Идентификация - Сьюзен Янг

Он сел за руль, и мы ехали молча. У меня под футболкой и джинсами был надет купальник, хотя я не собиралась лезть в воду. Мы делали вид, что впереди у нас обычная суббота: на берегу Джеймс расстелил пляжное покрывало, вынул еду из рюкзака, разделся до плавок и пошел в воду, оставив меня на берегу.

– Но почему он держался так холодно, если вы уже целовались? – спросила доктор Уоррен.

Я встретилась с ней взглядом.

– При всей своей мужественности Джеймс боится быть брошенным. Когда ему было восемь лет, мать оставила его в машине на вокзале. – Я с трудом проглотила комок в горле. – Она так и не вернулась. Кто-то услышал детский плач и вызвал полицию. После такого Джеймс, по-моему, никому не доверял, кроме нас с Брэйди. – Я всхлипнула. – А Брэйди его тоже подвел.

Доктор Уоррен понимающе кивнула, но я ей не поверила. Никто не понимает Джеймса так, как я.

– И что случилось на реке? – негромко спросила она.

– Пока Джеймс плавал, – начала я, – я решила спрятать его одежду, чтобы шуткой прогнать неловкость и скованность, поднять настроение. Схватив его шорты, я вскочила, но из кармана что-то выпало на траву.

– И что же это было? – доктор Уоррен не сводила с меня глаз.

– Кольцо. Дурацкое пластмассовое кольцо с блестками. Я подняла его, недоумевая, зачем оно парню. Присев на одеяло, я рассматривала кольцо, завидуя той девушке, которой оно предназначалось. Тут на меня упали холодные капли – надо мной стоял Джеймс и вытирал полотенцем голову.

Я дала волю воспоминаниям перед чутким слухом доктора Уоррен. Слова вылетали без разрешения. Глазами души я снова видела пережитое и помнила каждую секунду.

«Что это у тебя? – спросил Джеймс. Увидев кольцо, он отбросил полотенце. – Ты роешься у меня в карманах, Слоун?» «Нет, я… – Я остановилась, ощутив ревность. – А чье это кольцо?» Джеймс засмеялся, присел рядом, прижавшись ко мне мокрым бедром, и выдернул у меня кольцо. «Нечего было совать нос в чужие дела», – пробормотал он. «Ты не скажешь, что ли?» Он посмотрел в сторону. «Это для тебя, балда, – сказал он. – Я купил его тебе».

Я глядела на него во все глаза, стараясь отгадать, правда это или нет, а он взял кольцо с моей ладони и надел мне на палец. Затем он подался вперед, оказавшись совсем близко.

«Теперь можно целоваться?» – спросил он.

Сидя перед доктором Уоррен, я прикрыла глаза, вспоминая, какими теплыми были губы Джеймса, как я ощутила кончик его языка и приоткрыла губы, позволяя ему проникнуть внутрь. Джеймс уложил меня на одеяло. Его рот искал мой, снова и снова, нежно, но настойчиво.

Больше я не увижу такой страсти от Джеймса. Мне никогда не стать прежней. Слезы заструились по щекам от тоски по Джеймсу – и по той, кем я была раньше. Мне очень хотелось, чтобы все стало как раньше, но вместо этого я медленно теряла последнее, становясь свидетелем собственной смерти.

Доктор Уоррен ничего не сказала, лишь подала мне желтую таблетку, которую я благодарно взяла, желая заснуть и почувствовать себя лучше.

Но не желая ничего забывать.

– Просыпайся, просыпайся, – прошептал мне кто-то на ухо.

Веки казались неподъемно тяжелыми. Повернувшись на голос, я ощутила щекой теплое дыхание.

– Вы слишком долго были в отключке, мисс Барстоу. Меня попросили вас разбудить.

Глаза распахнулись сами: темноволосый хендлер склонился над моей кроватью. Я попыталась его оттолкнуть, но он поймал меня за руки.

– Не надо драться, – успокаивал он меня. – Я не причиню тебе вреда. Я люблю послушание.

Я выдернула руку, нечаянно ударив себя по губам. Вздрогнув, я тронула губу: на пальце остался слабый кровавый след.

Хендлер прищелкнул языком.

– Надо осторожнее. – Он подошел к моему шкафу, вынул чистую пижаму и халат и положил на кровать. – Помочь одеться?

– Еще чего, – сказала я, садясь на кровати. – Между прочим, это сексуальное домогательство.

– А что это такое? – улыбнулся он.

Я не была уверена, что мурашки, бегущие по коже, – достаточная причина подавать заявление в полицию, но не возражала бы иметь такую возможность.

– Вон отсюда, или я позову медсестру.

Хендлер пожал плечами:

– Ну, если ты настаиваешь… – Он пошел к двери, но остановился, оглянувшись. – А ведь я могу тебе кое-что предложить.

– От вас мне ничего не надо.

– Даже воспоминаний?

