Серебро далёкого Севера (СИ) - Юрий Циммерман

Сейчас же Ида в совершеннейшей ажитации металась по своим комнатам, раскидывая игрушки и бормоча невнятное "клык‑дрынь‑брынь". Увидев мать, она подбежала к ней, обхватила руками и радостно, но вместе с тем озабоченно произнесла: "Ю‑у‑у!" Понять ее мысли было непросто, но за долгие годы Тациана неплохо натренировалась.

– Ты хочешь, чтобы сейчас к тебе пришел Юрай? Но ведь уже почти что ночь, радость моя!

– Ю‑у‑у! – снова промычала Ида, отрицательно мотая головой.

– Послушай, дочурка, – четко и медленно произнесла по слогам княгиня. – Ты хочешь сама пойти сейчас к Юраю?

– Ю‑у‑у! – на сей раз к мотанию головой добавился и палец, которым княжна ткнула в мать.

– Подожди, так ты хочешь, чтобы я пошла сейчас к Юраю? – Тациана сделала удивленное ударение на слове "Я".

– Ю‑у‑у! – на сей раз девушка закивала подбородком вверх‑вниз.

– Хорошо, лапонька, засыпай спокойно, а к Юраю я сейчас схожу.

Желание дочери выглядело более чем странным, но княгиня обостренным чутьем целительницы чувствовала, что для Иды оно было очень важным. Впрочем, по дворцовым меркам, было еще совсем рано – после заката минуло едва ли пара часов, так что Тациана запахнула накидку и быстрым шагом двинулась в ту часть дворца, где жил сейчас Юрай – своим домом в городе он пока не обзавелся.

Она стремительно шла коридорами и анфиладами, небрежно кивая застывавшим в поклоне придворным и слугам, пока не приблизилась наконец к небольшой двери, которую сейчас перекрывали крест‑накрест две полыхающие красные черты. Этот колдовской знак означал "Просьба не беспокоить" и предупреждал о том, что вход закрыт магической стеной. Но Тациану это не смутило: верховная власть может и должна быть абсолютной и неоспоримой, иначе она уже никакая не власть вообще. Поэтому в обязанности верховного мага великого княжества, будь то лорд Сальве или сменившая его Кларисса, входило строго‑настрого следить, чтобы все до единого запирающие заклятья, наложенные в стране, беспрепятственно пропускали Великого Князя и Великую Княгиню. Висевший на шее ее высочества небольшой амулет в виде аквамаринового кулона, помимо многих других задач по магической защите царствующей особы, работал еще и универсальным ключом. Так что Тациана, практически не замедляя хода, раздвинула портьеру и шагнула вовнутрь…

…чтобы застыть за порогом в изумлении на грани шока. Перед ней лежала на животе совершенно голая леди д'Эрве, а его преподобие размеренно вонзал в женщину свое мужское достоинство – резкими отточенными ударами. Тациане до сих пор еще ни разу не доводилось видеть со стороны сцену соития между мужчиной и женщиной: как будущую супругу великого князя, ее воспитывали очень строго. Она замерла на мгновение, заинтересованно наблюдая за процессом, и вдруг ошеломленно заметила, что под волшебницей виднеется кто‑то еще. О боги, Энцилия отдавалась двоим мужчинам сразу! Про такое она слыхала только от Хелены – о развращенных нравах при дворе Асконы, где продается и покупается буквально все, от герцогского титула до поношенного исподнего белья королевы. Да, конечно, высокородным дворянам случалось развлекаться с двумя‑тремя девицами сразу. И не далее как пару недель назад Тациана самолично попросила двух своих фрейлин составить интимную компанию высокому чжэнгойскому гостю, архимагу Нгуену. Но так, чтобы одна женщина сразу с двумя мужчинами?

Княгиня так и не успела решить, как ей отнестить к открывшейся перед глазами сцене: в душе зазвенела другая, сокровенная струна, которую немногие посвященные именовали даром целительства. Как обычно, сознание Тацианы словно заволокло туманом, и она почувствовала чужую боль. Тупую, изматывающую, раскалывающую голову надвое боль. "Ю‑у‑у!", прозвенело на обочине разума воспоминание о дочери, и сразу невыносимо захотелось помочь ему, унять это страдание, удержать Юрая от падения в пропасть безумия, к которой тот, кажется, неотвратимо приближался. Ей уже некогда было задаваться вопросом о том, почему вдруг столь страшны и болезненны ощущения от развратных утех, которые только и предназначены для ублажения и услаждения плоти. И княгиня просто потянулась – мысленно – ладонями к лицу советника, перенимая на себя его жар.

В тот момент, когда она прикоснулась к сознанию Юрая – точнее, не ко всему сознанию (колдуньей она все‑таки не была), а только к его эмоциям, чувствам, переживаниям, – свет вокруг стал невыразимо ярким, и на мгновение Тациана почему‑то вспомнила час своей коронации. Как она стояла перед троном рука об руку с супругом, как высший иерарх храма Тинктара возложил на ее голову великокняжескую корону, и как все опустились ниц перед новой властительницей Энграма. Именно этот момент осознания своей собственной власти, абсолютной и самодержавной, переживала она сейчас… А потом свет угас, и она снова увидела его преподобие, уже вытащившего "орудие страсти" из леди д'Эрве и теперь стоявашего перед своей Великой Княгиней в чем мать родила и в полном недоумении.

– В‑в‑ваше Высочество? Чем могу служить?

– Благодарю, уже ничем, – высокомерно ответила она. – Все, что мне было нужно, я уже увидела.

Тациана резко развернулась и вышла из помещения, оставляя за спиной и Юрая, и Энцилию, судорожно пытающуюся при помощи магии натянуть на себя и Зборовского хоть какую‑то иллюзию одежды.

…

На следующий день Юрай испросил аудиенции у Великого Князя и в назначенный час предстал перед лицом Ренне облаченным в парадную "рясу".

– Итак, мой друг, у вас есть чем нас порадовать?

– Скорее "да", чем "нет", Выше Высочество. Похоже, мне удалось нащупать путь к расширению числа мировых стихий, что должно в конечном итоге привести ко вхождению Великого Княжества Энграмского в число процветающих мировых держав. Однако путь этот состоит из трех ступеней, и для осуществления первых двух из них я прошу высочайшего дозволения удалиться от двора с тем, чтобы отправиться в дальние поездки. Вначале мне предстоит вместе с бароном Збровским посетить северный Вестенланд – чтобы там, в Фанхольме или его окрестностях, обнаружить следы шестого металла. Впоследствии я в компании леди д'Эрве должен буду отправиться на побережье Шахваристана в поисках шестой планеты, видимой лишь в южных широтах.

– Хорошо, а третий этап?

– А вот о третьем этапе, Ваше Высочество, мне представляется уместным рассуждать только тогда, когда первые две задачи будут решены.

Острый слух властителя сразу почувствовал, что его преподобие недоговаривает что‑то очень существенное.

– Нет уж, Юрай, давайте выкладывайте мне весь ваш план целиком!