Сокрушители - Дональд Гамильтон

Увы, Фриц тащился по аэропорту.

Дана попыталась было заговорить, я слегка покачал головой:

- Приканчивай кофе и веди себя непринужденно, понимаешь? Забирай сумочку, сворачивай журналы, суй под мышку. Теперь отправляемся к пропускному пункту и не забываем весело болтать.

Отставив чашку. Дана соскользнула с высокого круглого сиденья.

- Кто? - спросила она еле слышно.

- Старик с палкой.

Дана расхохоталась, причем неподдельно:

- Быть не может!

- Может, не изволь сомневаться. И не суди опрометчиво, ибо внешность сплошь и рядом обманывает. Более опасного субъекта не сыщется от Аргентины до Канады. Конечно, за вычетом меня, - ухмыльнулся я.

- Скромность - великое достоинство, - сказала Дана. - И организация буквально кишит смиренными скромниками. Столько застенчивых, не склонных к похвальбе джентльменов!.. Но послушай, он и впрямь не кажется сверхбандитом.

- Во-первых, грим; во-вторых, притворство; а в-третьих, готовя банду обученных головорезов-коммандос, Бультман едва ли может быть столь немощным, сколь выглядит. Впрочем, во время покушения на Кастро немец был серьезно ранен, и не только в ногу. Между прочим, у него протез. Думаю, старые увечья сказываются... Ха-ха-ха!.. Это я разыгрываю роль, а не над Бультманом потешаюсь... Идем.

Дана расхохоталась в свой черед, словно шутку выслушала уморительную.

- Бультман, - промолвила она задумчиво. - Герман Бультман, верно? Помню. Имечко не раз и не два появлялось на экране монитора в связи с военной дребеденью в Монтего, к которым прикладывает лапу Карибский Освободительный Легион. В общем и целом, КОЛ поставил немцу девяносто три бойца... Ха-ха-ха! Ой, не могу!.. Теперь ты смейся, твой черед...

- Хи-хи-хи, - ответил я и тот же час рассмеялся погромче. - Только почему дребеденью?

- Как же еще эту игру в солдатики звать прикажешь?

- Значит, с твоей точки зрения, затея Бультмана провалится?

- С треском, - ответила Дана. - Да что же ты, никаких документов и отчетов не изучал? Ни одного донесения не брал в руки? У твоего приятеля Фрица всего несколько сот бойцов. Согласна, это фанатики, готовые умереть, но не сдаться. Признаю: Бультман обучит их на славу. Но президент Гобернадора, этот ненавистный Легиону прислужник американского империализма, располагает национальной гвардией, насчитывающей несколько тысяч регулярных солдат. Они тоже подготовлены совсем неплохо, и вооружены, благодаря любезностям Дяди Сэма, на славу! А вдобавок, по нынешним бесшабашным временам, если президенту и впрямь придется туго, Америка вышлет на подмогу полк морских пехотинцев, ибо Вашингтон считает Исла-дель-Сур важнейшим стратегическим объектом.

Я кивнул. Дана перевела дыхание. Скривилась:

- Принято полагать: геройские сердца патриотов, сражающихся за свободу отечества - пускай за то, что они сами зовут свободой, - придадут борцам доблести, окрылят, дозволят пройти невредимыми сквозь огонь и пули... А народ, естественно, подымется и приложит руку, способствуя свержению ненавистного режима... Но, во-первых, кто сказал, будто народ Гобернадора хочет жить в таком же аду, как бедняги-кубинцы; а во-вторых, коль скоро упомянули Кубу, давай припомним, чем окончилась высадка десанта в Заливе Свиней. ЦРУ тоже надеялось - и с гораздо большими основаниями, кстати, - что вкусивший большевизма народ подымется и ударит по кровопийцам. Только народ присмирел после зверских репрессий и даже помыслить о подобном боялся.

Я снова кивнул, принимаясь лихорадочно рассуждать.

- Если у Бультмана, - произнесла Дана с расстановкой, - не припасено в рукаве пятого туза, не припрятано секретного оружия, о котором никто не подозревает, - песенка его молодцев спета. Поведет полтысячи смелых людей - храбрость присуща даже ублюдкам из КОЛа - на верную смерть.

Я прекратил раздумья. Слова Даны заставляли посмотреть на положение дел под совершенно другим углом, но сейчас надлежало сосредоточиться на вопросах куда более насущных.

- Минуем идиотские детекторы, - уведомил я. - Подтянитесь, о ваша блистательность, выше голову! Начинаются вопли по поводу связки автомобильных ключей и стальной пряжки на поясе...

- Значит, не покупай автомобилей и не таскай ковбойских ремней.

Ремень и впрямь довелось выдернуть. Сызнова пропуская кожаную полосу сквозь брючные петли, я посторонился, давая пройти веренице других пассажиров.

- Наш персональный конвоир, - шепнул я Дане: - Длинноволосый мерзавец в джинсах и рваной спортивной майке.