Я промолчала, но отбросила одеяло и встала с кровати.

– Что вы имеете в виду?

Помощник просиял.

– Если я спасу тебе воспоминания и ты что-то вынесешь отсюда, этого будет достаточно?

Я подавила дурноту.

– Достаточно для чего?

Его глаза странно сузились, шаря по моему телу. Инстинктивно сложив руки на груди, я отступила.

– Чтобы быть друзьями, – сказал он тем же зловещим тоном.

– Уйдите вон! – не выдержала я, указав на дверь за его спиной.

Он кивнул, нисколько не расстроенный.

– Подумай, Слоун. Если решишься, ты знаешь, как меня найти.

– Да пошел ты!

Он открыл дверь и бросил, выходя:

– Подумай, сколько ты уже потеряла.

Я стояла и глядела на закрытую дверь. Что же утеряно? Я посмотрела на руку, но кольца не было. Пурпурное сердечко, которое носилось не снимая, дома, в матраце. Этого я не забуду. Джеймс дал его мне, когда… Я будто натолкнулась на стену. По телу волной пробежал страх. Он дал его мне, когда… О господи!

Я зажала рот, понимая, что воспоминание пропало. Попятившись, я наткнулась на кровать, судорожно думая обо всем, что еще помню. Кольцо. Как я получила кольцо?

В дверь постучали. Не сомневаясь, что это хендлер, я крикнула ему проваливать. Дверь открылась. На пороге стоял доктор Фрэнсис, нахмурив брови.

– Слоун, – осторожно начал он. – Роджер сказал, что не смог уговорить тебя выйти из палаты. Что-нибудь случилось?

Да уж, столько случилось, что не знаю, с чего и начать. Но я решила не закладывать Роджера за то, что он подонок. Пока еще не время. Вдруг он действительно сможет мне помочь. Кашлянув, я выпрямилась с деланым спокойствием. Посмотрим, назовет ли меня жуликом доктор Фрэнсис.

– Он меня разбудил, и я была в плохом настроении, – сказала я. – По-моему, мне дают чересчур сильные лекарства.

Доктор Фрэнсис сжал губы, будто обдумывая услышанное.

– Может, тебе просто надо к ним привыкнуть?

– Может быть, – с горечью отозвалась я. Врач кивнул и подошел ко мне.

– Сейчас время обеда. Кстати, персонал обеспокоен тем, что ты мало питаешься. Медсестра Келл сказала, что после поступления в стационар ты потеряла четыре фунта.

– Так у вас нет фастфуда, – нашлась я. – Принесите куриные наггетсы, я целую гору смолочу!

Врач засмеялся, обрадовавшись, что я способна отпускать хоть плохонькие шутки.

– Посмотрим, что можно сделать, – сказал он. – Я подберу тебе дозу лекарств. Мы хотим, чтобы тебе было комфортно. Трансформация – трудный процесс.

Я улыбнулась, стиснув зубы так, что они чудом не раскрошились. Трудная трансформация? Да, это в точку. Доктор Фрэнсис подождал, пока я зайду в ванную и переоденусь в чистую пижаму, плотно запахнувшись в халат. Я по-прежнему ломала голову, откуда у меня взялось кольцо, хотя и понимала, что воспоминания стерты. Я потеряла часть Джеймса, и это было так чудовищно, что мне пришлось смотреть в зеркало почти минуту, прежде чем я собралась с духом.

Идя за доктором по коридору, я мысленно твердила, вбивая в свой несчастный мозг: «Джеймс, Джеймс, Джеймс».

Глава 6

После захода в смотровую с доктором Фрэнсисом – обычный физический осмотр и анализ крови, чтобы убедиться, что я принимаю назначенные лекарства, меня отправили на ленч. Я села одна в угол, выпила сок и нехотя грызла яблоко, не взяв себе ничего более основательного. Слишком расстроившись из-за кольца. Выйдя из столовой в полупустую комнату досуга, я снова села у окна и уставилась во двор.

Я то и дело осторожно поглядывала на дверь, не появился ли Роджер. Условие этого слизняка в силе, и я не смогу отказаться, если есть возможность сохранить часть себя.

– Пст…

Я оглянулась и увидела в дверях Релма. Он что-то держал за спиной. Другие его не заметили. Я спохватилась, что улыбаюсь.

– Иди сюда, – сказал он одними губами.

Я не знала, идти или нет, но в комнате досуга было тихо и скучно, и я решила выяснить, что он затеял. Релм улыбнулся до ушей, когда я пошла за ним в коридор.

– Подожди, – сказал он, высунув голову из-за угла и глядя в направлении сестринского поста.

– Что там у тебя? – спросила я, пытаясь заглянуть ему между плечом и стеной.

– Эй-эй, дорогая, – осадил он меня взглядом. – Не подглядывать. – Он высунулся из-за угла и сделал странный жест рукой, будто подавая военный сигнал.

– Что? – не поняла я.