Пламя над Англией - Альфред Мейсон

— Неужели ты хочешь, чтобы я остался? — воскликнул Робин. — Как Меркурий в саду, с крыльями и в сандалиях, готовый к полету, но так никогда и не исполняющий своей службы! Умоляй меня отправиться в путь, любимая! Если я изменю памяти отца, как я смогу хранить верность тебе?

Синтия кивнула и заговорила сквозь слезы.

— Ты прав. Мои слезы клевещут на меня. Ты должен ехать, даже если это разобьет мое сердце. Но возвращайся ко мне! Иначе я стану вдовой до того, как выйду замуж!

Вырвавшись из его объятий, девушка встала и устремила взгляд на долину и море, пытаясь представить, что все уже кончено, и Робин возвращается домой на потрепанном корабле, доверху нагруженном золотом Филиппа, но вместо этого она видела юношу, бледного и прекрасного, как бог, погружающегося в зеленые глубины Атлантики. Робин встал и подошел к ней. Скорбь на лице возлюбленной превращала в ничто его гордость достигнутым.

— Ты уезжаешь надолго, Робин? — шепотом спросила она.

— На год. Через год я примчусь к тебе в Уинтерборн-Хайд с сердцем на золотом блюде и буду провозглашать твое имя так, что его услышат на небесах.

Он старался, чтобы его голос звучал как можно веселее, и Синтия попыталась рассмеяться. Но это было явное притворство, и оба внезапно умолкли.

— Мне следовало бы подождать, — с горечью заговорил Робин, — и держать свой глупый язык за зубами, пока я не вернусь!

— Нет, дорогой, — покачала головой Синтия. — Благодарю тебя, что ты этого не сделал. Сегодняшний день — наш, так пусть же он явится продолжением вчерашнего вечера в саду Хилбери.

И снова Робину представился бронзовый Меркурий, стоящий у пруда в крылатых сандалиях на ногах, с плащом, развевающимся над головой, готовый к полету, который так и не состоится,

— Никогда, — продолжала девушка, — даже, когда мужество покинет тебя, если это случится, не говори себе: «Мне не следовало ничего ей рассказывать». Если бы ты так поступил, это было бы изменой.

Синтия прошлась по комнате, притрагиваясь к астролябии75, квадранту76, другим инструментам, словно они были частью Робина, и она хотела присоединить к ним частицу самой себя.

— Я хочу, чтобы ты дал мне что-нибудь, принадлежащее тебе, Робин, — попросила девушка. — Что-нибудь маленькое, помещающееся на ладони, чтобы я могла держать его в руке и призывать тебя.

Робин вынул из кошелька золотой соверен77, взял со стола ножницы и разрезал монету пополам. Поцеловав одну половину, он вручил ее Синтии, а другую положил назад в кошелек. Затем он повернулся к скамеечке для молитв, которая стояла у него в кабинете в Итоне. Над ней на двух гвоздях висело распятие из слоновой кости, по краям его подставки горели свечи.

— Оно принадлежало моему отцу, — сказал юноша.

Он снял распятие со стены и, опустившись перед девушкой на колени, передал его ей.

— В жизни и смерти я твой.

Взяв крест, Синтия прижала его к сердцу, гладя свободной рукой волосы коленопреклоненного юноши.

— Да пребудет с нами Бог, любовь моя, — сказала она.

Робин едва успел подняться на ноги, как большой колокол сторожки громко зазвонил. На лице юноши отразилось беспокойство. Редкие визитеры спускались с холма к молодому отшельнику в Эбботс-Гэп, а этот явно спешил. Теперь, когда его маленькому флоту, в который он вложил все свое состояние, осталось только дождаться ночного прилива, чтобы выйти в море, он в каждой неожиданности видел угрозу своим планам.

— Подожди здесь, Синтия! Я посмотрю, кто это.

Робин быстро вышел из комнаты, оставив Синтию с распятием в руке, пытавшуюся подавить надежду, вспыхнувшую в ее сердце, ибо она считала ее изменой.

Глава 10. Знак виселицы

Мистер Грегори из Лайма сидел у сторожки на лошади, чьи бока побелели от пота. Когда Робин подошел к нему, он вынул из сумки на поясе письмо со сломанными печатями.

— Оно пришло мне в Хилбери через три часа после вашего отъезда. Взгляните — на нем знак виселицы.

Он протянул письмо Робину, который увидел на нем изображенный черными чернилами знак П.

— Помните, я привлек ваше внимание к тому, как расставлены столы в большом зале дома сэра Роберта? В виде виселицы, мистер Обри. — Мистер Грегори из Лайма расхохотался, смех его показался Робину не слишком приятным.

Сердце юноши дрогнуло. Несомненно, суровые министры ее величества неодобрительно смотрели на частные экспедиции против Испании и называли их пиратством. Однако, их участников все же не вешали. Они получали прощение, отдавая ее величеству львиную долю добычи. А Робин еще даже не побывал ни в одном приключении. Перевернув письмо, он воспрянул духом. Оно было адресовано мистеру Грегори в Хилбери-Мелкум. Поэтому, если кого-либо и собирались повесить, так это мистера Грегори из Лайма, а учитывая его сегодняшний несвоевременный визит, постоянную назойливость и снисходительные манеры всезнайки, Робин рассматривал эту возможность без особого огорчения.

— Письмо адресовано вам, мистер Грегори.

— И на нем знак виселицы, — абсолютно безмятежно добавил Артур Грегори. — Не стану утверждать, что сэр Френсис Уолсингем отличается избытком остроумия. Иногда я вообще сомневаюсь, есть ли у него чувство юмора. Если и есть, то весьма своеобразное. — Он снова указал на знак на конверте. — Когда сэр Френсис обеспокоен и требует срочного исполнения дела, он изображает на конверте виселицу, так же как сэр Роберт расставил столы в большом зале. Если вы заглянете в письмо, мистер Обри, то увидите, что туда вложено послание к вам. И хотя я предпочитаю иноходь галопу, знак виселицы заставил меня поспешить к вам.

Робин открыл письмо. Внутри было другое, поменьше, с такой же печатью и надписью тем же почерком. Несколько секунд он колебался.

Мистер Грегори наблюдал за юношей с сухой улыбкой.

— Когда секретарь королевы пишет вам письмо, мистер Обри, лучше его прочитать.

«Ладно, — подумал Робин. — Однажды я уже смог противостоять Уолсингему и поступить по-своему, а я — хороший ученик!»

Он вскрыл и прочел письмо:

«Леди, которая дала тебе бант, приказывает безотлагательно прибыть к ней. Я буду ждать тебя вечером в Сидлинг-Корте. В твоем отплытии нет нужды».

Робин, нахмурившись, уставился на письмо. «В твоем отплытии нет нужды»— что за странная фраза! Неужели сэр Френсис знает о его намерениях? Или, может быть, ее величество согласна дать свое благословение при условии получения львиной доли? Или все это просто предлог, и выход в море для него закрыт?

— Нужен ответ, — промолвил Робин. — Если вы спешитесь, мистер Грегори, Дэккум отведет вашу лошадь и…