Дети Ноэля (СИ) - Вилль Аннелия

- Как ты думаешь, может написать отцу?

- Зачем? - голос Дарлана был осипшим, и эльфу приходилось напрягать связки, чтобы его услышали, что вызывало неприятные ощущения. Однако Дарлан прятал боль под ухмылкой, сейчас такой же, как у брата.

- Думаю, он сможет быстро найти герцога, которому нужна моя смерть, и защитить нас или вернуть в Туремо.

Дарлан улыбнулся.

- Ты не замечаешь странностей? Сначала ты пытаешься всеми силами вернуться в Туремо, чтобы участвовать в подавлении восстания, даже девочке угрожаешь, а теперь хочешь бежать туда, чтобы спасти свою шкуру. Мне показалось, или ты взрослеешь?

- Мне показалось, или от микстуры у тебя помутился разум? Ответь на один простой вопрос, мне написать отцу?

- О да, мне хорошо, особенно, когда не двигаюсь. А про письмо сам думай. Мне кажется, что если за тобой устроена такая слежка, то птицу точно перехватят, как и гонца, а других способов у нас нет, только если воспользоваться кристаллом, но это необходимо делать за пределами Академии и, думаю, даже за пределами Сивалийского герцогства, а я туда сейчас не дойду, поэтому подожди два дня. И дай мне уже поспать.

Алавир хотел было возразить, но доводы брата было сложно оспорить. Он еще немного походил по комнате, посмотрел на засыпающего Дарлана и направился к себе.

- Доброй ночи, - сказал Алавир, но ответа уже не последовало.

Ночь перед праздником для магистра была невыносимой - каждый год он не мог спокойно уснуть из-за постоянных криков, сильного шума и жалоб преподавателей, которые, казалось, были уверены, что магистр не имеет права на сон. Эта же ночь омрачалась еще и тем, что из замка не было возможности выехать, а узнать, что удалось выяснить Рэйту, требовалось незамедлительно и лично. Эдуард не доверял почте и мог положиться только на своих людей - проверенных временем старых наемников, которые некогда учились, а потом и жили вместе с ним на землях отшельников и всячески ему помогали. Эти люди и стали самой надежной и единственной опорой для магистра, когда он вернулся в Ковен и занял высокий пост в Сивалийской Академии. Несколько человек, которые делили с ним хлеб в бедности, не захотели выходить из тени, но никогда не отказывались от золотых монет в знак дружбы, признательности и оплаты за выполненное дело. Рэйт был одним из таких людей. Когда-то он был адептом академии и даже хотел стать стражем. На него возлагали большие надежды, как на человека, рожденного с магией, но в один день все изменилось, Рэйт исчез, и Эдуарду удалось увидеть его только через двадцать лет на землях отшельников, среди профессиональных наемников и убийц. Что произошло с магом, сам он не рассказывал, и Фамитье решил не бередить старые раны, притом, что ему самому было от чего бежать и о чем молчать до конца своей жизни. И самое ужасное, что об этом знали в двух герцогствах.

В эту ночь Рэйт собирался ждать встречи с магистром в небольшом доме возле таверны "Три свиньи". На земли Академии он прибыл под видом торговца пряностями и должен был выяснить точно, для чего в герцогство вошел воин троллей. А после событий на ярмарке Эдуард Фамитье жаждал узнать, что же нужно войну Паниши от его адептов как никогда раньше.

Когда в академии начали стихать разговоры, магистр подумал, что самое время отправиться в старый дом, где его уже давно ждут. Проходя мимо трактира, он смог заметить нескольких учеников, распивающих вино и во всю глотку орущих песни, не предназначенные для невинных ушей. Рядом с ними, в окружении женщин, сидел полупьяный Гасан и с силой сжимал увесистую грудь одной из них, пытаясь подпевать адептам песню, слова которой он слышал впервые. За соседним столиком разместились тролли, которые не упускали из виду местных женщин и жадно следили за монетами мелких баронов.

