Девочки Тора (СИ) - Маар Чарли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 21
Аня
– Когда ты видела дочь в последний раз? – Торецкий снова достает телефон и на этот раз начинает что-то печатать.
– Сегодня утром. Воспитатель написала, что в обед ее забрали родители мужа и сказали, что Ксюша не появится в садике около недели, якобы они собрались в поездку. Я позвонила Игорю, но он отказался говорить, куда именно родители увезли дочку.
– Этому предшествовал какой-то конфликт между вами? – Тор бросает на меня тяжелый взгляд, от которого я невольно ежусь.
– Да, – киваю, прикусив губу. – Вчера мы поссорились. Цель Игоря, я думаю, чтобы я ушла с работы и снова оказалась полностью в его власти. Он… был против, чтобы я выходила на работу. Просто я заикнулась при Славском, что хочу, а для Игоря репутация важнее всего. Но, в действительности, я думаю, что он просто решил поиграть. Его это забавляет, когда я проигрываю снова и снова.
– Понятно. А что насчет документов? Есть какие-то документы на дочь?
– Да. Да, есть, – суетливо киваю, достав поломанный телефон. – Есть фотография ее свидетельства о рождении. И она, разумеется, вписана в мой паспорт.
– Перешли мне в ватсапе ее фото, самое недавнее, и свидетельство о рождении, и, если есть фото родителей мужа.
– Я смогу найти. Сама не храню, но… дело в том, что муж часто присутствует с ними на благотворительных вечерах, и их фотографии постоянно мелькают в бизнес-журналах и на различных Интернет-ресурсах, которые мониторят жизнь и деятельность крупных компаний.
– Подойдёт.
– А что вы собираетесь делать? – спрашиваю Торецкого, перекидывая ему в ватсапе всё, о чем он просил.
– Скину информацию одному человеку. Он быстро найдет твою дочь. Вряд ли они успели выехать или вылететь из города. Возможно, удастся перехватить их на вокзале или в аэропорту.
– И что… у вас имеются такие связи, что вы запросто сможете найти людей…
– Я работал в полиции много лет, Аня, забыла? Это первое. А второе – мне принадлежит одна из крупнейших отельных сетей в России. Разумеется, связей у меня навалом.
– В любом случае, Максим Константинович, вы не обязаны ставить свою репутацию под удар, вмешиваясь в наш семейный конфликт…
– Это не семейный конфликт, а преступление. И с моей репутацией ничего не будет. Поэтому собирайтесь. Мы спускаемся к машине. Как только дочку выцепят, мы сразу едем за ней.
– Подождите… а что дальше?
– Что дальше? – Торецкий выгибает бровь.
– Ну… вы поможете мне забрать дочку, а дальше? Вы что… нас к себе повезете?
– По-моему, это я тоже уже довольно ясно обозначил.
– Но это же странно! Мы чужие вам люди!
– Да, и неплохо, если бы вы остались живы и здоровы. Обе. Даю тебе пять минут, Аня. Буду ждать у лифта. Мои люди уже ищут твою дочь по наводке. Моя тебе рекомендация – не упускай свой шанс. Возможно, единственный.
Торецкий выходит за дверь, оставив меня стоять в полном оцепенении посреди кабинета. Я до сих пор не могу до конца осознать, что именно происходит. Мой босс решил спасти меня и дочку от мужа-тирана, перевезя нас обеих к себе? Разве такое происходит в реальности?
Но как он сказал, другого шанс, возможно, не будет. И на самом деле, что будет дальше, если я откажусь от помощи Торецкого? Вернут ли мне дочь? А если и вернут, смогу ли я сбежать? Вряд ли. И если не смогу, какая жизнь нас ждет?
«Такие люди не меняются… Дальше будет только хуже… Пока не дойдет до того, что он серьезно покалечит тебя…»
Он прав. Торецкий абсолютно прав.
Я ведь читала тысячу статей и вырезок из газет за это время. Криминальные хроники. Сколько женщин стали жертвами подобных садистов? Таких, как Игорь. У них не было шансов, а если были, они воспользовались ими? Буду ли я сейчас полной дурой, если откажусь от возможности спасти себя и дочь, пусть эту возможность предлагает мне малознакомый человек, но… по какой-то причине я верю ему… Не чувствую угрозы, а наоборот… хочется стремиться к нему, укрыться за его плечами…
Сжав руки в кулаки и сильнее прикусив нижнюю губу, делаю глубокий вдох и на миг прикрываю глаза. Не знаю, что будет дальше, если я доверюсь Торецкому, но если не доверюсь, практически на сто процентов я уверена в том, что случится беда…
Пора действовать. Бороться за себя и за дочь.
