Крестоносец из будущего. Самозванец - Герман Романов

Да, Варвара за последний год его приохотила, да так, что в подлиннике «Майн кампф» Гитлера прочитал. Достал с трудом, раньше о таком и помыслить было нельзя, все только на эту подлую книжонку ссылались, но при этом никто ее не читал.

Прочитал и понял — чушь собачья, одни только призывы — надо передушить французов и прочих западных плутократов, а уж потом подумать об исторической миссии расширения «жизненного пространства» на восточных землях. Идиот бесноватый!

«Что ж делать-то? Одна надежда, что чех пьян изрядно и ничего не заподозрит!» — подумал Андрей, пытаясь разогнать алкогольные пары в разгоряченном мозгу.

Однако его надеждам не суждено было сбыться. Купец наклонился за столом и снова заговорил на немецком:

— Я понимаю, герр Андреас, очень тяжело жить среди чуждых по языку людей. Да и судьба к вам тягостно относится, а ведь вы благородный риттер, хотя это приходится скрывать. А у меня есть предложение, весьма небезвыгодное для нас обоих…

— Какое? — с усмешкой слегка поинтересовался Никитин, мысленно переведя чешскую фамилию на немецкий лад. — Я слушаю тебя, герр Иоганн Нойманн.

— Вы очень хороший воин, герр Андреас, и наблюдательный человек. У меня глаз таких сразу выделяет.

Купец заговорил тихо, на его оговорку не обратил никакого внимания, а потому Андрей убедился, что имеет дело с немцем. И сразу напрягся — тевтон, отчего-то ставший чехом, моментально вызвал у него определенного рода подозрения.

«Не шпион ли он у нас, часом?» — подумал Никитин и тут же усмехнулся краешками губ. Купцы завсегда шпионили, сие есть древнейшая профессия, такая же, как проституция.

«Но зачем мне, отставному офицеру Российской армии, мучиться подобными мыслями. В этом мире обустраиваться хоть как-то нужно, а этот купец может дельное предложить, раз в такую конспирацию играть стал». — И он загнал в глубь души свои подозрения.

— Охрана у меня небольшая, вы сами видите. А вы вдвоем воины крепкие. А потому предлагаю со мной до Праги идти. Нет-нет, вы не так поняли — нет ничего зазорного господину риттеру купеческий обоз сопровождать. А вы благородных кровей — и ваше бедственное положение…

— С чего ты это взял?!

Андрей высокомерно уставился на купца, решив играть роль до конца. Пусть немец до конца выложит все камни, что за пазухой прячет, а там и поглядеть можно.

— Вы проиграли поединок? Так ведь?! Я уверен, что в том виновато злосчастье или какая-то хитрость соперника. А потому отдали противнику коня и доспехи. Но шпоры и пояс не нужны, чтобы узнать благородного риттера. Ваш нательный крестик настолько тонкой работы, что один стоит целое состояние. Редкий граф может похвастаться, что имеет изделия столь умелого ювелира. Византийская работа, герр Андреас фон…

— Каково ваше предложение, герр Иоганн Нойманн?

Андрей не поддался на столь дешевую уловку, да и какое имя, вернее фамилию, ему самому выдумать — знать у всех на слуху, тут в самозванцы угодить проще простого.

Но ворот рубахи Никитин машинально задернул и надменно посмотрел собеседнику прямо в глаза.

— Двадцать солидов до Праги.

Купец вкрадчиво назвал нехилую сумму, но взгляд чуть дрогнул. Андрей криво усмехнулся — он понял, что торгаш, по своей купеческой сущности, предложил плату меньше, чем принято.

Но Новак сразу же торопливо добавил:

— Мое обеспечение полностью вам и вашему оруженосцу, плачу серебром, что намного лучше. И найду вам в Праге достойное вашему положению занятие, если вы пожелаете. Вы ведь очень долгие годы не были на родине, герр Андреас?

— С чего вы взяли, герр Нойманн?

Андрей нарочито демонстративно ухмыльнулся, хотя внутри его ожгло словно кнутом.

— Вы долго жили среди славян на востоке, возможно, и в Новгороде — чувствуется акцент в ваших словах. Нет-нет! — Купец умоляюще поднял ладони, чуть ли не помахав ими. — Вы не так меня поняли! Я отнюдь не собираюсь ни в малейшем любопытствовать. Ваша жизнь — это ваша жизнь, герр риттер. Но вы опытный воин, помощь которого была бы для меня очень ценной. Дороги опасные, а число охранников у меня уменьшилось после отъезда из Полоцка. Мало ли что случиться может — польские паны известны своим своевольством и пристрастием к чужому добру. Что вы мне можете ответить на мое предложение, герр риттер?

Андрей задумался — предложение Нойманна, с одной стороны, позволяло хоть как-то легализоваться в этом мире, найти постоянное занятие и получить неплохие деньги.

