это очень простой, очень ненасильственный, но по-настоящему жестокий метод; гораздо более жестокий, чем убийство. Его дети не будут играть с другими детьми, его жена не будет встречаться с другими женщинами. Его бойкотируют.
Так что Санджай Вилетхипутта сказал: «Если я посвящу вас, нужна будет организация. Я не дам вам посвящения, никто не будет знать, что вы мои последователи. Вы просто продолжайте жить, испытывать переживания, делать то, что я сказал вам. И если вы чувствуете необходимость передать это кому-нибудь, вы можете передать, но не может быть и речи о посвящении. Так что никто не знает, что вы принадлежите Санджаю Вилетхипутте».
Но что случилось? У нас нет писания Санджая Вилетхипутты. Этот человек обладал, по-видимому, огромным разумом, ведь и Будда критиковал его, и Махавира критиковал его. Ведь не стали бы Будда и Махавира критиковать человека, у которого нет никакого статуса. Он, наверное, обладал статусом в точности таким же, как Будда и Махавира. Махавира не критиковал Будду, тот был слишком молод. Махавира был уже достаточно стар; критиковать Будду было ниже его достоинства.
Со мной случилось так... Это было на столетнюю годовщину Ганди, заканчивалось столетие; если бы он был жив, ему исполнилось бы сто лет. Поэтому в Индии на один год, на целый год, были устроены различные празднования. И я принял для себя, что на протяжении всего этого года я должен критиковать его, потому что это было самое подходящее время. Поэтому я выступал по всей Индии, повсюду критикуя Ганди.
Старейшим гандийцем был Кака Калелкар. Он был одним из самых ранних его учеников и поэтому был одним из самых авторитетных людей. Когда в Нью-Дели его спросили, что он думает обо мне, он сказал: «Он слишком молод, а молодые обязаны быть бунтарями. Когда он будет такого возраста, как я, он не будет критиковать Ганди». Я был в Ахмедабаде, когда получил сообщение об этом. Кто-то из Дели принес мне газету и показал то, что сказал этот человек.
Я сказал: «Мой комментарий таков: Кака Калелкар одряхлел. Если юность бунтует, и если этот бунт определяется моим возрастом... Он ведь не сказал ничего против моих аргументов. Он указывает на мой возраст, на то, что я говорю такие вещи, потому что слишком молод; он не говорит ничего против того, что я сказал. Тогда естественно простым ответом является то, что сам он одряхлел, постарел. Он слишком стар, чтобы понимать; он растерял свои мозги и должен отправляться в свою могилу».
«В том, что касается меня, одно верно: даже в своей могиле я буду критиковать Ганди, потому что мои аргументы не имеют никакого отношения к возрасту, не имеют ничего общего с моим возрастом. Ганди был против всего, что было изобретено после прялки. Я не представляю себе, что даже если мне будет триста лет, я стану поддерживать идею о том, что прялка должна быть последним изобретением человека, а все, что после нее, есть зло!»
Прошло вот уже двадцать лет, а я все еще придерживаюсь того же мнения. Ганди в определенных вещах был абсолютным фанатиком. Он хотел, чтобы мир оставался, по крайней мере, на уровне трехтысячелетней давности, застрял бы там, никуда не двигался бы оттуда. И причина, которую он выдвигал при этом, была абсолютно бессмысленной. Причина заключалась в том, что в те времена люди были счастливы, люди были моральны, люди были религиозны, люди были духовны. Теперь все это не так.
В Месопотамии нашли камень - исчезла вся цивилизация Месопотамии, - камню и надписям на нем шесть тысяч лет. Если вы прочтете эту надпись, то подумаете, что это цитата из редакционной статьи какой-нибудь современной газеты. Надпись гласит: «Молодые люди потеряны, - вот он разрыв между поколениями, шесть тысяч лет назад, - молодые люди не подчиняются и не слушаются своих отцов, матерей и старших. Это век деградации», - шесть тысяч лет назад!
И то был век деградации. Махавира, Кришна, Будда, все они непрерывно учили людей - Махавира сорок лет, Будда сорок два года - и чему они учили? «Не укради, не лги, не желай жен других людей». Если люди не делали всего этого, то это просто означает, что Махавира и Будда оба были просто душевно больными. Если люди не воруют, какой смысл сорок лет учить: «Не укради»?
Я был в Бхопале и сидел в спальне моего хозяина, там я увидел на стене маленькое объявление: «Пожалуйста, не плюйте на пол». Странно... я спросил: «А что, люди плюют?»