Выхожу из кабинета Тора, забегаю к себе и забираю вещи.
– Максим Константинович, стойте! Подождите меня! – практически бегу к лифту, увидев, что Торецкий уже зашел в кабину.
Он ошпаривает меня темным взглядом, затем поднимает руку и нажимает кнопку, блокирующие двери лифта. Я успеваю забежать в кабину, и только после этого Тор нажимает кнопку первого этажа.
– Я согласна… согласна на вашу помощь, – отдышавшись, поворачиваюсь к Торецкому, и произношу свое решение, глядя в его черные глаза. – Хоть мне не до конца ясны ваши благородные мотивы, я все же хочу рискнуть. Да. Вы правы. Другой возможности у нас Ксюшей может не быть. И я не хочу проверять, закончится ли мое бездействие чем-нибудь летальным. Надеюсь, вы тоже знаете, что делаете, Максим Константинович.
– Безусловно знаю, Аня, – кивает Тор.
Его телефон в руке вдруг оживает. Он поднимает мобильник, затем бросает на меня внимательный взгляд и поворачивает телефон экраном ко мне.
– Служба безопасности аэропорта прислала фотографию. Это ваша дочь?
Смотрю на фото, и сердце сразу начинает колотиться как бешеное, потому что на экране действительно Ксюша рядом с родителями Игоря, и вокруг них полно охраны.
– Да… да это она…
– Отлично, – кивает Тор и убирает телефон. – Значит, едем.
Глава 22
Глава 22
Аня
– Я немедленно требую объяснить, что здесь происходит?! Вы нас задержали и не называете причины. Вы изъяли наши телефоны и лишили нас возможности позвонить! По-вашему, это нормально?
Первое, что я слышу, это визгливый голос Ольги Юрьевны. Мы с Торецким приближаемся к помещению службы безопасности аэропорта, где обычно до приезда полиции держат по той или ной причине задержанных пассажиров.
– Тебе не обязательно заходить туда, Аня. Дочку сейчас выведут.
– Что вы делаете?! – снова кричит Ольга Юрьевна. – Немедленно отпустите мою внучку. Я на вас подам в суд. Это дочь моего внука. У нас есть свидетельство о рождении. Мы имеем право…
– Прекратите истерику. Данную девочку объявили в розыск. Так что мы исполняем приказ, – отвечает монотонный мужской голос за закрытой дверью.
– Какой еще розыск?! Кто подал?! Неужели эта дрянь Аня?!
– Моя мама хорошая! – тут же раздается недовольный Ксюшин голосок, от которого у меня на сердце мигом теплеет.
– Ты плохо знаешь свою мать! Вот когда узнаешь…
– У тебя остались еще какие-то сомнения. Аня? – спрашивает меня Торецкий, положив руку на ручку двери.
Отрицательно качаю головой, с трудом сглотнув вязкую слюну, которая, кажется, застряла у меня где-то поперек горла.
Неужели можно быть такими чудовищными людьми?
И как вообще кто-то на этом свете способен распоряжаться чей-то жизнью, калечить ее и считать при этом нормальным такое поведение?
– Ты войдешь или подождешь здесь?
У меня нет никакого желания встречаться с этими мерзкими людишками и выслушивать их гадкие слова, будто они вообще имеют право как-то меня судить, учитывая то, что творит их собственный сын.
– Подожду…
Спустя мгновение Торецкий скрывается за дверью. Мне кажется, я начинаю мысленно отсчитывать секунды, через которые снова увижу свою зайку. И мы больше никогда не расстанемся, так ведь?
Видимо, у Тора на самом деле очень большие связи, ведь Ксюшу нашли в считанные минуты. В машине Торецкий объяснил, что их быстро вычислили по купленным на их имена авиабилетам.
В машине мы были не одни. За рулем был водитель и еще охранник. У аэропорта нас тоже встретил охранник. Торецкий сказал, что эти двое теперь будут нашей с Ксюшей тенью.
