Второй пол - де Бовуар Симона

Когда семья и частная собственность делаются безусловными основами общества, отчуждение женщины становится полным. Именно это произошло в мусульманском мире. Он феодален по своей структуре, то есть в нем не возникло достаточно сильного государства, чтобы объединить и подчинить себе различные племена; над властью главы рода нет никакой другой власти. Религия, сформировавшаяся в тот момент, когда арабский народ воевал и завоевывал, выказывает по отношению к женщине полнейшее презрение. «Мужья стоят над женами за то, что Аллах дал одним преимущество перед другими, и за то, что они расходуют из своего имущества», – гласит Коран; женщина никогда не имела ни реальной власти, ни мистического авторитета. Бедуинка выполняет тяжелую работу, ходит за плугом и таскает тяжести – тем самым между нею и мужем устанавливаются взаимозависимые отношения; она выходит из дому свободно, с открытым лицом. Покрытая чадрой, сидящая взаперти мусульманка и сегодня в большинстве слоев общества остается чем-то вроде рабыни. Я помню, как в одной пещерной деревне Туниса в подземном помещении сидели на корточках четыре женщины: старая супруга, одноглазая, беззубая, с чудовищно изможденным лицом, пекла лепешки на углях, задыхаясь в едком дыму; две жены помоложе, но почти так же обезображенные, качали на руках детей, одна из них кормила грудью; а у ткацкого станка сидела юная богиня, в роскошном убранстве из шелков, золота и серебра, и связывала шерстяные нити. Покинув это мрачное логово – царство имманентности, чрево, могилу, – я встретила в коридоре, ведущем наверх, к свету, их мужа, одетого в белое, сияющего чистотой, улыбающегося, солнечного. Он возвращался с базара, где обсуждал с другими мужчинами, что творится в мире; несколько часов он проведет в этом уединенном жилище – его жилище посреди огромного мира, к которому он принадлежит и от которого его ничто не отторгает. А для увядших старух и молоденькой новобрачной, обреченной на столь же быстрое старение, не существовало иного мира, кроме закопченного подземелья; они выходили оттуда лишь под покровом ночи, в полном молчании и с закрытым лицом.

Нравы евреев библейской эпохи мало чем отличаются от нравов арабов. Глава семьи имеет несколько жен и может прогонять их более или менее по своей прихоти; под страхом суровых наказаний требуется, чтобы невесту вручали супругу девственной; в случае супружеской измены ее побивают камнями; ее удел – домашний труд, о чем свидетельствует портрет добродетельной жены: она «добывает шерсть и лен… Она встает еще ночью… Светильник ее не гаснет и ночью… и не ест хлеба праздности». Но даже такая целомудренная и работящая жена нечиста, ее окружают табу; свидетельство ее не учитывается в суде. Екклесиаст говорит о ней с глубочайшим отвращением: «И нашел я, что горче смерти женщина, потому что она – сеть, и сердце ее – силки, руки ее – оковы… Мужчину одного из тысячи я нашел, а женщины между всеми ими не нашел». По смерти мужа если не закон, то обычай требовал, чтобы вдова вышла замуж за брата усопшего.

Обычай левирата встречается у многих народов Востока. Одна из проблем, встающих во всех обществах, где женщина находится под опекой, – это положение вдов. Наиболее радикальным решением было их заклание на могиле супруга. Но неверно, что даже в Индии подобная жертва когда-либо предписывалась законом; по законам Ману жена могла пережить мужа; эффектные самоубийства всегда были лишь аристократической модой. Гораздо чаще вдову отдавали в распоряжение наследников супруга. Иногда левират принимает форму полиандрии; чтобы предотвратить затруднения, связанные с вдовством, женщине дают в мужья сразу всех братьев одной семьи: этот обычай служит также предупредительной мерой против возможного бессилия мужа. Судя по тексту Цезаря, в Бретани все мужчины в семье имели некоторое количество общих жен.

