Финалом Злодейки может быть только смерть - Gwon Gyeoeul

Он ощутил укол совести.

— Леди сказала напомнить вам о вашем долге, что если вы откажетесь принимать запрос.

Он не смог сказать "нет", когда услышал это от горничной. Он был для нее грешником. Его преступление заключалось в безосновательных подозрениях и проверке человека, не имевшего никакого отношения к Лейле.

— Но не стоит обманывать людей, притворяясь заинтересованным в них.

В то же время он чувствовал, что от его лжи ему тяжелее, чем ей. С тех пор, как она сказала ему не связываться с ней, пока она сама не станет искать его, он постоянно разрывался между желанием связаться с ней и просто сдаться.

А когда он наконец получил запрос через её горничную…

Забавно, что тогда он чувствовал облегчение и беспокойство, а не разочарование. Он знал, что это была преступная просьба, противоречащая его принципам.

Тем не менее, делая яд без противоядия, он не предполагал, что она выпьет его сама. Кроме того, он не думал, что она выпьет даже не его яд…

'Но почему?'

Она точно знала, что в ее золотой чаше был яд. Потому что цвет бусины ожерелья изменился. Она никак не могла не заметить такое яркое свечение, которое увидел даже он, сидевший очень далеко.

'Почему она выпила его с таким выражением лица?'

Неопределенность не давала ему покоя. Однако сейчас было не время размышлять над вопросом, на который ему никто не даст ответа.

Он стиснул зубы, открыл маленькую бутылочку с жидкостью фиолетового цвета и наклонился.

Ему было неприятно видеть кронпринца, который отдал приказ, но продолжал держать дочь герцога так крепко в своих объятиях, как будто не хотел никому ее даже показывать. Отчаянно подавляя это чувство, Винтер произнес:

— Ваше Высочество, пожалуйста, покажите лицо леди…

Наследный принц уставился на него ледяными красными глазами и неохотно выполнил просьбу. С лица благородной леди стекала кровь.

Зажмурившись от увиденной картины, Винтер собрался с духом, снова открыл глаза, разомкнул её губы и поднес к ним бутылку.

Одна капля, две, три.

Жидкость, напоминающая яд, который он дал ей, капала в её рот.

Раздался слабый вдох. К счастью, вскоре после этого ее дыхание вернулось в норму. Ее бледное, как у трупа, лицо тоже стало розовее.

— Герцог! Я привел доктора!

Как раз в это время прибыл доктор и остальной медперсонал с носилками, вызванные дворецким. Пенелопу, которой Винтер оказал первую помощь, быстро перенесли в особняк.

— Ха…

Люди, наблюдавшие за происходящим, затаив дыхание, с облегчением выдохнули. За исключением одного человека. Дерика.

Он стоял в стороне от центра событий и просто спокойно наблюдал за всем этим.

Хрясь-! Когда его щеку обожгло огнем, он наконец пришел в себя.

— Что ты вытворяешь, черт побери?!

Опомнившись, он уставился на искаженное лицо своего отца.

Глава 173

— Как ты посмел сделать это в такой день, в присутствии представителя императора и Его Высочества наследного принца! — закричал герцог, не сумев сдержать гнев.

Дерик в детстве был очень умным ребенком. Ему, знающему лишь основы, но быстро развивающемуся, он спокойно мог оставить часть своей работы. Поэтому на него, в отличие от Рейнольда, герцог никогда не поднимал руку.

Со рта Дерика стекала струйка крови. Онемение в щеке было для него в новинку. Как и настолько разъяренный герцог.

Он медленно вернул голову в исходное положение, ответив:

— Ничего бы не произошло, если бы мы не стали скрывать Ивонну и сразу бы объявили о её возвращении. Если бы ты не стал откладывать это по прихоти Пенелопы…

— Ублюдок, ты все еще не в своем уме!

Герцог вновь поднял руку. Однако удара не последовало, и его рука просто задрожала в воздухе.

— Это я хотел отложить объявление и спрятать Ивонну, а не Пенелопа!

Семья, отношения в которой раньше были немного натянутыми, окончательно разваливалась. Герцог закричал голосом, полным отчаяния:

— Это единственная в жизни человека церемония совершеннолетия, день, в который нужно быть главным героем вечера!

— …..

— Я сделал это, чтобы заткнуть безмозглых идиотов, распространяющих сплетни о том, что я скоро выкину свою приемную дочь на улицу!

— …

— И все равно она сегодня утром попросила меня отменить ее церемонию совершеннолетия, потому что Ивонна вернулась…!

Случайно выпаливший это в порыве чувств герцог с тяжелым вздохом закрыл рот.

Голубые глаза Дерика дрогнули. Герцог был сосредоточен на своих мыслях и не заметил столь незначительных изменений в его мимике.

Его первый сын, такой надежный и гордый, резко стал молчаливым, когда потерял свою младшую сестру. Но они с Пенелопой длительное время жили под одной крышей, поэтому герцог думал, что он в какой-то степени принял её как члена семьи.

Как же он ошибался. Дерик не принимал Пенелопу.

Он просто ценил общественное мнение выше личных чувств и действовал соответственно.

Герцог сожалел о том, что в прошлом пренебрегал своими детьми под предлогом занятости. Он потер лицо руками и пробормотал, коря самого себя:

— Я не знал, что ты так сильно ненавидишь Пенелопу.

— ….

— Я… Я поступил ужасно. С всеми вами.

Выражение лица Дерика изменилось. Он не понимал, о чем говорил герцог.

— Это не потому, что я ее ненавижу.

Он никогда не думал, что ненавидит Пенелопу. Это чистая правда.

— Если пойдут неконтролируемые и неблагоприятные для нас слухи о том, что ты откладываешь объявление о возвращение нашей настоящей леди из-за этой церемонии совершеннолетия, репутация семьи Эккарт будет…

— Достаточно. Хватит об этом.

Герцог поднял руку, останавливая его. Немного успокоившись, он рухнул на стул и довольно холодно проговорил:

— То, что произошло сегодня, уже не просто испорченная церемония Пенелопы, а попытка отравления леди Эккарт.

— Отравления…?

В этот момент голубые глаза Дерика задрожали.

Девушка, с яркой улыбкой поднявшая золотой кубок, внезапно закашлялась кровью и упала.

Он не помнил всего, что произошло недавно. Его воспоминания были спутаны, словно их разбили на фрагменты, добавили новые, перемешали и снова склеили, вырвав некоторые куски.

Время от времени в памяти всплывали лишь темно-розовые волосы, осыпавшиеся, как лепестки цветов. От слов герцога, ударившего его по лицу, его пульс болезненно участился.

'Что со мной?'

Его руки, сцепленные за спиной, вспотели, пока он стоял. Дерик, как и его отец, попытался вернуть себе хладнокровие.

Он посмотрел на ситуацию со стороны. Она выпила вино, и её сразу стало рвать кровью, после чего она потеряла сознание. Очевидно, это был яд.

Тем не менее никого, кроме маркиза Верданди, это так быстро не убедило. Потому что герцог и Рейнольд, которые пили