Библия Раджниша. Том 2. Книга 2 - Бхагаван Раджниш

Когда они имеют власть, они обязательно будут пользоваться ею неправильно.

Но, прежде всего, они никогда и не были духовными людьми.

Индуизм испытал еще одну вещь. Если сделать одного человека духовным главой, то есть вероятность того, что этот человек не является по-настоящему духовным. Можно ошибиться, ведь нет же критерия, который позволил бы судить однозначно, и это не может быть решено голосованием, ведь люди не имеют представления о том, что такое духовность. Как могут они решить, кто является духовным человеком? Они могут только назначить. Духовность не может быть избрана голосованием, если у вас выборы, то это значит, что вы вносите в это дело политику.

Католический папа избирается, поэтому естественно, что политически настроенные кардиналы предпринимают все возможные усилия к тому, чтобы заручиться поддержкой всех тех людей, которые избирают папу, - папу избирают, наверное, две сотни кардиналов, - и вот ведется непрерывная подспудная кампания, избирательная кампания. Даже когда папа избран, кампания продолжается, потому что папы не живут долго — по той простой причине, что, когда человек становится папой, ему уже около семидесяти лет. Так что можно надеяться, что он умрет через два, три, четыре, пять лет.

Этот поляк окажется крепким - не стоит надеяться, что он уйдет так просто, он может остаться надолго. Его предшественник пробыл на своем посту всего лишь девять месяцев - вот это по-джентельменски, но следует ли ожидать джентльменства от поляка? То было более по-джентельменски: через девять месяцев он исчез, чтобы дать возможность другому человеку стать папой. Но очень немногие люди настолько великодушны.

Индуизм постарался сделать так, чтобы в этой религии было бы много глав; и все они назначались бы. Но тогда возникает другая проблема: великая путаница. Индуизм - это великая путаница, его невозможно даже назвать одной религией. Это тысяча и одна религия вместе, потому что в нем нет центрального органа управления. Любой человек может набрать учеников и стать главой, и никто не запретит ему этого.

Идея заключалась в том, чтобы дать свободу, но привело все это к путанице. Любой идиот может найти еще несколько других идиотов, которые есть повсюду. В индуизме так много сект; в каждой секте множество подсект, и у каждой подсекты свой собственный глава. Они даже не разговаривают с другими главами той же самой религии! Они непрерывно сражаются в судах, потому что иногда оказывается так, что два человека объявляют себя главой, и если у них есть хоть какие-то доказательства...

Один из самых важных индусских храмов в Индии находится в Гималаях, это Бадринатхджам. Почти на десять лет полиция закрыла его, потому что суд не мог решить, кто является его главой, потому что шанкарачарья, умерший десять лет назад, написал два завещания. Одно он написал двадцать или тридцать лет назад, когда нашел какого-то человека, который потенциально обладал большими способностями, а потом он забыл об этом завещании, потому что прожил очень долго. Он хранил его где-то, может быть, лет тридцать. А тот человек украл завещание.

Когда шанкарачарья умирал, его спросили - к тому времени тот человек покинул его, - поэтому он выбрал другого и составил завещание в его пользу; первое завещание не могли найти в его бумагах. Теперь перед верховным судом Аллахабада находятся два завещания от одного и того же человека, и два человека объявляют себя главами. А храм - один из богатейших храмов в Индии, поэтому вопрос заключается не только в том, чтобы быть главой; здесь деньги, здесь власть, здесь земли - и здесь миллионы последователей.

И оба завещания исходят от одного и того же человека. Как решить этот вопрос? Графологическая экспертиза почерка показала, что обе подписи поставлены одним и тем же человеком. Есть свидетели обоих завещаний. Но никакой шанкарачарья не может начать действовать, потому что суд все время откладывает свое решение просто из-за того, что не видит никакой возможности принять его. Судьи надеются, что кто-нибудь из двоих умрет, и это разрешит дело. Иначе решить его невозможно.

В индуизме так много сект, потому что в индуизме каждый человек... кастовая система очень строга, но в том, что касается мышления, вы абсолютно свободны. Если вы рождаетесь в доме башмачника, то вам не удастся изменить своей судьбы, вы должны оставаться башмачником. Никакая другая профессия вам не доступна. Нельзя переходить из одной касты в другую; такие переходы абсолютно исключены.

