Солнце садится на Западе - Мари-Габриэль

постучала в соседнюю дверь и вошла. Возвращаясь немного назад, нужно сказать, что способ возможного перехода в класс к Джейку я заранее обдумала. В расписании он числился в классах выше моего уровня и ниже. Еще вел класс подготовки к экзамену (IELTS), который числился в расписании как дополнительный. В класс ниже проситься не было никакой возможности, экзамен был мне не нужен. Значит, оставался только класс выше. Но, чтобы попасть туда, мне нужно было доказать, что мой английский значительно лучше результата, полученного мной на вступительном тесте. Я знала, что если напрягусь и соберусь с мыслями, мой разговорный английский может звучать и на уровне (advanced). Я говорила бегло, связно, ошибок в речи не делала. А скудность своего словарного запаса с лихвой компенсировала простой находчивостью. Но для того чтобы это провернуть, нужно было напрячься. Так как речь была моей единственной сильной стороной, все остальное в сравнении с ней заметно хромало. Я вошла в кабинет. Две похожие полноватые женщины с круглыми лица оторвались от дел и посмотрели на меня.

– Можно войти? – спросила я.

– Входите. Как вам помочь? – ответила одна из них, сидевшая за столом.

От страха и напряжения я затараторила.

– Я бы хотела поменять класс, если это возможно. Я считаю результаты распределяющего теста ошибочными. Занятия в классе моего уровня мне ничего не дают. Мне не интересно на уроке. Я считаю, что мой уровень языка сравнительно выше, чем у всех моих одноклассников. И так же… – я на секунд запнулась, – и также я в целом не очень довольна сейчас своими учителями. Я в этой школе уже третий раз и очень бы хотела вернуться в класс к учителям, которые преподавали у меня раньше.

Закончив свой длинный монолог, я обрадовалась, решив, что самое сложное теперь позади. Как мне показалось, проговорила я все это отлично. Понятно и разборчиво, бегло, не сделав ни единой ошибки. Но, похоже, женщин это не слишком-то поразило.

– А у кого вы учились раньше? – без особого энтузиазма спросила женщина, сидевшая за столом.

У меня внутри екнуло. Я очень надеялась, что лицо мое в тот момент не стало красным как помидор.

– Раньше я училась у Сема, Джорджа, Изабеллы, Джейка… – я хотела добавить, что как раз видела, что Джейк ведет класс уровнем выше. Но решила, что это будет уже слишком откровенной просьбой.

– Сейчас посмотрим, – отвечала женщина, лениво доставая расписание.

– Но вы знаете, что Изабелла ушла от нас. Она больше здесь не работает, – добавила она.

Я знала. Как и знала все про остальных. Но решив не вызывать подозрений, удивилась.

– Правда? Очень жаль. Такой хороший учитель. Жаль, что она ушла.

– Так… – наконец, протянула дама, – насколько я вижу, Сэм сейчас ведет у нас подготовку к экзаменам. Джордж – совсем низкие уровни. Это вам тоже не подходит. Остается Джейк. Но он в классе на уровень выше. Чтобы перевестись к нему, вам нужно сдать еще один проверочный тест на уровень языка. Такие тесты у нас проводятся каждую пятницу. Так что в следующую пятницу вы можете обратиться к одному из ваших учителей и написать тест. И тогда уже можно перевестись в класс, в который вы хотите, – закончила женщина, улыбаясь мне во весь рот.

– А нельзя как-нибудь обойтись без теста? Вы же видите, что у меня достаточно хороший английский. Я просто не хочу терять времени в этом классе. У меня не так уж много времени здесь. Я здесь только – и тут у меня вырвалось – до декабря (слова september и december на английском звучат похоже, и я невольно сказала Until December вместо сентября), но тут же исправилась, ой, я хотела сказать до сентября, извините.

– Не беспокойтесь. Одна неделя, это не так страшно. И тем более я уверена, что у вас не возникнет никаких трудностей с тестом. Я прекрасно слышу, что ваш уровень гораздо выше среднего, – отрезала дама.

Понимая, что дальше спорить бесполезно. К тому же за время разговора я заметно устала от напряжения и контроля за своими речевыми ошибками, я вышла из кабинета, вежливо поблагодарив женщину. Сердце колотилось.

Неделя. Целая неделя. Как это долго без него. И из невидимых песочных часов передо мной побежала плотная струйка песка. Я расстроилась. И что я буду делать с этим тестом в пятницу? Как я сдам его? Я ведь не сдам… Надо поговорить с ним. Просто найти и поговорить. Но он не хочет общаться со мной. Хотел бы, сам бы дал знать о себе. Вернулся бы в фейсбук. Или как-то еще. А он молчит. Но это уже не так важно. Он здесь. Я здесь. И все наладится. Идя на остановку с такими мыслями, я только сейчас обнаружила, что все еще сжимаю листок в руке. Листок со злосчастным расписанием.

Про кошку

Все шло не по сценарию. И это угнетало меня. Джейк был на расстоянии вытянутой руки. Но оставался настолько далеко, насколько вообще мог быть. Он не видел меня. Игнорировал. Нарочно не замечал. А я отчаянно пыталась привлечь его внимание. Но все без толку. Пятница близилась. Шансы на то, что я сдам тест, были не высоки. Моих стараний было объективно недостаточно. В то же время, моя «приемная» семья продолжала «радовать» меня своими странностями. Как я писала ранее, в семье жила кошка. Обычная такая полосатая кошка, каких заводят, наверное, по всему свету. Кошек я люблю. И поэтому для меня она была самым приятным существом в той компании. Сожители мои кошку тоже любили. Но любовью такой же странной, какой они любили и друг друга… Кошке было строго настрого запрещено выходить на улицу. Даже в сад. Так что каждый раз, когда бедное животное высовывало морду в надежде хоть немного подышать воздухом, перед ней накрепко закрывалась дверь. Да, многие городские кошки проводят всю свою жизнь не выходя из квартир и вполне себе этим счастливы. Но тут все было иначе. Тут был сад. Тут натуральное и естественное было близко и доступно. И отгораживание от этого даже кошки казалось чем-то противоестественным. Я понимала кошку. Она страдала. Целый день она сидела у входной двери в надежде проскочить, наконец, мимо какого-нибудь зазевавшегося входящего. Но тюремщики ее были внимательны. И поэтому заточение ее не прекращалось. А суть этого угнетения прав бедного животного была проста, хозяйка не хотела, чтоб, выходя на улицу, кошка испачкалась. В любой другой ситуации, я, наверняка, сочла бы это нормальным, по крайней мере, понятным. Но, учитывая всю историю моей жизни, на слово «испачкаться» у меня начиналась сильнейшая аллергия. Я отлично понимала, откуда берется проблема. Но