Люди и время - Геннадий Михайлович Черкасов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Перед отлётом дали два дня погулять. Я узнал, что заработал четыреста пятнадцать английских фунтов стерлингов, и, подсчитав, понял: хватит на «Москвич-407» в пересчёте на сертификаты с жёлтой полосой (для работающих советских людей в развивающихся и социалистических странах, а для работающих в капиталистических странах сертификаты были бесполосные). В то время «Волга» в магазине «Берёзка» стоила пять тысяч пятьсот рублей, а для владельцев сертификатов — тысячу двести, так что я за одиннадцать месяцев заработал на «Москвич». Итак, вечером, гуляя по Каиру, решил зайти в публичный дом — интересно же, тем более, что я свободно говорил и писал на английском. Наличных было двадцать пять фунтов. Ребята рассказывали, что пятнадцать — максимальная цена за развлечения. Зашёл, подошла мадам, показала журнал. Я посмотрел и сделал выбор, не спросив о главном — о цене. Далее кратко, без подробностей. Прошло время, я вышел, мне предложили шампанское, и тут я почувствовал, что здесь что-то не так, и оказался прав. Мне предъявили счёт — четыреста фунтов. Я замер. Пауза. Спросил: «Почему так дорого?» Мне объяснили, что это известная итальянская проститутка, которая даёт гастроли в Каире. Я понял, что попал конкретно. Спорить было бесполезно, тем более, что рядом с собой я увидел двух ребят килограммов по сто двадцать каждый, с перебитыми носами и в белых смокингах. Я не мог сказать, что я из СССР. В моём положении был только один выход — это звонок в посольство, что я и сделал, кратко объяснил ситуацию служащему, первому, кто взял трубку, естественно, мне не знакомому. Через пятнадцать-двадцать минут подъехал чёрный «Плимут» под американским флагом (я это видел). Вошли двое, поздоровались, извинились перед мадам, бросили на стол четыреста фунтов, по десять фунтов дали белым смокингам. Меня забрали с собой, куда, я так и не понял. Со мной никто не разговаривал. На следующий день меня отвезли в аэропорт и отправили в Москву.
А дальше ещё интересней, что мне было не совсем понятно. В Москве меня встретили два гражданина, представились, показали удостоверения КГБ, сказали: «Поехали. Отвезём вас домой. По дороге поговорим». Сделали мне предложение, от которого я не мог отказаться — предложили мне командировку на тот же срок к восточным границам, на что я сразу дал согласие. Все одиннадцать месяцев я провёл в одиночестве. Каждые две недели мне на вертолёте сбрасывали продукты. Я прослушивал разговоры американских лётчиков. Что интересно, несмотря на то, что я был членом партии, мне не сделали ни замечания, ни выговора. Итальянка, конечно, классная женщина — до сих пор дух захватывает, но «Москвич» жалко».
Милосердие
(рассказ друга, которого нет в живых)
Мой товарищ честно служил Родине, которую развалили за один день. Он имел жену, двоих детей, был хорошим спортсменом. И, как говорят в народе, без вредных привычек. Пришли «весёлые» девяностые годы. Надо было содержать семью. За время службы денег не накопил, и потому пошёл он телохранителем к одному известному бизнесмену. А теперь само действие.
Бизнесмена «кинули», в смысле — обманули, два его компаньона из криминального мира. В Москву эти двое приехали из дальних регионов России специально затем, чтобы «разводить новых русских», а в качестве подработки параллельно занимались разбоями. Как они втёрлись в доверие к тому бизнесмену, неизвестно, но кинули конкретно. Сумма, правда, небольшая, но прощать было нельзя: бизнес-сообщество этого не поняло бы. Обманщиков поймали, привезли в офис. Конкретно объяснили, что они не правы. Поставили условие: или деньги, кстати, без процентов, или, как говорят в городе Одессе, они будут немножко неживыми. Они поняли: деньги надо отдавать. Один уехал за деньгами, другого оставили. Мой друг вышел из кабинета, чтобы налить себе чая. Вдруг дверь кабинета открылась, и из неё вылетел бизнесмен. В руке пистолет — дамский браунинг:
— Зайди! Осечка!
Того, что произошло в кабинете, мой друг не видел — его взору предстал полулежащий на диване клиент. Шеф рассказал:
— После того, как пистолет дал осечку, я ударил его перочинным ножом.
И замолчал выжидательно.
— Чего ты хочешь от меня? Добивай или в больницу!
Бизнесмен перекрестился и говорит:
— Осечка… Ножом не убил… Пусть живёт…
И отвезли клиента в институт Склифосовского. Через три недели страдалец пришёл в офис живой и здоровый. Дали ему денег на поправку здоровья. Кстати, долг его напарник привёз в полном объёме. Милосердие победило.
Чили
В России широким и уверенным шагом шли девяностые. В 1992 году мне предложили возглавить команду велосипедистов-шоссейников на соревнованиях в Чили, конечно, не в качестве спортсмена, а руководителя делегации. Я согласился.
Компания спортсменов подобралась звёздная. Два олимпийских чемпиона — Сергей Сухорученков и Анатолий Яркин, а также другие именитые гонщики. Тренером команды был Иван Мищенко, признанный в 1981 году лучшим гонщиком среди любителей и в этом же году выигравший в команде велогонку мира. Я до поездки был знаком только с Иваном. Хороший, добрый и очень скромный человек. С остальными познакомился в аэропорту Шереметьево. Сухорученков и Яркин были на соревнованиях в Италии. Ехали оттуда на машине и едва не опоздали на рейс.
Хочу заметить, времена для спортсменов были тяжелыми. Например, Толик Яркин, напомню, олимпийский чемпион, работал сторожем на стадионе, а стал крутить, потому как надо было кормить семью. Так сказать, государство кинуло своих героев спорта. В общем, остаётся только повторить крылатую фразу, нередко звучавшую из уст великого комбинатора: «Спасение утопающих — дело рук самих утопающих».
Несмотря на то, что командировка в Чили была официальной, денег Госкомспорт не выделил ни копейки, благо, чиновники сказали, что призовые «будут вашими».
Перелёт оказался долгим. Мы летели через Ирландию с промежуточной посадкой в аэропорту города Шенонна. Это место было прославлено Борисом Ельциным, который оказался там в 1994 году таким пьяным, что не вышел из самолёта, хотя его более часа ждало руководство Ирландии. А так — полёт как полёт.
Запомнилось красивое зрелище над Андами. Я сидел у иллюминатора и был очарован
