Стилист - Александра Маринина

Он, правда, быстро справился с недоумением и теперь с любопытством разглядывал молодую женщину, явившуюся к нему из фирмы по ремонту и обслуживанию компьютеров. Почему-то Владимир Александрович был уверен, что специалистом по вирусам непременно окажется мужчина. А перед ним стояла невысокая особа лет двадцати семи – тридцати с глазищами в пол-лица и нежными губами.

– У меня пропал целый файл, – объяснил Соловьев. – День работы насмарку.

– А предыдущие файлы?

– Кажется, целы, – неуверенно ответил он.

– И даже не испорчены? – уточнила кареглазка.

– Я не проверял. Боялся их загружать, чтобы хуже не было.

– Разумно, – согласилась она. – Давайте посмотрим. Где у вас компьютер?

– Я покажу, – тут же вызвался Андрей. – Идите со мной.

Помощник повел ее в кабинет, Соловьев не спеша поехал следом за ними.

– Какими дискетами вы пользуетесь? – спросила Марина, включив компьютер.

– Там лежат, в коробке.

– Только этими? Или чужими тоже?

– Нет, только этими.

– Кому-нибудь их давали?

– Конечно. Я, видите ли, переводчик, тексты набираю сразу на компьютер и потом сдаю в издательство. Они перебрасывают текст в свой компьютер и возвращают дискету мне. Вы думаете, вирус оттуда, из издательства?

– Все может быть. Покажите мне дискеты, которые туда возили. Начнем с того, что проверим их на вирус.

Соловьев торопливо порылся в коробке, доставая дискеты и просматривая сделанные карандашом пометки на белых наклейках.

– Вот эти, – он протянул дискеты Марине.

– Когда вы в последний раз обновляли своего «доктора»?

– «Доктора»? – не понял Владимир Александрович.

– Программу «антивирус», – пояснила она.

– Да знаете… – Соловьев растерялся. – Я этим как-то не занимался. Как поставил себе компьютер, так и работаю. Я даже плохо себе представляю, какая там начинка. У меня ни разу сбоев не было.

– Все когда-то случается в первый раз, – философски заметила «вирусолог» и обаятельно улыбнулась. – Сейчас я вам поставлю самую новую программу, и проверим ваши дискеты.

Соловьев с интересом следил за ее манипуляциями. Руки у Марины были маленькими, с ровными, чуть пухловатыми пальчиками и с коротко подстриженными ногтями без маникюра. И вся она была какая-то уютная, домашняя, нежная, с высоким звучным голоском и огромными глазами испуганного олененка. Однако с электронной техникой она управлялась более чем уверенно.

– Так я и думала, – вздохнула она. – У вас вирус на всех дискетах. Вы с ним живете уже месяца три. Вы, наверное, к старым файлам редко возвращаетесь?

– Верно, – удивился Соловьев. – После того как сдаю перевод в издательство, я с ними уже не работаю.

– Понятно. Это вас и спасало какое-то время. Если бы вы время от времени загружали старые файлы, вирус активизировался бы намного раньше.

– И что теперь делать?

– Лечить. У вас как со временем? Можете подождать?

– А долго?

– Еще не знаю. Сейчас я начну, а там видно будет. Может быть, моих «докторов» не хватит, тогда мне придется приехать к вам еще раз с другими программами. У вас вирус какой-то больно хитрый, я с такими еще не работала.

– И, пока вы не вылечите компьютер полностью, я не смогу на нем работать?

– Конечно, нет. Вирус опять активизируется и испортит вам еще что-нибудь. Кстати, если хотите, я могу попробовать восстановить то, что он уничтожил. Но на это тоже потребуется время.

– Марина, я вас прошу, сделайте все возможное, – решительно произнес Соловьев. – Ваши услуги будут должным образом оплачены, в этом вы можете не сомневаться. Но компьютер мне нужен в рабочем состоянии, и чем быстрее, тем лучше.

– Понятно, – усмехнулась она. – Тогда начнем, помолясь. Вас, извините, как зовут?

– Владимир Александрович.

– Хорошо, Владимир Александрович, я сделаю все, что смогу. Напишите мне имя файла, который был вчера уничтожен.

Соловьев черкнул на листке бумаги коротенькое слово и протянул ей. В этот момент раздался звонок в дверь. «Анастасия», – мелькнуло у него в голове. Что ж, может, это и лучше, что она приехала сегодня. Если Марина будет долго возиться, то все равно работать будет нельзя. Он-то по наивности думал, что специалист глянет и приведет все в порядок за десять минут, и тогда он сможет сесть за перевод и наверстать хотя бы то, что пропало вчера. А тут, судя по всему, корпеть придется не один час.

Он выехал на своем кресле в гостиную и увидел Настю, входящую в сопровождении помощника. Сегодня она показалась ему еще красивее, и он с удивлением ощутил, как заколотилось сердце. «Этого еще не хватало, – сердито сказал сам себе Владимир Александрович. – Ну-ка возьми себя в руки».

