Свиток Всевластия - Мария Чепурина

Мысленно сетуя на то, что не подготовился, не зажег благовония, не расставил картонных слуг, алхимик повел клиенток в свой кабинет. Плату взял вперед: сказал, что духи без положенной им суммы не снизойдут. Приметил ухмылку мадам де Труафонтен, но сделал вид, что не обращает на нее внимания. Начал бормотать молитву Исиде, уставился на хрустальный шар… но краем глаза усиленно наблюдал за клиентками. Правильно интерпретировать их реакцию было ключевым моментом, определяющим успех или неуспех «предсказания».

– Я вижу букву А… Духи шепчут, что у вас есть близкий человек, связанный с ней! – загадочным тоном произнес Кавальон. Он любил начинать с этой буквы. Она была очень распространенной.

– На А? – удивилась старшая.

– У нас нет никого на А! – торжествующе заключила младшая, скептически настроенная сестра.

Черт, неужели промазал? Нехорошо, когда сеанс начинается со сбоя. Теперь придется предложить цифру…

– Подумайте хорошенько!

– Ой, вспомнила! – неожиданно обрадовалась мадам Ру. – Это же мой муж.

– Что за вздор ты несешь?! Твоего мужа зовут Бертран Ру, разве нет? Или ты уже забыла, за кем замужем?!

– Не просто Бертран, а Бертран Ги Андре! По одному имени от папеньки, от маменьки и от крестного!

Мадам де Труафонтен усмехнулась. Кавальон, не теряя времени, продолжил:

– Он небогат, ваш муж.

– Да-да, так оно и есть! – обрадовалась мадам Ру.

– Вы могли бы сделать более выгодную партию… если бы не поторопились с замужеством.

Старшая сестра посмотрела на прорицателя с восхищением. Откуда он знает?! Женщине было невдомек, что мысли о несправедливости судьбы и определенная зависть к состоятельной сестре читались на ее лице, словно в книге.

– Вам следовало подождать, – продолжал рассуждать алхимик. – В то время, когда вы выходили замуж, ваш отец был еще достаточно беден и вы не могли мечтать о важных женихах. Никто не знал, что вскоре вашей семье улыбнется удача и вы сумеете породниться с таким человеком, с которым и не мечтали общаться…

– Да-да! Господин де Труафонтен!

Теперь следовало закрепить успех. Предсказать что-нибудь такое, во что мадам Ру захочет поверить, – и дело сделано. Дальше – болтай что угодно.

– Скоро дела вашего мужа пойдут в гору. Чем он торгует?

– Он не торговец! – ехидно ответила состоятельная сестра.

– Он типограф, – взволнованно подтвердила мадам Ру. – У нас небольшая печатня.

– Значит, он торгует типографскими услугами! – недовольно сказал алхимик. – Духи не ошибаются!

– У нас совсем мало заказов…

– Скоро заказы пойдут рекой!

– Ох! Да правда ли?

– Столько пойдет заказов, что и не сосчитать будет! – продолжал фантазировать Кавальон. – Газет новых наоткрывают – их всех и не прочитаешь! И что ни день, то новый памфлет, новый листок, гравюра, разоблачение! А у кого печатать? У вас!

– Да выдумки это все! – бросила младшая сестра. – Не слушай его, Изабель. Он пудрит тебе мозги. Я же предупреждала! Пойдем отсюда!

– Откуда ты знаешь, пудрит или не пудрит?! – возмутилась старшая. – Может, и правда заказы скоро пойдут? Муж вот тоже говорит: скоро Генеральные Штаты соберутся, на фракции разделятся, и тут такая политическая жизнь забурлит, хоть святых выноси! Тогда от газетчиков проходу не будет!

– Два дня позаседают, примут налоги и разойдутся, – махнула рукой де Труафонтен.

– Не встревай, сестра! – сказала с раздражением мадам Ру, и Кавальон с удовлетворением отметил, что она на крючке. – Скажите, месье алхимик, а что еще меня ожидает?

– У вас будет сын, – ляпнул тот.

– Ох ты, батюшки! Так я уж, кажись, не в том возрасте, чтобы рожать! Пятерых родила, двое выжили…

«Наверно, погорячился, – подумал Кавальон про себя. – Ей и вправду рожать уже поздновато. Лет тридцать, а то и все тридцать пять. Но раз ляпнул, надо стоять на своем».

– Родите через пять лет, – срок исполнения предсказания желательно было отодвинуть подальше, чтобы не вспомнили. – Мальчик у вас будет. Максом назовете. Максимилианом.

Предсказывать родителям, как они назовут собственного ребенка, – занятие, конечно, странное. Как хотят, так и назовут – разве нет? Но за годы практики Кавальон усвоил важную вещь: чем нелепее прорицание, тем охотнее верят ему клиенты. Максимилианом звали лакея, которого Кавальон уволил последним. Это редкое, звучное латинское имя почему-то запало в душу.

– А что будет с моим старшими сыновьями? – развесила уши клиентка. – Одному сейчас десять, другому девять.

