Дело встревоженной официантки - Эрл Гарднер

– Я сам страшно устал за последнее время, – признался Мейсон, – но все равно хочу посмотреть.

– Если потребуюсь – звони мне в любое время, но только в случае крайней необходимости. Я разбит и валюсь с ног.

Мейсон кивнул, попрощался и отправился к себе в контору, где Делла Стрит уже отобрала акционерные сертификаты, разложила их по порядку и напечатала список имеющихся вещей.

Мейсон взглянул на стол, на котором Делла оставила бумаги, и заметил:

– Похоже, что мне здесь особо нечего делать. Ты уже все подготовила.

– Да, я все просмотрела и составила список.

– Что в альбоме?

– Семейные снимки. Хочешь взглянуть на свою клиентку в трехлетнем возрасте? Или голенькую в три месяца? Или на дом, где она жила? Он, конечно, был заложен, но весьма претенциозное строение.

Мейсон пролистал альбом и обратил внимание на последние снимки.

– Вот твоя клиентка в дорогой спортивной машине – сидит за рулем с беспечным видом. Наверное, ее бы шокировало, если бы какая-то ясновидящая тогда похлопала ее по плечу и сказала: «Ровно через шесть месяцев, дорогая, ты будешь работать официанткой и прислуживать за столиками».

Мейсон с задумчивым видом изучал фотографии.

– А снимки Софии имеются? – спросил он.

– О да. Появляется на нескольких семейных фотографиях, но они очень старые. Типичные любительские, которые делаются без определенного повода, а потом наклеиваются в семейные альбомы.

– Мне казалось, что семейные альбомы фотографий вышли из моды, – заметил Мейсон.

– Но ее отец так не думал. Кстати, его можно считать неплохим фотографом. Большинство фотографий – резкие и четкие. Правда, здесь попадаются снимки, сделанные другим фотоаппаратом – расплывчатые и несфокусированные. Наверное, это работа матери Катерины, потому что это все семейные фотографии – группы людей, праздничные сборища, как, например, пятнадцатилетие Катерины Эллис, где она стоит со своими подругами.

– А одежда пришла? – поинтересовался Мейсон.

– Да, очень аккуратно упакована. Я считаю, что ее так и надо оставить в коробках. Кстати, нам придется искать место, где их хранить.

– Займись этим с утра, Делла, – попросил Мейсон. – Я устал как собака. Завтра позвони слепой женщине по ее незарегистрированному номеру. Будем звонить, пока она не ответит, а потом я с ней договорюсь о встрече.

– Что она может нам рассказать?

– Думаю, многое, если захочет. Зачем, например, следить за компанией «Джиллко» и выставлять слепую в качестве часового?

– Не исключено, что слепая – просто прикрытие. Это позволяло Софии Атвуд появляться там время от времени.

– В таком случае слепая должна знать, почему София Атвуд хотела там появляться, – заметил Мейсон. – Но я подозреваю, что здесь что-то другое.

– Что?

– Например, промышленный шпионаж. Предположим, что кто-то выносит информацию из «Джиллко», а потом, притворяясь, что покупает карандаши, опускает записку в коробку, где они лежат.

– Это уже что-то. Но скажет ли нам об этом слепая? – засомневалась Делла Стрит.

– Все зависит от ее характера и от нашего подхода. София Атвуд разговаривать не может. Кого-то мы должны заставить говорить, чтобы выяснить то, что нам требуется. Пола Дрейка сегодня больше беспокоить не станем, но завтра с утра дадим ему задание – пусть пошлет к «Джиллко» оперативницу-двойника.

– Слепую?

– Притворяющуюся слепой. Пусть одна из женщин, работающих у Дрейка, наденет темное платье, черные очки, возьмет с собой коробку карандашей и шариковых ручек. Мы посадим ее перед «Джиллко» на то место, где обычно располагается наша слепая, и…

– А предположим, миссис Джиллман тоже приезжает и ловит тебя за подобным? – спросила Делла Стрит.

– Что ж, – улыбнулся Мейсон, – тогда будем ждать скандала, который, не сомневаюсь, принесет результаты.

Адвокат с минуту молчал, а потом добавил:

– Наверное, это прекрасный способ выяснить, в чем дело. Пусть оперативница Дрейка сидит на месте, когда подъедет настоящая слепая на такси. Мы снабдим оперативницу портативным магнитофоном, чтобы записался весь разговор. Нам он, определенно, многое разъяснит. Попытаемся, Делла. А пока начнем готовиться к предварительному слушанию. Чем больше я думаю, тем больше убеждаюсь, что обязательно надо послать кого-то из женщин, работающих у Пола, на это задание – изображать слепую нищенку, или продавщицу карандашей, или как там тебе захочется ее назвать. Пол, конечно, возненавидит меня после этого, но все равно, Делла, звони ему. Он, наверное, недавно вернулся, выпил стаканчик горячительного и начал расслабляться.