– Андрей, побудьте с Мариной, вдруг ей что-то понадобится. И предложите ей чай или кофе, если дело затянется.

– С Мариной? – удивленно переспросила Настя. – У тебя гости, Соловьев? Именно поэтому ты так настаивал, чтобы я приехала вчера, а не сегодня?

– А ты уже ревнуешь? – улыбнулся он. – У меня компьютер полетел, пришлось вызвать мастера. Я не виноват, что это оказалась прелестная молодая особа.

– Зачем тебе мастер? – Настя пожала плечами. – Сказал бы мне.

– А ты разбираешься в компьютерах? Ты же юрист, а не технарь.

– Разбираюсь. Так получилось. Прошла у мужа курс обучения. Так что имей в виду на будущее.

– Спасибо. Ты голодна?

– Не очень. Но кофе выпила бы.

– Тогда пошли на кухню.

– А как же твои барские замашки? – насмешливо поддела она. – Почему бы тебе не позвать для этого помощника Андрюшу?

– Пусть посидит в кабинете. Я не хочу, чтобы посторонний человек оставался там один, – пояснил Соловьев, испытывая внезапную неловкость от собственной подозрительности.

– А у тебя там мировые секреты? Или несметные сокровища?

– Ни в коем случае, – рассмеялся он. – Просто не люблю… Не знаю даже, как это объяснить. Не люблю, и все.

– Бывает, – кивнула Настя.

На кухне она сварила кофе, и они снова вернулись в гостиную. Разговор не клеился, и Соловьев недоуменно размышлял о том, почему так настойчиво просил ее вчера приехать и откуда взялась у него уверенность, что он скучает по Анастасии. Вчера скучал, это верно, и сегодня утром тоже, ждал ее приезда, радовался. А вот она здесь, и разговаривать вроде бы не о чем. Или дело все в том, что она не расположена к разговору? Устала, расстроена, сердита? Просто удивительно, как сильно она изменилась. Тогда, много лет назад, она была вся открыта ему навстречу и оттого понятна и проста. А сейчас он совершенно не понимает ни мыслей ее, ни побуждений. И даже не знает, о чем с ней разговаривать.

– Ты прочитала мою книгу? – спросил он, чтобы хоть как-то поддержать увядающий разговор.

Настя сразу оживилась, и это показалось Соловьеву хорошим признаком.

– Да. Отлично, просто отлично. Я никогда не предполагала, что восточный детективный роман может быть таким захватывающим. Я полночи не спала – не могла оторваться. Правда, иногда мне казалось, что я это уже где-то читала.

– Не может быть, – спокойно возразил он. – Эти вещи в России переводятся впервые.

– А не в России? Могла я их прочитать на французском или английском?

– Вряд ли. Насколько я знаю, у «Шерхана» эксклюзивное право на произведения этих авторов. Впрочем, все может быть. А что именно показалось тебе знакомым? Фабула?

– Нет, что-то такое… неуловимое. Знаешь, как слабый аромат. Наверное, я несу чушь, да? Разве у литературы может быть запах?

Соловьев с облегчением перевел дыхание. Разговор вошел в ту колею, по которой можно ехать долго без риска попасть в неприятность. О литературе он мог разговаривать часами, сутками, а тем более с Анастасией, которая была на редкость благодарным слушателем, деликатным оппонентом и тонким и умным собеседником. И разговор этот не грозил выйти на проблемы, обсуждения которых он хотел бы избежать.

Иногда в гостиной появлялся Андрей и почти сразу же снова исчезал в кабинете. Прошло почти полтора часа, когда из кабинета вышла Марина.

– Владимир Александрович, я нашла ваш вчерашний файл, мне нужно, чтобы вы посмотрели, насколько он испорчен. По характеру дефектов мне будет легче определить программу вируса.

– Извини, Настенька, я на минуту, – сказал Соловьев, разворачивая кресло.

Она осталась в гостиной одна и сразу же почувствовала, как напряжение отпустило ее. Все-таки общество бывшего возлюбленного съедало у нее массу энергии. Трудно сохранять хладнокровие и трезвость мышления, когда рядом человек, который тебе симпатичен и с которым когда-то связывало столь многое.

«Я не виноват, что это оказалась прелестная молодая особа». Она действительно прелестна, эта миниатюрная кареглазая Марина. Но Насте не понравился взгляд, которым девушка ее окинула. Взгляд цепкий, оценивающий, дерзкий. Впрочем, что удивляться, ей, наверное, просто интересно посмотреть на женщину, которая поддерживает близкие отношения с калекой. Хотя откуда ей знать, какие отношения связывают ее с Соловьевым? Ах да, Андрей. Он же торчит в кабинете, присматривает за Мариной и наверняка болтает с ней. Пожаловался небось на то, что повадилась тут старая знакомая, ездит и ездит, и чего ей тут надо? Только под ногами болтается. «Тоже мне, дуэнья в штанах, – мысленно фыркнула Настя. – Бережет невинность своего хозяина».