Когда красное становится черным - Цю Сяолун

Пэйцинь не думала, хорошо ли она понимает это стихотворение, но, сопереживая поэту, она мгновенно получила прилив чувств, словно попала под влияние сил дзэн-буддизма. Чувствовалось, что Ян был очень одинок, подобно брошенному, замерзшему, одиноко стоящему снеговику. Пэйцинь не пришлось догадываться, что могло означать «посланья ветра буйного» или «ворона тощая, которой негде спать». «Снеговик» не потерялся в природе: как это ни парадоксально, но он сохранил свою человеческую форму, несмотря на то что был вылеплен из снега.

Она взглянула на число, каким было датировано стихотворение. Наверное, оно было написано до его встречи с Инь. Пэйцинь могла понять, как появление Инь могло изменить жизнь Яна.

Пэйцинь принимала активное участие в расследовании дела Инь Лиге не только из-за Яна и даже не потому, что она могла тем самым помочь мужу с работой. Несомненно, она была движима сильным желанием, как думала сама, желанием, которое возникло давно. Она очень хотела найти в своей жизни хоть какой-то смысл, который некто может найти в снеговике.

Директор ресторана Гэн предполагал, что Пэйцинь станет его партнером, когда он задумал расширить свое дело. С Юем она это не обсуждала, считая преждевременным. Никто не может предсказать будущее китайской экономики. Тем более ресторанного бизнеса, хотя она искренне интересовалась им. Однажды она уже помогала своему мужу и старшему следователю Чэню в расследовании смерти одного китайского модельера, но никогда не думала, что будет снова втянута в расследование. Она не могла превозмочь искушение сделать что-то для писателя, которым она восхищалась, для Юя и в общем-то для себя. Это желание было непреодолимым.

Сумеет ли она найти ключ к загадке, который не нашел Юй. Был только один путь – подключиться к этому делу самой. Как обычно, она приходила в свою комнату в ресторане каждый день, а выходные были посвящены подготовке домашнего задания Циньциня. Пэйцинь понимала: единственное, что она может делать, – читать. Юй подшучивал над тем, что она по нескольку раз перечитывала «Сон в Красном тереме». Сейчас же он думал, что она повторно и более внимательно читает «Смерть китайского профессора».

– Пэйцинь, если ты не спустишься, суп остынет, – крикнул кто-то с кухни.

Она отложила книжку и спустилась вниз.

Ресторан был заполнен посетителями. Одним из новых блюд дня был рисовый пирог с куском свинины, политый соевым соусом, ставший уже популярным кушаньем. Пока большинство государственных ресторанов страдало от сильной конкуренции с частными заведениями, ресторан «Четыре моря» честно справлялся с работой. Возможно, это было из-за его удачного расположения.

Она взяла порцию рисового пирога в дополнение к чашке супа и расположилась на скамейке рядом со входом на кухню. Пирог из клейкого риса был удивительно мягким, мясо нежное, а суп с плавающими на поверхности частичками красного перца – восхитительным. Жалко, что она не могла принести это домой. Остывший суп начинал дурно пахнуть.

Посудомойка Сянсян еще в студенческие годы заезжала к Пэйцинь. Сейчас она носила старые ботинки, которые при ходьбе скрипели, а из-за вечных луж на кухне всегда были мокрыми. Она уселась рядом с Пэйцинь и скинула ботинок. Сянсян была сутуловата, потому что весь год склонялась над грязной посудой. Ее пальцы были потрескавшимися, опухшими и красными, как морковки. Она работала семь дней по специальному договору. Ее мужа уволили. И ей приходить кормить всю семью.

– Мы еле концы с концами сводим, а для чего? – жаловалась Сянсян, вытирая руки о серый фартук – Все мясо идет правительству. Нам ничего не остается, кроме супа.

Испытывая конкуренцию, ресторан начал работать не только утром и днем, как раньше, но еще и вечером. Бизнес процветал, но до работников доходила лишь малая часть прибыли, за исключением недорогих льгот в виде супа из рыбьих голов.

– У нас не так уж все плохо, удобное расположение и название тоже.

– Гэн – чертовски умный. Теперь он сам себе хозяин.

– Суп просто восхитительный, – сказала Пэйцинь, заканчивая есть.

Это была правда. В Юньнани такой обед показался бы банкетом. Потом она удивлялась: неужели она похожа на героя известной повести Лу Синя, который всегда искал положительные моменты в жизни, какие бы ни были обстоятельства? О нем ли она думала?

– Сянсян, мне нужно работать.