- Но который именно? Описание подходит к половине сборища.

- Высокий скот, с немытой светлой гривой; через одну руку переброшена свернутая джинсовая куртка; в другой руке - большой бумажный кулек: вполне способен вместить автомат УЗИ и пару запасных магазинов. По поводу таких безделиц детекторы не всполошатся. Это вам не пряжка!

Я, пожалуй, оклеветал аэродромное оборудование. Детекторы были дьявольски чувствительны, и я поежился, подвергаясь повторной проверке. Теперь уже было бы не на что ссылаться. Весь металл, коим я владел по закону, покоился на особом подносе у таможенников.

- Думаешь, это подручный Бультмана? - спросила Дана. - С чего ты взял?

- Он стоял совершенно спокойно, пока меня потрошили при входе. Не чертыхался, не хмурился, как прочие. Не обливал презрением длинного дурня, который не потрудился заранее скинуть ремень со стальной бляхой. Вытянулся чуть ли не по стойке "смирно" и ждал. Одежда настоящего хиппи; выправка настоящего солдата... Но это уже мелочи. А главное - шестое чувство. Поработай с мое - будешь распознавать убийцу за сотню ярдов. Даже молодого, неопытного и переодетого. Сей молодец принадлежит к благородному и кровожадному цеху истребителей.

Я расхохотался напоказ:

- Шучу, шучу!

Дана Дельгадо весьма неуверенно засмеялась.

- Xa-xa! Xa! И что же он, по-твоему, предпримет?

- Импровизировать начнет. Не думаю, что это - бенефициант предстоящего спектакля. Его держат про запас, на случай, если события в аэропорту пойдут непредвиденным чередом. Но парень убежден, будто все бремя ответственности покоится на его плечах, и лихорадочно соображает: как быть? Надеюсь, достанет ума придерживаться первоначального замысла.

Дана поежилась.

- А что значит "непредвиденным чередом"?.. Слушай, Мэтт, похоже, мы движемся прямо в западню. Едва лишь очутимся на борту... Вдруг они подложили в самолет бомбу?

- И отрядили своего агента, обеспечив билетом на тот же рейс, дабы снабдить нас веселой компанией?

- Значит, угнать собираются. Позволят подняться в воздух, а потом...

Дана осеклась. Мы входили в зал ожидания.

- Давай-ка, - предложил я, - усядемся на виду, чтоб несчастный шею не свернул, разыскивая подопечных. Не станем осложнять парню жизнь: чего доброго, подумает, что его приметили.

Обосновавшись в удобном кресле, я заметил:

- Вот когда бы сигарета не повредила! Еще лучше - трубка. Человек, дымящий трубкой, кажется погрузившимся в себя и совершенно безобидным. Я, увы, бросил курить давным-давно; задолго до того, как люди, помешанные на заботе о собственном бренном теле, превратили все виды воздержания в религию... Знаешь, на крысах однажды поставили прелюбопытный эксперимент: одних кормили вдоволь, других - впроголодь. Вторая группа животных жила дольше. Но, к сожалению, никто не мог спросить у крыс-долгожителей: много ли радости было им от подобного существования?

- Мэтт! Прекрати дурацкую болтовню! Что, если самолет и впрямь угонят?

- Голубушка, - ухмыльнулся я, - ты имеешь представление о том, что собою представляет полностью загруженный DC-10?

- Нет.

- Слушай, стало быть. Это - громадный лайнер. Конечно, банда решительных и отлично вооруженных угонщиков могла бы направить его в нужную сторону; такое случалось. Но операция умопомрачительна! Все едино, что захватить большой театр, битком набитый зрителями. Согласен: у Бультмана есть возможность провернуть подобное дело - но чего ради? Бультману ведь нужны только двое: ты да я. Вернее, лишь один человек: я. И Сандра, конечно; да ее-то с нами нет! А захватив полный DC-10, что делать с остальными тремястами -надцатью или -сятью пассажирами, а? Об экипаже и речи не веду.

- Ни Бультман, ни его подчиненные до сих пор не проявляли особой заботы о невинных... Я быстро помотал головой:

- Ты говоришь о Карибском Освободительном Легионе. Эти - да; эти на все готовы, лишь бы добиться известности и запугать соседние страны до полусмерти. Но КОЛ пока сосредоточивается на ресторанах: удобно, многолюдно, и удрать можно без особых осложнений. Уверен, и самолета бы они щадить не стали, зная заранее, что гнусность сойдет с рук безнаказанно. Да только Бультман - пес иной породы. Совсем иной... Он - профессионал; он готовит настоящее, девяносто шестой пробы вторжение в государство Гобернадор; и последняя вещь на свете, которая требуется командиру освободителей, - причастность к постыдному, злодейскому взрыву самолета, повлекшему погибель трех с лишним сотен существ человеческих. И из Монтего пришлось бы удирать, и нападение на Гобернадор немедля признали бы очередным актом вандализма.