– Первый унаследует дело вашего мужа.

Само собой! Мадам Ру удовлетворенно кивнула.

– А что со вторым?

Кавальон еще раз вперился в свой шар, пошевелил губами, изобразил глубокую задумчивость на лице, сделал несколько пассов руками.

– Он сделает большую карьеру, – выдал наконец прорицатель. – Станет генералом.

– Генералом?! Да ведь мы простые люди! Ни знатности, ни богатства… Разве ж можно, чтобы наш Шарло так вознесся?!

– Он отличится в бою! – сказал Кавальон.

– В каком еще бою?! – возмутилась скептически настроенная сестра. – Эпоха войн осталась в прошлом! Это же очевидно всем просвещенным людям! Девятнадцатый век будет веком всеобщего мира! Уж сколько об этом писали… Да и с кем Франции воевать?

Мда… Эта Труафонтен раздражала Кавальона все больше и больше. Если не верит, пускай убирается к черту! Зачем пришла? Алхимику захотелось, чтобы сеанс закончился побыстрее. В другой раз предсказал бы дамам что-нибудь более реалистичное, что-то такое, что, пожалуй бы, и сбылось. Но раз уж все решили сжить его со свету!.. Раз уж надумали поиздеваться над ним!.. Что ж, Кавальон специально будет плести всякую ахинею, которая никогда не сбудется. Генерал, ага, конечно! Хорошо бы выдумать ему поле боя, да не нормальное, а такое, чтобы у дам глаза на лоб повылазили… Палестина? Тьфу, вертится Палестина на языке – и все из-за этого проклятого свитка! Надо бы что-нибудь более экзотичное. Хм…

Взгляд Кавальона упал на раскрытую книгу, так и оставленную на кресле. Египет!

– Ваш сын будет воевать в Египте.

– Где?!

– Он будет биться прямо у пирамид!

– Что за бред вы несете, месье?! – закричала мадам де Труафонтен. – Изабель, разве ты не видишь, что он нас дурит?! Пирамиды! Подумайте только! Вы бы еще сказали, что ее сын будет драться с русскими в Сибири, среди снегов!

– Такая участь, мадам, ждет не ее, а вашего сына, – злобно ответил прорицатель.

– Что?! – Де Труафонтен побледнела.

– Сударь, вы и вправду провидец! – воскликнула мадам Ру. – У моей сестры действительно есть сын! Ему всего три месяца! И вы видите его будущее?

Конечно, не видит! Но постарается уколоть эту самодовольную дамочку как можно больнее.

– Да! Я вижу! И вижу вполне отчетливо! Духи в этом хрустальном шаре только что явили мне картину того, как молодой де Труафонтен, весь израненный, весь больной, плетется по бескрайней русской степи, увязая в трехфутовом слое снега… а сзади его преследуют царские кирасиры, дикие женщины с вилами, калмыки, татары, псоглавцы… казаки с нагайками… стая волков… и огромный русский медведь, специально натренированный для войны!

– Это невыносимо, в конце концов!

– Там ваш сын и найдет свою гибель, – закончил алхимик. – Всего только в двадцать три года!

Возмущенная мадам де Труафонтен вскочила с места и потянула с собой сестру:

– Это невозможно больше слушать! Мы уходим! Изабель!

Мадам Ру нехотя поднялась, бормоча что-то о страшном русском медведе.

– Прощайте, господин Кавальон! Вы самый отвратительный предсказатель из всех, кого я встречала! – сказала мадам де Труафонтен, поворачиваясь к двери.

Алхимик не дал ей оставить последнее слово за собой.

– Не беспокойтесь, сударыня! – крикнул он вслед строптивой клиентке. – Вам не придется хоронить своего сына! Вы умрете намного раньше его! Вы… Вас… Вам отрубят голову!!!

Младшая сестра, уже переступившая порог комнаты, резко обернулась и разразилась противным хохотом:

– А вот вы и попались, милейший! Голову мне не отрубят, я не дворянка! Если я совершу какое-нибудь преступление, меня могут только повесить как простолюдинку! А вы-то и не знали, господин прорицатель! Купились на частицу «де», которую мой муж, адвокат, приделал к своей фамилии, чтоб престижней звучала! Вот так прокол, Кавальон! Ха-ха-ха! Не удастся вам положить меня под топор!

– Вам отрубят голову не топором… – злобно процедил Кавальон. – Это будет… будет…

Что это будет и чем еще, кроме топора, можно отрубить голову, он так и не придумал. Да и нужды в этом не было: дамы уже ушли. Хорошо, что хоть денег своих не потребовали обратно.

Минут через пятнадцать Кавальон пришел в себя.

Что это он натворил?

Ни с того ни с сего нагрубил клиенткам, не смог взять ситуацию под контроль. К нему ведь и раньше приходили скептически настроенные личности! И он с ними справлялся! Не молол всякую чепуху, не кричал гадости вслед рассерженным, уходящим от него людям! Мадам де Труафонтен, конечно, пустит про него дурной слух… Снова придется менять фамилию. Так недолго и клиентов всех растерять…