– С твоим бухучетом мы теперь работаем в две смены вместо одной, ты же сама все регулируешь, – возмутилась Сянсян. – Это несправедливо.

– Все несправедливо. Жизнь несправедливая. Вернувшись в комнату, Пэйцинь снова взяла книги и журналы.

На этот раз Пэйцинь не стала читать «Смерть китайского профессора» сначала. Вместо этого она попыталась сконцентрироваться на некоторых страницах, которые заложила. Она заново прочитала текст, что-то подчеркнула и вдруг заметила: качество написанного текста не было одинаковым. Казалось, что одни главы книги были написаны простодушным новичком, тогда как остальные главы были совершенны. Получалось, что книга как бы написана двумя разными людьми. Особенно поразила Пэйцинь та глава, где рассматривались причины культурной революции, она была аналитически сильна. Было сложно представить молодого и импульсивного бойца отряда хунвейбинов, так талантливо описывающего те исторические события. Но следующие несколько глав увязли в деталях об отрядах «красных охранников», в столкновении их интересов, были посвящены их борьбе за власть и их недовольству. Некоторые детали были и банальными и неуместными.

Пэйцинь поняла, что качество книги могло быть разным в зависимости от написанных глав и, конечно, такие диаметрально противоположные расхождения в «Смерти китайского профессора» были аномальными.

Она не могла избавиться от ощущения, что написать книгу мог кто-то другой, нежели Инь. Потом Пэйцинь рассмеялась над собой, видя деформированное отражение своей головы в маленьком, немного треснувшем зеркале, стоящем на ее столе.

Когда она отвела взгляд от книги, было уже два часа. Она поднялась и принялась мерить шагами комнату. Это происходило ежедневно, а ей приходилось прохаживаться осторожно и с опущенной головой из-за низкого потолка. Потом она позвонила Хуа, чтобы удостовериться, вернется ли он сегодня. Прежде чем снять трубку и снова позвонить старшему следователю Чэню, она сначала заперла дверь.

После вежливых стандартных приветствий она задала вопрос:

– Что вы думаете об Инь как о писательнице, товарищ Чэнь?

– Я пока не читал ее книги. В последние несколько дней я сделал пару звонков тем людям, которые читали ее. Они были невысокого мнения о ней. Конечно, это из-за того, что они сами пострадали из-за хунвейбинов.

– Это я могу понять. Я прочитала книгу несколько раз. Но одна деталь поставила меня в тупик. Некоторые главы написаны настолько непрофессионально, по крайней мере мне так показалось, что смахивают на дневник студентки университета. В то время как остальные действительно хороши, как и начало книги, они похожи на историческое исследование.

– Вы провели глубокий анализ, – сказал Чэнь. – Относительно негладкого стиля написания один критик подметил, что Инь могла быть «автором-призраком». После этого она больше ничего не написала.

– Но это не является причиной неровности стиля. «Автор-призрак» может помочь написать лишь часть книги.

– Возможно, вы нашли мотив, который мы искали. Вероятно, кто-то требовал деньги от нее за то, что он сохранит секрет, – я имею в виду либо «автора-призрака», либо кого-то, кто обнаружил книгу. – Чэнь замолчал, прежде чем возразить себе: – Но нет, если бы ее шантажировали, зачем тогда убивать? Я запутался.

– И меня тоже это смущает.

– Но все же это важно. По крайней мере, это может навести на возможный мотив. Большое вам спасибо, Пэйцинь. Я слишком загружен своим переводом, чтобы помочь Юю в расследовании.

– Не благодарите меня. Я просто прочитала роман. Все равно в ресторане сейчас не так уж и много работы.

– Но вы делаете достаточно много для расследования.

Однако это было все, что она могла сделать на тот момент. Пэйцинь решила уйти домой раньше обычного времени.

Она вспомнила, что ей еще надо было кое-что сделать.

12

С того времени, как старший следователь Чэнь начал заниматься переводом, его жизнь наполнилась разными сюрпризами. Как-то утром появился сюрприз в виде долговязого рабочего, который должен был установить в квартире электрический нагреватель и кондиционер. Мастер был удивлен не менее, чем Чэнь. Чэнь был уверен, что он не заказывал эти устройства.

Он вспомнил, что где-то читал об электронагревателях. В большинстве новых зданий в городе все еще нет системы горячего водоснабжения. Поэтому на электронагреватели был спрос и стоили они прилично. Он никогда и не мечтал приобрести себе такой же. В конце концов, он всегда сможет принять душ в отделе. А уж о кондиционере речь и вовсе не шла.