Делла Стрит набрала номер не зарегистрированного в справочниках домашнего телефона Дрейка, дождалась ответа и кивнула Мейсону.

Адвокат поднял трубку.

– Привет, Пол, – поздоровался он.

Дрейк застонал на другом конце провода.

– Я так и знал, что не успею я пробыть в квартире и пяти минут, как телефон зазвонит. Еще одна гениальная идея посетила? Хочешь, чтобы я опять действовал немедленно? Ладно, выкладывай.

– Мне нужна липовая слепая женщина, Пол. Оперативница, которая оденется точно так же, как одевается настоящая слепая у «Джиллко», сядет в том же месте, в том же положении и предложит к продаже карандаши и шариковые ручки.

– А ты можешь мне объяснить, какой в этом смысл? – попросил Дрейк.

– Думаю, что это нам здорово поможет. Она останется на месте, пока не появится настоящая слепая. Твоя оперативница спрячет под платьем портативный магнитофон. Когда приедет миссис Джиллман, твоя сотрудница его включит и запишет последующий разговор. Отправь на это задание кого-то опытного, кто сможет таким образом вести беседу, что настоящая слепая сделает какие-то признания или заявления по интересующим нас вопросам.

Дрейк с минуту молчал.

– Ты понял, чего я хочу? – уточнил Мейсон.

– Понял. Но мне потребуются по крайней мере сутки, чтобы все организовать. Может даже, двое суток.

– Почему так долго?

– Сам посуди, Перри. Нам нужно хорошо подготовить женщину. Она должна обдурить сотрудников «Джиллко». Ведь необходима точная копия настоящей слепой. Предположим, кто-то из компании периодически с ней разговаривает, останавливается перед ней, может, даже ездил к ней домой. У меня уже сейчас есть идея, кого из своих сотрудниц я отправлю на это задание. Но мне надо ее подготовить к роли! Мои люди следили за настоящей слепой, я попрошу этих парней дать ей какие-то советы. Я займусь этим завтра. В таком случае ты получишь результаты послезавтра.

– Завтра начинается предварительное слушание дела по обвинению Катерины Эллис, – напомнил Мейсон.

– Ты можешь добиться, чтобы его отложили?

– Конечно, могу. Но не хочу – так мы сыграем на руку окружному прокурору. Они сами хотят отсрочки. Они все еще работают по этому делу. События сегодняшнего вечера сбили их с толку.

– Ладно, я попробую, – вздохнул Дрейк. – Сейчас сяду за телефон, а потом лягу спать. Постараюсь подготовить женщину, чтобы завтра с утра заступила на задание. Да, работы – масса. Бог знает, что может случиться! Ты сам понимаешь правила игры. Если ее арестуют – штрафы платить тебе.

– Не волнуйся, заплачу, – пообещал Мейсон. – Спокойной ночи, Пол.

– Теперь ты еще желаешь мне спокойной ночи, – проворчал Дрейк.

Глава 15

Судья Мортон Черчилл занял свое обычное место в зале суда, поправил мантию и обвел взглядом собравшихся.

– В штате Калифорния слушается дело по обвинению Катерины Эллис в нападении со смертоносным оружием с намерением совершить убийство, – объявил он. – Стороны готовы?

Со своего места поднялся окружной прокурор Гамильтон Бергер.

– Обвинение готово, – сообщил он. – Однако мне хотелось бы упомянуть следующее, что, конечно, известно высокому суду, а именно: убийство – это противозаконное лишение человека жизни с заранее обдуманным намерением или злым умыслом. Смерть может иметь место в течение одного года с момента нападения. Я просто упоминаю пункты закона в общем и целом, чтобы объяснить нашу позицию. Мы проводим это предварительное слушание на основании официально предъявленного обвинения. Мы просим, чтобы дело было передано в суд присяжных. Однако в том случае, если до завершения процедуры рассмотрения этого дела, находящаяся в настоящий момент в больнице София Атвуд умрет в результате удара, нанесенного обвиняемой, мы отклоним настоящее обвинение и передадим дело на рассмотрение Большому жюри с требованием вынести приговор за совершение убийства.

– Почему вы не хотите подождать, пока не прояснятся медицинские аспекты? – поинтересовался судья Черчилл.

– У нас есть причины, – ответил Гамильтон Бергер. – Мы намерены зафиксировать определенные показания в порядке обеспечения доказательств. Мы желали бы видеть обвиняемую содержащейся под стражей при таких условиях, что ее нельзя будет освободить по Хабэас Корпус[2].