Семь легенд мира - Оксана Демченко

Чеснок прошлого года в таком количестве подойдет, но не этот, в верхних частях косиц явная гниль. Нет, синий плоский лук не нужен, хоть он и сладкий, очень плохо хранится. Заменить, это еще вчера оговорено. Пряности пусть проверит Тоэль, ему можно доверять.

Что тут делают моряки, которым пришло время обедать? Еда заказана, и голодные, щелкающие зубами попутчики ей не нужны. Уже вызвана смена, марш в трактир!

Да, бочковые вина именно такие, все подвезено в соответствии со списком. Спасибо, если есть еще три бочки – она возьмет и доплатит. Ром пересчитан Бикаром, хорошо. Он следит за загрузкой и развесовкой?

Солонина вполне аппетитна, устраивает. Проверять? Она еще не сошла с ума и знает, за кем не требуется приглядывать, уважаемый Литропос всегда исполняет свои обещания. Копчения – в дополнительную упаковку, обязательно.

Ящики в верхние трюмы, отдельно.

Если капитан прекратит шуметь, он скорее будет понят. Да, это подозрительно похоже на товар: шелк, фарфор, цветное стекло, пряности, несколько клинков, пушнина. А с чем он, князь, собирается показаться на берегу, если придется общаться с местными властями? Нет, можно не извиняться, вид и так жалкий.

Посуду грузить отдельно, бережно, сдать коку эту и еще ту. Серебро? Да, тоже на корабль, это она вечером прикупила у знакомого мастера для каюты князя, стыдно пить из мятого. А сам-то так уютно молчит, и спасибо: не его деньги истрачены…

Паруса заиграли сиянием послеполуденного солнца.

В это никто не верил, но Джами умудрилась загрузить совершенно пустые трюмы за несколько часов. И теперь устало переругивалась с князем, забавляя снавей и магистра. У них нашелся такой интересный повод!

Риэл обнаружил на борту собаку.

Зачем ему морской пес? Мелкий, злобный и уродливый! Ловить крыс и воспитывать очень грубого капитана… ну, если так, то ладно, но кормить его будет Джами из своей доли припасов. Деяна дождалась окончания очередной порции извинений и, пока не высказаны новые претензии, включилась в разговор. Она предложила использовать дар для ускорения путешествия: паруса наполнять не слишком трудно. Когда ветер будет уходить от нужного направления или ослабевать, снави помогут. Можно уже начинать? Хорошо.

Снавь уселась с полным удобством на носовой надстройке, вроде бы лениво изучая горизонт неспешно перемещающимся по синей кромке моря и неба взглядом. Через несколько минут ветер усилился и чуть сместился, вливаясь в паруса всем своим потоком. «Лебедь» с шелестом раскрыл все дополнительные «крылья», набирая ход.

– Двенадцать узлов! – гордо сообщил боцман.

– Для своей конструкции «Лебедь» неплох, – сдержанно кивнул Тоэль на оптимизм капитана.

– И насколько лучше мог бы сделать конструкцию Ладимэ? – понятливо прищурился тот.

– По ходу – вдвое, полагаю. Но меня куда более беспокоит примитивность нашего парусного снаряжения, его площадь крайне мала, а размер паруса, наоборот, велик и затрудняет работу с ним. Далее: избыточная валкость и рысканье, низкие мачты в три стеньги. Впрочем, глупые опасения, когда на борту одаренные.

– Я бы хотел увидеть настоящий корабль с таким ходом, – вздохнул князь.

– Ты, кажется, последний, кто мне еще не загадал желания. Как дракону, – лукаво уточнил Тоэль. – Это оно и было?

