Месть донатера (СИ) - Сью Марти
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Обидеть хочешь? — Седов удивленно поднял бровь, но я с напором продолжил — Седой, ты же в курсе, что не в денежке дело, так? Ты мне помогаешь разбираться с моими тараканами, а я в кусты? Деньги прятать? Не, Егорушка, так дела не делаются. Тем более, подушку безопасности ты мне обеспечил более чем достаточную.
— Андрей, ты бы мог детям…
— Егор! Кормить здоровых и работоспособных- это кормить их ленью! Я не хочу, чтобы мои активные, бодрые, злые, голодные и здоровые дети превращались во всяких там зажравшихся извольских. Хлеб, заработанный в поте лица своего — это польза, принесенный на блюде и сожранный через силу- это ожирение. Я не прошу у моих детей помощи — и уже одним этим сильно им помогаю, поверь взрослому человеку. Оформляй возврат и отказ от компенсации по всем правилам — можешь от моего имени требовать любые бумажки и писать любые заявления — я подпишу. В общем, наживка у тебя есть, смотри, чтобы не сдернул из твоего капкана этот хитрый барсучонок.
Недобрая улыбка осветила лицо Егора Александровича.
— По первому вопросу решили- подытожил я:
— Теперь дальше. Егор! Нафига, все-таки, Швейцария?
— Смотри сам. Шаг первый- аннулирование или сильное сокращение твоего выигрыша.
— А второй?
— А подумать?
— Хм. Ну, по логике, разрыв моего контракта и пинок под зад из Центра.
— А зачем?
— А затем. Чтобы Извольскому никто не помешал до меня добраться. Блин, Егор! Но я же могу в частном порядке…
— Можешь. Конечно, можешь. Дома. Либо в одном из десятка частных серверных центров. Про безопасность этого варианта объяснять?
— А обратно на сервер? Ну, пусть и платно?
— А обратно никак. Очереди. Даже среди ВИПов очереди. Андрей, ну неужели ты всерьез думаешь, что те, кто тебя отсюда выпнут, вдруг просто позволят тебе влезть обратно?
— Ну, теперь понятно стало, да. Самолет когда?
— Ночью сегодня. В общем, тут десяток бумажек завизировать надо.
— Ладно. Так. Так. Так. Тут не понял? Отметка о прилете? Это как?
— Ночью сегодня самолет. Был. В общем, ты не сердись, но ты того… Там уже.
— Блин, Егор!!! Ладно… Стоп, но как?!
— Андрюх, ну не тупи, а? Доверенность ты мне давал? На представительство и распоряжение двумя счетами от Шпильки? Ну и что мне помешать могло, с действительной доверенностью? Заключил договор, проплатил с твоего счета. Визы и прочую ерунду взяла на себя принимающая сторона. Они, кстати, из России далеко не первый раз погруженцев вывозят- технология отработана.
— Но перелет без моего разрешения…
— А ты его заверил. Вчера.
— Это когда ты мне сказал, что несколько файлов надо?!
— Ага.
— Но почему так-то?!
— Боюсь я, Андрюша, что капает в моей конторе. Ты понимаешь, в самой Шпильке капает. А может и не капает, а прямо течет. В общем, наш главбез сказал не откровенничать даже в сортире перед зеркалом.
— А на этом берегу, ты, значит, спокоен?
— Да.
— Ну, хоть это гут.
— Да, это гуд. Это очень гут. У меня теперь развязаны руки.
— И этими самыми развязанными руками ты кое-кому хочешь надавать по мордасам — констатировал я, на что Седов лишь хищно оскалился.
— Ты даже не представляешь братишка, насколько сильно хочу! Скулы сводит от ожидания!
— Ну тогда что — Доброй охоты, брат.
— И тебе, брат — Доброй охоты!
Глава 22. Компенсация
Реал. Москва.
