Информатор - Курт Айхенвальд

Поэтому компания хочет заранее договориться об определенных ограничениях расследования, объяснил Шевирон. Без этого она не сможет сотрудничать с ФБР.

– Дуэйну Андреасу не нравится, что ФБР будет собирать данные о верхушке АДМ, – сказал он. – И мы не даем согласия на прослушивание телефонных разговоров.

Агенты слушали Шевирона очень внимательно. Из сведений, полученных от Уайтекера, они поняли, что за словами начальника службы безопасности может стоять многое. Нежелание давать разрешение на прослушивание деловых переговоров естественно. Но правда могла заключаться в опасениях АДМ, что агенты подслушают и раскопают и фиксацию цен, и другие сговоры.

Стаки заверил Шевирона, что ФБР интересует единственный служебный телефон – тот, что установлен в доме Уайтекера.

– Теперь я верю рассказу Уайтекера о звонке Фудзивары, – кивнул Шевирон. – Только учтите, что он – молодой ученый, и к тому же параноик. Все это сильно подействовало на него. – Он окинул взглядом присутствующих. – Для нас главное – чтобы дело не страдало. Мы вовсе не хотим, чтобы наши служащие занимались этим расследованием в ущерб своим основным обязанностям. Овчинка выделки не стоит. Поэтому, если вы собираетесь продолжать расследование, мы должны знать, что происходит.

Ответ Стаки был образцом дипломатии:

– Мы понимаем вашу обеспокоенность, но поймите: служащий, подавший жалобу, вовсе не обязан участвовать в расследовании. Если вскрылось нарушение закона, мы обязаны его расследовать, независимо от того, будете вы сотрудничать с нами или нет. Мы по возможности постараемся держать вас в курсе, но всего раскрыть вам не сможем.

Собеседники перешли к обсуждению мер, которые следует предпринять в связи со звонком Фудзивары. Кевин Корр вручил Шевирону проект соглашения между АДМ и ФБР. В нем говорилось, что ФБР передаст компании три миллиона долларов на проведение операции по разоблачению Фудзивары. Если деньги по той или иной причине пропадут, АДМ обязуется возместить ФБР всю сумму в течение двенадцати часов. Шевирон заявил, что с проектом должны ознакомиться юристы компании, после чего будет дан ответ.

На этом встреча закончилась. Шевирон встал и обменялся с агентами рукопожатиями, улыбками и уверениями в нижайшем почтении. Позиция Шевирона была ясна: как бывший полицейский, он понимал, что закон есть закон. При всех расхождениях с ФБР по этому делу в целом он был свой парень.

Стаки проводил Шевирона до лифта и с улыбкой открыл перед ним стеклянную дверь. Войдя в кабину, Шевирон уехал вниз.

Шепард собрал записи, сделанные во время беседы. Стаки просил его сразу же, пока детали свежи в памяти, перенести их в «форму 302». Он знал, что в будущем кому-нибудь из них скорее всего придется давать показания о состоявшейся встрече.{67}

В тот же день Уайтекер, вернувшись из Северной Каролины, прошел прямо в кабинет и, взяв телефонную трубку, соединился с голосовой почтой компании, чтобы прослушать поступившие на его имя сообщения.

Одним из первых было сообщение от Джинджер с просьбой позвонить домой. Она звонила ему на работу лишь в экстренных случаях, и Уайтекер встревожился.

Что там еще случилось?

Он набрал номер домашнего телефона.

Едва Шевирон уселся за стол, в его кабинет влетел Уайтекер.

– Ты говорил мне, что они подключатся только к одной линии! – заорал он.

Объяснения Шевирону были не нужны. Было ясно, что речь идет о ФБР.

– Они и подключились только к одной.

– Неправда. Неправда! Я только что говорил с Джинджер. Ей позвонила какая-то Реджина из Континентальной телефонной компании и сказала, что обе наши линии прослушиваются. Мой домашний телефон прослушивается.{68}

Шевирон изумленно уставился на Уайтекера. Сущий бред. Телефонные компании не звонят своим клиентам с предупреждениями о том, что к их линии подключилось ФБР.

– Марк, этого не может быть. Я только что был у них и разговаривал именно об этом. Они заверили меня, что подключились только к служебной линии.

– Они врут! С какой стати эта Реджина стала бы звонить, будь это враньем?

Шевирон с трудом сдерживался. Он был по горло сыт фортелями Уайтекера. Все это, несомненно, такая же выдумка, как угрозы его дочери. Он вежливо намекнул, что не верит Уайтекеру.

– Тогда позвони моей жене – или, еще лучше, этой Реджине из телефонной компании. Они тебе скажут, был звонок или нет.

Шевирон холодно посмотрел на него:

– Хорошо, Марк, обязательно позвоню. – Он продолжал так же холодно в упор рассматривать Уайтекера. Тот, не сказав ни слова, повернулся и вышел.

Новость облетела руководство АДМ за час. Забеспокоились все. Шевирону велели пригласить Рейзинга и расспросить Уайтекера толком.

– Но этого не может быть! – кипятился Шевирон. – Я только что виделся с SAC спрингфилдского офиса ФБР, и он заверил, что они подсоединились только к одной линии, к служебной.

Шевирон стоял на своем, и это было неосмотрительно. Что бы он ни думал об Уайтекере, молодой ученый был выше его по положению в компании и возглавлял одно из самых важных подразделений АДМ. И вот ему, начальнику службы безопасности, приходится доказывать руководству, что их любимчик-вундеркинд – злостный выдумщик. А между тем это всего лишь слова Дона Стаки. Вернувшись в кабинет, Шевирон решил проверить историю со звонком. Он набрал номер домашнего телефона Уайтекера.

– Приветствую, это Марк Шевирон из АДМ. Ваш муж сообщил мне о полученном вами звонке. Я хотел бы уточнить, кто звонил.

– Это была оператор Континентальной телефонной компании. Она назвалась Реджиной.

– И что ей было нужно?

– Она сказала, что в обязанность компании входит предупреждать клиентов в том случае, если на их линии установлено какое-либо устройство.

Шевирон задал еще несколько вопросов и простился с Джинджер. Ее слова совпадали с рассказом мужа. И все же Шевирон не мог этому поверить. Бессмыслица. Никогда телефонные компании не извещают клиентов о прослушке.

А если это правда, то почему лжет ФБР?

Вечером Шепард снова отправился к Уайтекеру. Накануне тот был сам не свой и не знал, как предстать назавтра перед коллегами. Ему казалось, что все догадываются о его предательстве. Поэтому Шепард решил расспросить Уайтекера, как прошел день. Важно было показать ему, что он не одинок.

Уайтекер вышел навстречу. Он был спокоен – похоже, что страхи его прошли, как только он выпустил пар, и больше не проявлял тревоги об установленной в его доме прослушке. Уайтекер провел Шепарда в восьмиугольную комнату с выходом к бассейну. Огромное помещение с камином и роялем было заставлено мебелью. Раньше здесь был амбар, сказал Уайтекер.