Он сказал: «Да, в Бхопале это проблема. Это проблема только в Бхопале: люди жуют листья бетеля и сплевывают их повсюду». Он сказал: «Вы удивлены? Вы найдете такие объявления во всяком приличном доме». Это объявление - достаточное доказательство того, что люди плюют. В других местах Индии я таких объявлений не видел.
В моем университете я однажды увидел, как один из профессоров сплевывает на пол листья бетеля - лепешки, которые постоянно жуют индийцы. Тару хорошо разбирается в этом. Я видел, как он сплевывает прямо передо мною. Я сидел один, а он сидел в другом углу и сплевывал рядом со своим стулом. Я подошел к нему и спросил: «Вы из Бхопала?»
Он сказал: «Да, я недавно переведен из Бхопала».
Я сказал: «Это все объясняет».
Он сказал: «Что?»
Я сказал: «Теперь нам придется повесить здесь маленькое объявление, говорящее: "Пожалуйста, не плюйте на пол"».
Он сказал: «Странно, но это верно, что только в Бхопале люди сплевывают, и это общее правило. И никто не делает им замечаний. Замечания делают здесь, - а на самом деле они лишь напоминают о сплевывании. Жуешь свою лепешку радостно, и вдруг видишь эту доску, и возникает желание сплюнуть. Эти объявления никому ничего не запрещают».
Если Ганди говорит, что все было морально три тысячи лет назад, то тогда кому преподавалась мораль? Если все было ровным, то зачем тогда нужно было так много духовных лидеров? И если все было хорошо, то почему вы постоянно вспоминаете лишь несколько хороших имен? Будда, Махавира, Кришна - их можно пересчитать по пальцам.
Если все были хорошими, то Будда и Махавира потерялись бы в толпе, ведь вся толпа состояла бы из хороших людей. То, что вы помните только эти несколько имен, показывает, что они возвышались над массой; возвышались так высоко, что даже три тысячи лет, пять тысяч лет спустя, мы все еще видим их. Массы полностью исчезли; о массах не осталось никаких описаний.
И Ганди был несокрушим в том, что касалось технологии: телеграфа, телефона... Я не понимаю, как телеграф или телефон могут быть насильственными хотя бы в каком-нибудь смысле. На самом деле, это самые ненасильственные вещи; ненасильственные люди должны поддерживать их. Если у вас нет телефона, то тогда вам придется добираться до нужного места пешком, и по дороге вы убьете несколько насекомых. А если вы поедете на автомобиле, то и тогда вы можете убить несколько маленьких насекомых - или вы можете попасть в дорожное происшествие, убить кого-нибудь, или погибнете сами. Телефон охранит вас от всего этого насилия.
Я не вижу, по какой причине я мог бы изменить мои аргументы, ведь они такие простые. Они не имеют никакого отношения к моему возрасту.
Махавира не критиковал Будду. Вот в этом заключается моя критика Махавиры. Думать: «Он слишком молод, а я уже установился; он лишь начинает от стартовой черты - кого он волнует?»- это была эгоистическая позиция.
Но он не мог игнорировать Санджая Вилетхипутту. И Будда не мог игнорировать его, так что, похоже, это был человек огромного влияния. Мы находим его имя в книгах его врагов, и мы находим немногие вещи, которым он по-видимому, учил, -и это тоже в книгах его врагов. Его книги недоступны, ведь не было учеников, чтобы сохранить их, не было организации, чтобы сохранить их.
И мы не можем доверять тому, что его враги говорили о нем, потому что это старая стратегия: описывать, уничтожать, критиковать врага, и при этом, прежде всего, навязывать ему какую то свою доктрину, которая, на самом деле, не представляет самого этого человека. Эта доктрина может быть сходна с этим человеком, но, прежде всего, вы ему эту сходную доктрину навязываете, — и вы прекрасно знаете ее уязвимые места, ведь это вы навязали ее, - и после этого вы критикуете ее. Тогда всякий, кто прочтет вашу книгу, найдет, что ваша критика совершенно правильная. Так случалось и со мной, вот почему я знаю.
Один из великих индусских монахов, Карпатри, написал против меня целую книгу; и когда я увидел ее, я все удивлялся, как это ему удалось. От моего имени он высказывал такие утверждения, которых я никогда не делал, и после этого он их критикует. Теперь всякий, кто прочтет его книгу, подумает, что он покончил со мной окончательно. А он даже не коснулся меня.
Его секретарь написал к этой книге введение, и он кажется разумным человеком, потому что во введении он говорит: «Мы обязаны Бхагавану, потому что это он создал такую возможность и этот вызов для всех, кто думает пересмотреть все и не принимать ничего, не подвергнув это пересмотру».