'Фантастика 2025-70'. Компиляция. Книги 1-31 - Алексей Калинин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Чо, пля? Чо, пля? Чо, пля? Это кто старая? Это я старая? — тут же заверещала служанка. — Да я для них!.. А они мне… Да я всегда за тебя, Эдгарт, стояла… Летала! Всегда заступалась, а ты… Да я сейчас вообще от вас улечу! Сяду вон там в кустах и буду каждому пролетающему шмелю про вашу неблагодарность и черствость рассказывать!
— Не, — помотал я головой. — Не получается у тебя сыграть оскорбленную невинность. И отлынить от работы всё равно не сможешь. Если хочешь слетать и размять крылья, то слетай лучше в церквушку на разведку. Разнюхай всё вокруг, разузнай…
— Нашел собаку-разведчика, — буркнула Чопля. — Мне и тут неплохо, с вами!
— Я чувствую, что тянуть начало сильнее, — проговорил Петька. — Машка где-то рядом. У меня и нос зачесался. Это верный признак!
— Ну что же, тогда давайте зайдем, проведаем всё на месте. Чопля, точно не хочешь слетать на разведку? Вдруг там вороги лютые, а мы зайдем все такие, непредупреждённые…
— А если там вороги с луками? Или метко огненными шарами швыряются? — резонно спросила Чопля. — Тогда что?
В принципе, всё логично. Я взглянул на церковь оценивающим взглядом.
Её шпиль пронзал небо, как дирижёрская палочка, указывающая облакам, когда двигаться и когда оставаться на месте. Стены церкви украшены узорами, которые могли бы рассказать больше историй, чем любой местный бард, если бы только они могли говорить. А колокола? Они звонили не просто чтобы созвать прихожан на службу, а чтобы посплетничать с ветром о последних новостях сельской жизни.
Чтобы рассказать, что очередная драконья жертва успешно переварилась в здоровенном желудке…
Всё прилизано, подкрашено, убрано. Уверен, что внутри даже скамьи выстроены так аккуратно, словно они участвовали в чемпионате по синхронному плаванию, а свечи мерцали, подмигивая друг другу и делясь тайнами вечерней молитвы.
И почему же всякая хрень всегда творится в том месте, где ощущается божественное присутствие? Что с Кощеем во время его неудачной попытки оформить конец света в Москве, что в Сумеречном мире богов…
И вот теперь тоже нас судьба привела к очередной церкви. Мало того, что возле неё совершались жертвоприношения, так ещё что-то нехорошее нас ожидало внутри. В том, что там было что-то нехорошее, я стопроцентно уверен.
Недаром же над шпилем увидел две фигуры, парящие в воздухе — отца и мать Петьки с Машкой…
— Барин, они всё сделали, — услышал я возле уха шепот Кузьмы. — Их силы таят, но они мне всё успели рассказать. Божественная сущность забирает их, они больше не могут тут оставаться.
Их работа заключалась как раз в разведывании территории вокруг нужного здания, а ещё я попросил проследить за дворником. Нахождение возле намоленного места отобрало у призраков остатки сил и они больше не могли оставаться на Земле.
Они выполнили свою часть договора и разведали всё, что касается Машки, а теперь… Им самим пришла пора уходить. Я помахал рукой двум тающим фигурам. Фигура поменьше помахала рукой в ответ, а крупная фигура поклонилась. После этого они растаяли в густой небесной синеве.
— Кому ты там машешь? — сощурилась Чопля, пытаясь разглядеть ушедших возле верхушки башни.
— Да голубь показался знакомым, — хмыкнул я в ответ. — Было в нём что-то такое, простое, русское…
— Ты там не голубей бы рассматривал, а сестренку пацана. Иначе зачем мы тут крутимся-вертимся? — спросила Чопля.
— Присядьте тут пока, на лавочке. Я сейчас мороженое принесу, а то что-то жарко стало. Петька, ты какое будешь? — спросил я у мальчика и показал на небольшой магазинчик рядом. — Вон там нарисованы всякие вкусняшки.
— Шоколадное, — просто ответил он.
— А мне тогда с орехами и побольше, побольше, — не удержалась Чопля. — Что-то и в самом деле жарковато стало.
— Я мигом, — кивнул я в ответ.
Отойдя на десяток метров, шепнул невидимо парящему рядом Кузьме:
— Давай, всё-всё-всё рассказывай! Старайся не упустить ни одной детали…
Глава 16
— Бабеха там служит… Мать Гражина. Она всем заведует и управляет. Молодая, лет тридцать-тридцать пять. То есть бабеха в самом соку, но себя блюдет и на мужской кукан не прыгает, — говорил мне на ухо Кузьма, пока я прогулочным шагом двигался в сторону магазинчика с мороженым. — Странно сие, вроде не уродина и могла бы жить. Ей бы токмо накудриться и напудриться — сразу же с десяток мужиков захотят запрыгнуть…
— Кузьма, ближе к теме.
— Да куда уж ближе-то? И так вплотную подошли… С ней ещё служка один работает в церкви — мужчина лет сорока. Лица своего никогда не показывает — всегда в маске ходит. По словам Ивановых он взял аскезу и отказался показывать миру свой лик. А может прыщей чересчур надавил, вот и стыдно теперь стало.
— Опять отвлекаешься…
— Не гневайся, барин. Я же как тщательнее хочу, чтобы вся картинка разом по мозгам херакнула. Ивановы говорили, что в самой церкви есть подземный ход за алтарем, вроде кладовки, куда вход запечатан для мертвых. Намолено там, что ли… В общем, туда пробраться не получилось, но у мамашки получилось расслышать далекое детское пение, вроде как колыбельную. И всколыхнулося тогда в грудях призрачных — ведь эту колыбельную она Машке пела, она её, роднулечку, убаюкивала…
— Кузьма, хорош беллетристику втирать. Давай по существу. Значит, там двое работают и есть скрытый ход за алтарём?
— Да, всё так, но…
— Чего «но»?
Я почти подошел к магазинчику, когда остановился и сделал вид, что завязываю шнурок на кроссовках.
— Опять скажешь, барин, что я беллетристику затираю, — прогудел Кузьма.
— Да не тяни кота за орехи!
— В общем, сказали Ивановы, что темным тянет из этой церкви. Мы, призраки, более чутки ко всему такому, чем люди. И тянет свежей кровью из церкви, тянет болью и страданием. Вроде и намолено, и святые иконы висят по стенам, но вот тянет и всё тут. Я сам возле церквушки полетал и да — тянет чернотой смертельной. Как на неуспокоенном кладбище для душегубцев — точь-в-точь образы возникли на умишке моём недоразвитом.
— Понятно, дружище, понятно. Что-то черное там творится и неприятное. И бабеха на кукан не бросается, и служка