Патриархат не везде принимал столь крайние формы. В Вавилоне законы Хаммурапи признавали за женщиной некоторые права: она получает часть отцовского наследства, а когда выходит замуж, отец дает за ней приданое. В Персии принято многоженство; женщину держат в абсолютном повиновении мужу, которого ей выбирает отец по достижении половой зрелости, но к ней относятся с большим почтением, чем у большинства народов Востока; нет запрета на инцест, браки между братом и сестрой не так уж редки; жена обязана воспитывать детей: мальчиков до семи лет, девочек – до их замужества. Жена может получить долю наследства мужа, если сын окажется недостойным; если она «любимая жена», а муж умирает, не оставив взрослого сына, ей поручается опека над несовершеннолетними детьми и ведение дел. Правила заключения брака наглядно показывают, какое значение для главы семьи имело наличие потомства. Судя по всему, существовало пять форм брака[45]. 1. Женщина выходила замуж с согласия родителей; в этом случае ее называли «любимой женой», а ее дети принадлежали мужу. 2. Если женщина была единственным ребенком, ее первенца отдавали ее родителям вместо дочери; затем она становилась «любимой женой». 3. Если мужчина умирал холостым, его семья выдавала замуж с приданым постороннюю женщину; ее называли «приемной женой»; половина детей принадлежала покойному, другая половина – живому мужу. 4. Бездетная вдова, вновь вышедшая замуж, считалась женой-прислугой: половину детей от второго брака она должна была отдать покойному супругу. 5. Женщина, вышедшая замуж без согласия родителей, не могла стать их наследницей до тех пор, пока ее старший сын, достигнув совершеннолетия, не отдаст ее в «любимые жены» своему отцу; если муж умирал раньше, она считалась несовершеннолетней и отдавалась под опеку. Наличие статуса приемной жены и жены-прислуги устанавливает право каждого мужчины на продолжение жизни в потомстве, с которым он не обязательно связан кровными узами. Это подтверждает то, что мы говорили выше: в определенном смысле такие узы придумал человек, когда захотел, помимо своей конечной жизни, приобрести земное и загробное бессмертие.

Наиболее благоприятным положение женщины было в Египте. Богини-матери, став супругами, сохранили свой авторитет; религиозной и социальной единицей является супружеская пара; женщина представляется союзницей мужчины, дополняющей его. Ее магия настолько невраждебна, что исчезает даже страх перед инцестом и сестру с легкостью отождествляют с супругой[46]. Женщина обладает одинаковыми с мужчиной правами и юридической состоятельностью; она наследует имущество и владеет им. Такое везение не случайно: его причина в том, что в Древнем Египте земля принадлежала царю и высшим кастам жрецов и воинов; частным лицам земля лишь предоставлялась в пользование; земельная собственность оставалась неотчуждаемой, наследуемое имущество не имело большой ценности, и в том, чтобы его поделить, не видели большой беды. Отсутствие частной собственности позволило женщине оставаться личностью. Она выходила замуж по своей воле, а овдовев, могла сколько угодно вступать в повторный брак. Мужчина обычно имел несколько жен, но, хотя все его дети считались законными, у него была только одна настоящая жена; она единственная была с ним связана узами культа и закона – остальные были всего лишь бесправными рабынями. Главная супруга, выйдя замуж, сохраняла свое общественное положение: она оставалась хозяйкой своего имущества и могла самостоятельно заключать сделки. Когда фараон Бокхорис ввел частную собственность, женщина занимала слишком прочное положение, чтобы его лишиться; Бокхорис открыл эру контрактов, и даже брак стал строиться на контракте. Существовало три вида контрактов. Один из них относился к браку-рабству: женщина становилась вещью мужчины, но иногда оговаривала, что у него не будет другой сожительницы, кроме нее; однако законная супруга считалась равной мужу, и имущество у них было общее; нередко муж брал на себя обязательство выплатить ей определенную сумму в случае развода. Чуть позже этот обычай породил особо благоприятную для женщины форму контракта: муж условно предоставлял ей право требования. Супружеская измена сурово каралась, но разводиться обе стороны могли более или менее свободно. Практика контрактов значительно ограничила полигамию; женщины владели состояниями и передавали их своим детям, что привело к возникновению класса плутократов. Птолемей Филопатор постановил, что женщины больше не могут распоряжаться своим имуществом без разрешения мужа, что превращало их в вечных несовершеннолетних. Но даже во времена, когда они имели особый, исключительный для древнего мира статус, они не были социально равными мужчинам; в делах культа и управления государством они могли выступать регентшами, но фараоном всегда был мужчина; жрецами и воинами были мужчины; участие женщин в общественной жизни было незначительным, а в жизни частной верность от них требовалась в одностороннем порядке.