– Почему бы нет, – задумался Риэл. – А пока что я сам расскажу о нашем путешествии. Я почти ничего не знаю о водах вне прибрежной зоны. Но обсуждал нашу цель с Ками, а он прежде общался со снавями того берега. Птицы переносят их через большую воду, сильно забирая к югу, там есть длинные цепочки малых островов, их Ками назвал как «жемчужную нить дня», поскольку тянутся от восхода к закату: птицы и знакомые им снави считают от своего берега. Птицы делают даже с седоками четыре-пять сотен миль в перелет, огромное расстояние, нам на такой путь потребуется неделя при среднем ветре. И одолевают океан за пару недель, посадки и отдых я исключил для простоты подсчета. Зато добавил рифы, вроде есть по словам Ками, отметил наше незнание пути, случайности. Итого – самое малое три месяца.

Тоэль кивнул согласно. Он с любопытством наблюдал, как крепко сбитый уродец на четырех коротковатых лапках обходит поочередно вахтенных, боцмана, рулевого, Ками – и постепенно приближается к капитану, бочком, умильно щурясь и пытаясь заискивающе растянуть уголки губ. В зубах рыже-черный малыш сжимал два крысиных хвоста, трупы тащились по палубе. До самого княжеского сапога. Короткие рваные уши гордо встали, тощий хвостик-нитка, укороченный в драках наполовину чужими стараниями, приветливо дрожал.

Джами подобрала это пятнистое безобразие возле мусорной кучи. Погладила, нарекла Рифом и принялась спасать: жалкого, голодного, порванного более крупными собратьями в неравном бою – схватке одного чужака со всеми местными. Ками вылечил. Фрисс накормила. А хозяином в итоге оказался избран – вот чего только не случается в жизни – капитан, недовольный своим беспородным пассажиром. Риэл долго смотрел на крыс, затем нагнулся и потрепал их убийцу по тощей – ребра видны – но мускулистой, спине. Хвост заработал в полную силу, вовлекая в движение все тело Рифа.

– Боцман, трупы «пиратов» выбросить за борт, – строго распорядился князь. – Пса зачислить в экипаж и поставить на полное довольствие.

Следующие два часа Риф блаженствовал, устроив морду на облюбованном левом сапоге хозяина. Затем бушприт «Лебедя» уперся в закатное солнышко, подталкивая его дальше, на запад, и утомленная Деяна отпустила ветер до утра.

Бриг замедлил ход. Джами пригласила офицеров и пассажиров на вечерний грог.

Три месяца день за днем будет так или почти так, – лениво подумал Тоэль. Утром он станет заниматься с Ками под хищными взглядами магистра и капитана, которые рано или поздно присоединятся к урокам. Неплохие бойцы. Князя не зря прозвали Угорь, явно имея в виду морскую змею, – гибок, текуч, силен и мягок в движении. У него длинные мышцы опытного пловца и отменная реакция. Опасный боец, обманчиво легкий и неспешный на первый взгляд.

После тренировок, спланировал дальше свой день Тоэль, – пара часов общения с благородным Тиссэ, упорно пишущим книгу по навигации. Интересное дело, нужное. И человек подходящий, этот не станет скрывать знания и делать их достоянием только своей семьи. Отдаст Бэнро в переписку для всех капитанов и морской школы в столице Индуза. После обеда – пара часов на свои дела и мысли. Потом еще одна тренировка – и день окончен.

Закат. Он привыкнет смотреть закаты день за днем, всегда разные и удивительные. Особенно приятно: смотреть он будет не один, а напару с Джами, уже накрепко влюбленной в океан. Даже осенний, с быстро остывающим хлестким ветром, пасмурный, он будет великолепен. Пустыня вод куда как изменчива, пески не могут тягаться с ней в капризном разнообразии тонов, узоров и фактур. Деятельный характер Джами очень сродни морю. С утра солнышко блестит на мелкой ряби, затем из тонкого штриха далекого облачка возникает шквал и уходит, оставляя потрясенных и не верящих еще в свою удачу уцелевших моряков смотреть на дивный закат и ловить в его цветах и формах намек на завтрашнее настроение погоды, не напрасно причисляемой к женскому роду.