На протяжении столетий ваши прадеды, и прадеды ваших прадедов, и прадеды их прадедов, все делали башмаки - поэтому и вы будете делать башмаки. Если они ткали одежды, то и вы будете ткать одежды; вы будете ткачом. Если они были плотниками, то и вы будете плотником. В том, что касается вашего дела, занятий, стиля жизни, переходы абсолютно исключены, но в том, что касается мышления, рабства нет. Вы можете переходить из стана последователей Шанкарачарьи в стан последователей Валлабхачарьи, другого духовного главы, который жил в то же самое время, что и Шанкарачарья, и был его противником.

Санскрит - такой язык, что, имея немного логики, на нем можно интерпретировать все что угодно самыми разными способами. Каждое слово имеет множество значений; это придает ему красоту. Это придает ему поэзию, ведь можно играть словом столь многими способами, оно не имеет фиксированного смысла. Но это и опасно: на санскрите нельзя писать знаков, потому что тогда возникнет слишком много интерпретаций, что и происходит. Гита имеет тысячу известных комментариев, не считая неизвестных! - их может быть еще тысячи. Но есть одна тысяча комментариев очень известных.

Считается, что тот, кто пишет комментарии к трем писаниям - к Ведам, к Брахмасутрам Бадараяны и к Шримад Бхагавад-гите Кришны - становится ачарьей, главой: он может стать основателем течения. Ну, а писать комментарии по этим трем писаниям не так трудно.

Есть множество комментариев. Одно в свое время написал Шанкара. Валлабхачарья написал по-иному, написал совершенно иную интерпретацию. Раманудачарья написал свой комментарий, отличающийся от тех двух. Нимбаркачарья написал свой комментарий, отличающийся от всех тех - не только отличающийся, но и прямо противоположный. Но на Гиту можно смотреть с любой точки зрения. Это дает потрясающую свободу для мышления, комментирования, но создает и великую путаницу.

Поэтому индуизм -это не религия, подобная христианству, иудаизму или исламу. В исламе один пророк, один бог, одна книга - вот и все. В индуизме тысячи священных текстов, все потрясающей ценности; и на каждую священную книгу есть тысячи комментариев, и каждый комментарий обладает некоторой ценностью, некоторым откровением. Поэтому появляются комментарии на комментарии...

Шанкара пишет комментарий к Гите; потом среди последователей Шанкары один последователь пишет комментарий к комментарию Шанкары, а другой последователь пишет другой комментарий к комментарию Шанкары - ведь комментарий можно интерпретировать точно так же, как и сам оригинал. Потом их ученики пишут новые комментарии.

Если вглядеться, индуизм подобен дереву: каждая ветвь дает новые ветви, потом ветви поменьше, потом ветви еще поменьше. И все они создают великий шум, великие противоречия - никто не может сказать, что же в точности представляет собой индуизм. Каким-то образом организации удалось избежать, но религия не сохранилась - она запуталась. Она не стала культом и вероучением; она стала путаницей.

Видя эту ситуацию, ортодоксальные последователи Махавиры... Их называют дигамбарами, потому что они живут обнаженными, их монахи живут обнаженными. Дигамбара означает того, чьей одеждой является лишь небо, - нет ничего между ним и небом. Чтобы избежать путаницы, чтобы избежать комментариев, чтобы избежать организации, они просто уничтожили все писания Махавиры.

Так что диагамбары не имеют никаких писаний Махавиры - странный акт, направленный как раз на то, чтобы сохранить его учение. Оно передается ученику изустным словом, но не книгой. Его нельзя продать на рынке; никто не может написать к нему комментарий. Учение продолжается в молчании, передается от одного поколения монахов другому поколению монахов. Уничтожить все священные писания было делом потрясающей смелости, печатать их нельзя. Но случилось так, что даже при передаче от индивидуума к индивидууму возникли различные версии, ведь естественно...

Вы все слушаете меня, но если вы все вернетесь по своим домам, как вы думаете, сможете ли вы рассказать обо мне одно и то же? Завтра утром можете заглянуть во все записные книжки, и вы удивитесь тому, что каждый из вас получил что-то свое, подчеркнул что-то такое, на что вы вообще не обратили внимания. Вы этого вовсе не услышали, а кто-то другой услышал только это. Ее не волнует то, что услышали вы.