Но с другой стороны, крайне велик и риск, что в общении с природными немцами, настоящими графами и баронами, его «расколют» живо. А там и подумать страшно, что будет. С самозванцами везде и во все времена очень круто обходились…

— Я понимаю вас, герр риттер. До утра у вас есть время подумать и несколько изменить планы, если вы сочтете нужным. И я буду очень рад, если вы великодушно отзоветесь на мою просьбу.

«Ты прав, только шлюхи сразу же соглашаются. А мне надо подумать и посоветоваться с Велемиром. Такое, господин купец, с кондачка не решают, тут требуется мозгами хорошо раскинуть».

— Я дам вам утром ответ, герр Нойманн!

Никитин чуть кивнул купцу и тут почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. Словно кнутом с размаху огрели — настолько был взор ощутим кожей. А потому он, притворившись, что пьет вино, внимательно посмотрел кругом.

И поймал — рослый воин за соседним столом тут же вильнул взглядом и сделал вид, что увлечен разговором с соседом. Но через несколько секунд снова пристально посмотрел на Никитина. Назвать этот взгляд плохим Андрей не мог, встречал в жизни такие.

Воин будто мучительно вспоминал, когда же он видел майора, но, видно, так и не мог припомнить. Но подойти и спросить открыто не осмеливался, то ли любопытство пересилил, то ли из-за опасений нарваться на неприятности от того, с кем беседовал его работодатель.

— Хорошо, герр риттер!

Купец живо поднялся с лавки, уважительно поклонился и вернулся за свой стол — его место там никто не занимал, даже девок, что радостно пищали на коленях, рядом не сажали.

Никитин усмехнулся, видя, что воин больше на него не смотрит, демонстративно отвернувшись — «я не я, и любопытство не мое». Никитин поднялся с лавки и решил отправиться почивать.

Тяжело ступая по лестнице, он все же услышал за собой легкие девичьи шаги — за ним шла Ядвига. Отрабатывать свой грош…

ГЛАВА 7

Сильно болели ноги, руки и голова — буквально ломило от боли, и это помогло вернуть сознание.

С неимоверным трудом Андрей кое-как открыл глаза — темные бревенчатые стены, под щекой солома, а в маленьком решетчатом окошке сереет рассвет. Причину боли Никитин понял сразу — ноги и руки были накрепко связаны веревками.

«Отчего так башка болит?! Ни хрена не пойму, или меня по голове ударили, или с похмелья маюсь? Одно ясно — как лоха сделали, по рукам и ногам повязали!»

Андрей попытался перевернуться на бок и тут понял все. Не били его по голове, никак не могли бить.

— С затылком нормально, иначе бы взвыл, — Никитин пробормотал сквозь зубы и напряг руки. Куда там — вязали сонного, когда все мускулы были расслаблены, теперь не развяжешься.

«Хорошо меня скрутили, тепленького, падлы позорные! И голова страдает не с похмелья, а от той дряни, которая была в вино какой-то сволочью подмешана. Вот влип так влип, теперь труба. Гаденыш трактирщик, вот паскуда, ну ничего — долг платежом красен. — Андрей сжал зубы и принялся ворошить память. — Нет, пьяный не был, вот только напрочь бдительность потерял. За что и поплатился».

Никитин припомнил, как поднялся наверх по лестнице. В комнате безмятежно дрыхли Велемир со служанкой, их нагие переплетенные тела бесстыдно отсвечивали в темноте.

Рядом с топчаном торчал полупустой кувшин вина. Ему бы тогда сообразить, что дело нечисто, не мог же парень так вырубиться с небольшой дозы. А он только усмехнулся и накрыл их упавшим на пол одеялом.

Потом они с Ядвигой устроили скачки, а после приложились к кувшину, приняв по объемной чаше. Вино показалось сладковатым, тогда еще подумал, что для вкуса сахар подмешали.

И все — память словно отключилась — доза снотворного свалила его с ног. Но почему же он так рано проснулся, часа два ведь прошло, вряд ли больше?! Рассвет только подбирается, за окошком едва сереть начало.

Где-то рядом заржала лошадь, и Никитин сообразил, что лежит в каком-то из пустых амбаров, что протянулись за конюшней.

Теперь только осталось выяснить, где же находится Велемир и в каком парень сейчас состоянии. Андрей захотел перевернуться на другой бок, но вовремя остановил эту попытку и замер, прислушиваясь.

Никакой ошибки не было, ему действительно послышались шаги и тихая речь. Вскоре дверь амбара стала медленно открываться. Никитин быстро изобразил из себя беспамятное тело — необходимо вначале полностью прояснить обстановку, а заодно попытаться уверить неведомого и от этого более опасного врага, что он сейчас абсолютно никакой.