Визит в Шпильку обоих Извольских ознаменовался грандиозным скандалом. Надо сказать, вначале ничто не предвещало и выглядело все сперва вполне чинно и благопристойно. Бронированный «Континенталь» семьи миновал открытые настежь ворота и вальяжно устроился на очищенной для него парковке, заняв аж два места сразу. Очень важных и очень дорогих гостей встречали, конечно же, высшим составом и прямо на парковке. Только что ковров не расстелили- а так вылизали весь маршрут до конференц-зала с накрытыми богатыми столами. Оба Извольских отнеслись к радушному приему снисходительно- милостиво, словно ничего другого и не ожидали. Казалось, еще чуть-чуть и кто-то из них милостиво похлопает новый директорат по щеке, а второй потреплет ласково, как хорошую и ласковую собаку. Доклад Шарова оба Извольских слушали вполне себе благосклонно до того самого места, когда он вынужден был сказать жутко неприятную новость- Бредущий пропал. И младший Извольский превратился в мгновение ока из сытого и вальяжного хозяина жизни в разъяренного демона. Тяжелый снифтер чувствительно ударил Шарова в лоб, залив чудом долетевшим в нем виски дорогой костюм- впрочем, здоровенный громила одним тигриным прыжком сократил расстояние и уже вовсю тряс толстяка, ухватив за грудки, как кот мышь. Алексей некрасиво орал, брызгая слюной и отвесил пару чувствительных плюх охране, которая была строго предупреждена и потому все никак не могла обуздать его, не причиняя вреда. Минут десять длилась эта истерика- и старший Извольский лишь наблюдал за этим действом, не делая никакой попытки вмешаться. Сидел и смотрел, как угомонили, наконец, Алексея, как суетились, убирая остатки погрома, а потом, когда пригласили спокойно прошел в кабинет председателя. Абсолютно молча. И это пугало гораздо больше истеричных выкриков и угроз молодого Извольского. Было откровенно страшно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})По итогу в кабинете находилось человек десять — главбез, пара прихлебателей нового председателя совета директоров Шарова, пяток охранников, очень аккуратно удерживающих взбешенного и всклокоченного Алексея Извольского, технический директор с парой ведущих программеров. Но все они были лишь безмолвные статисты. Бредущий пропал. Пропал бесследно. Ни концов, ни нитей. Бумаги были оформлены настолько идеально, что о самом факте пропажи узнали только дня через три после тихого ухода Седова. Когда вновь принятый специалист начал хоть чуть-чуть разбирать завалы файлов и вникать в дела. Конечно, подняли на уши службу безопасности и попытались, было, даже выяснить о маршруте частного самолета компании- но из головной компании пришел такой окрик, что больше не захотелось.
Что зря говорить — Шаров отлично знал, чей он ставленник и ждал этого неприятного во всех отношениях разговора. Первые недели на новой щедрой кормушке он посвятил тому, что умел лучше всего- оседлывал все денежные потоки, отводя ручейки и прокапывая каналы себе в карман. Нельзя даже сказать, что он забил на указания тех, кто его на это хлебное место поставил. Шесть миллионов вернул- до копеечки! Деньги в первую очередь- таково было искреннее убеждение этого жизнелюбивого толстячка- оно и подвело. Эйфория от нахлынувших новых возможностей, эйфория от неожиданно легко разрешившейся ситуации с этими злосчастными миллионами, эйфория от легкости, с которой удалось выпнуть этого неудобного Седова. Расслабился Шаров, расслабился. Поверил, что все гладко будет.
И теперь на первом плане невысокий и старый, но еще вполне жилистый Извольский, вся цивилизованность с которого легко слетела, словно пересохшая шелуха с луковицы, жестко прессовал потного барыгу, из-за которого впустую потерял свое время и свои деньги.
— Я тебе сейчас скажу еще один раз, чтобы ты, су…дарь, окончательно меня понял. Мне откровенно плевать, кто ты, что ты, и какая ты там шишка в министерствах, и какие у тебя там подвязки. Ниже пряжки. Ты со мной договаривался и ты дело не сделал, так?
— Но ме-е… — начал было блеять обильно потеющий толстяк, но его резко оборвал нахрапистый голос постаревшего, но все еще такого же резкого Изи:
— Сюда слушай, мее! Договор был? Был! Мы свою часть сделали? Сделали! Главным во всей этой конторе тебя поставили? Поставили! А ты облажался, мразь! Жидко обгадился по самые коленки! Ты не сделал работу, за которую тебе уже заплатили, ты! И вы господа, кстати- сделав широкий жест, старший Извольский обвел рукой помещение — вы, кстати, вполне зря ощущаете себя в безопасности. Думайте господа, думайте! Нет, основной виновник этого бардака известен и никто не собирается его вину на вас перекладывать. Но если утопнет он- а для этого сейчас я вижу все предпосылки…