Наполеон и Мария-Луиза - Ги Бретон

«Мой милый друг. Сегодня я хочу всего в двух словах поблагодарить тебя за твое милое письмо от 31 марта, которое я получила сегодня в три часа. Эти строки принесли мне облегчение, так мне нужно было знать, что ты в порядке и недалеко от нас. Однако же беспокойство все еще не покинуло меня, я обижена на то, что ты там находишься совершенно один с очень малым количеством людей, – я боюсь, как бы с тобой чего-нибудь не приключилось. Эта мысль делает меня очень несчастной. Пиши мне как можно чаще, я так страдаю, мне необходимо знать, что ты меня все еще любишь, что ты не забываешь обо мне.

Король39 пишет мне, что ты велел ему отправить меня в Орлеан или в Блуа. Что ж, я направляюсь в Блуа, мне кажется, что там мы будем в большей безопасности. Неприятель уже однажды доходил до Орлеана. Сегодняшнюю ночь я проведу в Вандоме, а завтра буду в Блуа, до которого всего шестнадцать часов езды. Но поскольку я еду на твоих лошадях, мы не можем проехать больше десяти лье в день.

Сегодня ночью мы спали в очень гадком месте, в грязной таверне; к счастью, для твоего сына нашлась хорошая комната, а это все, что мне было нужно. Он чувствует себя прекрасно, а сейчас плачет о том, что не взял с собой свои игрушки. Бог знает, когда я смогу ему их дать.

Мое здоровье не совсем в порядке, но ты же знаешь, что храбрости мне не занимать, посему не переживай. Я найду в себе силы для того, чтобы сделать все, что еще будет нужно для того, чтобы мы были в еще большей безопасности. Богу угодно, чтобы ты смог вскоре сообщить нам о себе и о мире. Вот мое единственное желание в этом мире, а пока верь, что я навеки твоя.

Верная твоя подруга Луиза.

Шатоден, сего 1 апреля 1814 года, десять часов утра».

Вечером она написала новое письмо, для того чтобы пожаловаться на расходы, которые вынуждена производить по причине присутствия рядом короля и королевы Вестфальских:

«Принцы и принцессы требуют, чтобы их семейства кормились за твой счет, это приводит к ужасным тратам в тот самый момент, когда тебе так нужны деньги…»

В Блуа, где остановилась Мария-Луиза, она продолжает исполнять обязанности регентши империи, не имея никакой реальной власти. С единственной целью «доставить удовольствие Наполеону»… Ей так хотелось утешить его…

3 апреля он получает вот такое письмо:

«Дорогой друг. Сегодня ночью я получила твое второе письмо от 31 марта, оно доставило мне большое удовольствие. Это – единственное чувство радости, которое я испытываю в тот момент, когда нас преследуют такие невзгоды… Я живу здесь в здании префектуры, мне здесь хорошо, твоему сыну – тоже, отсюда прекрасный вид на Луару. Завтра я приму представителей местной власти… Завтра же проведу заседание Совета министров. Эти господа полагают, что ты должен будешь позволить мне послать кого-нибудь к тебе и этот посланник в данной ситуации будет просить тебя о многих вещах, о которых никак нельзя написать в письме, как, например, обсудить с тобой место, куда я должна буду уехать, если мне придется покинуть Орлеан. Если ты хочешь, чтобы мы прислали к тебе кого-нибудь, прошу тебя назвать, кого ты хотел бы видеть».

Император немедленно написал письмо, в котором Мария-Луиза впервые почувствовала его надежду на австрийскую протекцию…

«Друг мой. Ты можешь: 1° оставаться в Блуа; 2° направить ко мне кого пожелаешь и уехать южнее; 3° составлять прокламации и собирать собрания, как это делает временное правительство в Париже; 4° написать очень нежное письмо для того, чтобы напомнить твоему отцу о себе и о своем сыне. Пошли к нему герцога де Кадора. Дай твоему отцу почувствовать, что настала пора помочь нам… Всецело твой.

Нап.»

4 апреля Наполеон, послав нежное письмо императрице и приняв лекарство от продолжавшей так досаждать ему «нехорошей болезни», составил акт отречения, в котором он отказывался от власти в пользу Наполеона II и регентши.

Этот тяжелый день был скрашен получением нежного письма от Марии-Луизы:

«Дорогой друг. Я не получала от тебя известий со вчерашнего вечера. Этот срок показался мне очень долгим. Надеюсь, что буду иметь счастье получить от тебя письмо сегодня ночью и узнать, что ты по-прежнему живешь спокойно в Фонтенбло.

Вчера я провела заседание Совета министров, о чем уже сообщала… Министрам удалось в конце концов убедить меня в том, что при настоящем положении вещей мир просто необходим и что его следует заключить любой ценой. Эти господа решили сами написать тебе об этом и изложить причины, которые ими движут; я же ограничусь тем, что буду молиться за то, чтобы это стало возможным, поскольку мир сможет снова соединить нас.

Я только что отужинала с семьей и вернулась к себе, чтобы запечатать письмо… Мне необходимо как можно чаще получать от тебя известия для того, чтобы они поддерживали мою решимость, которая временами меня покидает. Да, наше положение не из самых блестящих, а поскольку я больше всего люблю тебя, я очень за тебя переживаю.

Блуа, 3 апреля, восемь часов вечера».

6 апреля по просьбе своих маршалов Наполеон подписал новый акт об отречении, в котором он отказывался от корон Франции и Италии за себя и за своих наследников.

После чего он написал письмо Марии-Луизе, не сообщив об этом, чтобы не причинять ей боль…

8 апреля он получил от нее письмо, которое его несколько обнадежило:

«Дорогой друг, меня очень тревожит то, что я не получаю от тебя писем в тот самый момент, когда тебе так плохо… Умоляю, дай мне возможность приехать к тебе!

Стража здесь начинает роптать на то, что ей не выплачивают деньги; я сказала по совету короля, чтобы для выплаты долгов мсье Мольену выделили 500 000 франков.

Мне думается, что принцессы и короли серьезно подумывают о том, чтобы уехать куда-нибудь отсюда.

…Король Жозеф сказал мне, что они полностью пообтешись, что ты, уезжая, сказал, что выделишь в мое распоряжение два миллиона и что он просит меня выдать каждому из них по сто тысяч экю, что будет равно девятистам тысячам франков. Ты должен отдать распоряжение, что следует сделать с казной и куда ее поместить; я опасаюсь, как бы она не привлекла казаков.

Шартр взят, англичане уже появились в Сенте, в Туре уже никто не чувствует себя в безопасности. По этой причине я решилась остаться в Блуа. Куда ехать? Наше положение ужасно, но твое еще ужасней, оно разрывает мне сердце.