Магистр в очередной раз подумал, что "Три свиньи" - это самое лучшее название для такого заведения, только "три" можно было убрать. Он поправил плащ и быстро пошел дальше, стараясь не попадать под свет фонарей на площади. Проходить мимо бывших торговых рядов было противно. Все вокруг напоминало о прошедшей ярмарке: торговцы спешили оставить часть заработанных денег в ближайших трактирах, не думая убирать за собой стухший товар, в тех же трактирах покупатели радовались своим покупкам, иногда продавая приобретенное за несколько бутылок вина или чего крепче. Какой-то пьяный толстяк валялся посреди площади, рядом с ним испражнялся его друг или просто первый встречный, а прямо под фонарем мелкий барон задирал юбки, смеющейся женщине. Эдуард поморщился, размышляя о том, что красивое и чистое место, каждый уголок которого приводили в порядок долгое время лучшие магистры Академии, и которое готово было сравниться по своей красоте с главными дворами королевств, смогли за несколько дней превратить в сточную канаву люди, которые не умеют даже правильно говорить.

Навстречу ему двигался человек. Его голова была покрыта, а из-за тени оказалось невозможным рассмотреть лицо. Мужчина задел Фамитье плечом, быстро извинился и пошел дальше. Эдуард отметил, что прохожий был совершенно трезв и куда-то сильно спешил. Но это заинтересовало магистра меньше, чем его знакомый голос. Он обернулся, мужчины уже и след простыл, а его голос продолжал не давать покоя до самой хижины. Только оказавшись на пороге покосившегося дома, Эдуард смог немного отпустить свои мысли о незнакомце. Здесь его ждал старый друг, теплое вино и, он сильно надеялся, информация о воине Паниши.

- Здравствуй, Рэйт, - сказал магистр, усаживаясь за накрытый стол.

- Мессир.

- Как мало иногда нужно, чтобы снова почувствовать себя человеком - только вино и люди, на которых можно положиться, - вздохнул магистр.

- Я рад, что вы продолжаете доверять мне даже после того, как вернулись в Ковен, но я вынужден вас разочаровать. Простите, мессир, но вверенное мне дело я так и не смог выполнить. Я не выяснил для чего здесь находится воин – он и словом не обмолвился даже со своими.

Магистр сделал большой глоток из кружки и с глухим ударом поставил ее назад на деревянный стол.

- Я ожидал чего-то подобного. У меня другой вопрос, что произошло на ярмарке? Он хотел убить эльфа?

- Нет, мессир, если бы хотел, то у него была возможность это сделать. Знаете, сначала я сам пожелал избить этого поганца. Так издеваться над бедным мальчиком. Эльфы обычно не допускают повода говорить о них плохо, а выходить на арену против человека, да еще какого-то крестьянина - да они скорее с Альтамой свидятся, чем так себя опозорят. Они же людей за чернь считают и это всех без исключения, даже высшего сословия, что говорить о простом народе. Только стражи и наемники вызывают у них снисходительность.

- Так ты считаешь, что эльф просто развлекался, и воин решил преподать ему урок?

- Я так думал, но только поначалу. Жизнь научила не только смотреть, но и видеть, мальчишка явно кого-то искал. Он точно смотрел в толпу, не чтобы покрасоваться перед ней.

- Хорошо, но что воин? Я не верю, что он этого не видел?

- Я тоже, мессир, думаю здесь что-то другое. Может, личная вражда, и представился повод, они могли видеть друг друга и раньше, думаю, это возможно узнать только у самого воина или случайно.

- Больше таких случайностей, Рэйт, после которых нам будет хоть что-то известно.

- Звучит как тост.

- Что ж, раз ты так хочешь, давай выпьем за это.

Эдуард и Рэйт одним глотком выпили налитое вино и магистр начал собираться назад в академию, оставив на столе две монеты.

- Мессир, - сказал мужчина, поглаживая свою бороду. - Вы можете мне сказать, что собираетесь делать дальше с троллем.

- Как только закончится праздник, если он не покинет герцогство вместе со своими торговцами, я вызову его к себе.

- А сейчас?

- Только следить. Он имеет полное право охранять свой народ, а Ковен уважает чужие права.

- Уж не сомневаюсь, - рассмеялся Рэйт и налил себе еще, когда магистр скрылся в темноте за дверью небольшого жилища.