Герой - Сальваторе Роберт Энтони

— Ты хочешь собрать этот Совет сейчас, после того, как клан Меларн открыто напал на другой правящий Дом с недвусмысленного согласия и одобрения остальных крупных семей и, среди прочих, Дома Баррисон Дел’Армго? Что хорошего может из этого выйти, по–твоему?

— Так положено по протоколу.

Ивоннель снова рассмеялась, покачала головой и взглянула в лицо Верховной Матери Квентл.

— Не вздумай назначать заседание Совета, — пригрозила она.

— Ты хочешь добиться прощения для архимага Громфа, — вмешалась Сос’Умпту прежде, чем Квентл успела ответить.

Ивоннель бросила на старшую женщину угрожающий взгляд. Такой взгляд Квентл уже видела однажды, непосредственно перед тем, как Ивоннель недвусмысленно продемонстрировала ей, Квентл, свое истинное могущество — весьма болезненным образом. Но упрямая фанатичка Сос’Умпту не уступала: — Именно Громф привел Демогоргона в этот город.

— Он был обманут, — возразила Ивоннель.

— Это не оправдание…

— Он был обманут Госпожой Ллос, — договорила Ивоннель, и это заставило Сос’Умпту наконец замолчать. Квентл перестала трястись от страха. — Я узнала об этом заговоре из разговоров с К’йорл, — продолжала Ивоннель. — Там, в дыму и смраде Бездны, Госпожа Ллос приняла облик бывшей Матери Дома Облодра и передала Киммуриэлю, сыну К’йорл, секретное заклинание, которое ослабило барьер Фаэрцресса и вызвало сюда Демогоргона. Повинуясь Паучьей Королеве, Киммуриэль обманул архимага Громфа. Таким образом Громф, позволив Демогоргону прийти в этот мир, выполнил волю Госпожи Ллос. Не больше и не меньше. Значит, мы должны покарать его за это?

Сестры Бэнр переглянулись, и лица у обеих были озабоченные.

— Госпожа Ллос хотела, чтобы Демогоргон напал на нас? — дрожащим голосом проговорила Сос’Умпту.

— Выходит, она считала, что мы можем победить, — заявила Квентл, но с таким видом, словно она не очень верила собственным словам. — Одолев это чудовище, мы послужили ей!

— Кто может знать намерения или желания Ллос? — спросила Ивоннель. — Истинные намерения?

— Это выше нашего разумения, — согласилась Сос’Умпту.

— Ты хочешь, чтобы я снова назначила Громфа на пост архимага Мензоберранзана? — спросила Квентл.

Ивоннель рассмеялась.

— Разумеется, нет! Сейчас для Дома Бэнр лучше, чтобы этот пост занимал Тсабрак Ксорларрин, особенно если вспомнить о просьбе Верховной Матери Зирит разрешить ей вернуться в город со всем своим семейством. Зирит Ксорларрин окажется перед нами в неоплатном долгу, а ее сына легко контролировать. — Она пожала плечами и презрительно фыркнула. — А можно ли контролировать Громфа?

Квентл захотелось заорать: «А тебя?» Но она сжала губы, зная ответ и зная, что даже подобный вопрос навлечет на нее большие неприятности.

Однако дерзкая мысль, очевидно, отразилась у Квентл на лице, потому что Ивоннель криво усмехнулась и многозначительно посмотрела на тетку.

— В моих интересах оставить Дом Бэнр на верхушке иерархии Мензоберранзана, — заявила Ивоннель, и это необычное утверждение застигло старших женщин врасплох. — Только поэтому я говорю вам все это насчет Громфа и советую с радостью принять его обратно, — продолжала молодая выскочка. — Он могущественный союзник, но, с другой стороны, может оказаться страшным врагом. Так что лучше будет держать его поблизости.

Несмотря на свою очевидную неприязнь к Ивоннель, Сос’Умпту невольно кивнула в знак согласия. Однако для Квентл вопрос о возвращении Громфа внезапно отошел на второй план — ее поразило одно слово.

— Ты советуешь? — рискнула она спросить. Ивоннель кивнула.

— Ведь ты же Верховная Мать, разве не так?

Квентл устремила на Ивоннель долгий пристальный взгляд, ожидая подвоха, резкого поворота на сто восемьдесят градусов.

— А кто же ты тогда, Ивоннель, дочь Громфа? — осторожно поинтересовалась Сос’Умпту.

— Хороший вопрос, — усмехнулась Ивоннель. — Я сама задаю его себе.

Она пожала плечами, развернулась и вышла из приемного зала, оставив двух своих теток в страхе и растерянности.

— Ее могущество основано на том, что она постоянно сбивает нас с толку, — негромко прошипела Квентл, и сестра не нашлась, что на это ответить.

Ивоннель, погруженная в глубокую задумчивость, машинально добралась до зала прорицаний Дома Бэнр. Она приблизилась к сосуду с водой и провела пальцами по его гладкой поверхности, вспоминая удивительное ощущение, которое испытала, когда погрузила руки в толщу камня вместе с К’йорл Одран.

Ей сейчас не хватало К’йорл, и она пожалела, что женщину уничтожил мощный кинетический барьер, который она «перенесла» из города иллитидов к телу Дзирта До’Урдена.

Ивоннель в конце концов пришла к выводу, что это существо, К’йорл Одран, женщина–псионик, отступница, заслуживало уважения гораздо больше жриц Паучьей Королевы. Ее мысли и действия служили некоей высшей цели, она обладала большим потенциалом, нежели жрицы, сосредоточенные лишь на том, чтобы удовлетворить Паучью Королеву, доставить ей жестокие и грубые развлечения. Ивоннель обнаружила, что К’йорл Одран даже после всех перенесенных пыток и страданий сохранила в душе стремление к свободе, недоступное верховным матерям.

Тогда она подумала о Джарлаксе, своем дяде, и об этом удивительном дроу–следопыте, которого назначила избранным воином Ллос. Она же сама смеялась про себя, когда этот абсурдный титул упоминался рядом с именем Дзирта До’Урдена!

— Кто ты такой, Дзирт До’Урден? — произнесла девушка вслух, глядя на неподвижную воду.

Если бы К’йорл была здесь, Ивоннель, наверное, заставила бы ее взглянуть сквозь пространство, мысленно устремиться в чашу и шпионить за отступником.

Мензоберранзан принадлежал ей, она была его полновластной хозяйкой. Она станет легендой, темные эльфы будут бояться ее, почти как богиню, будут выполнять все ее прихоти.

Она подумала о Джарлаксе, мысленно повторила его утверждения относительно Дзирта До’Урдена. Какими смехотворными ей показались его слова! Она вспомнила последний разговор с лидером наемников, когда Джарлакс открыто обвинил ее в суетных мелких чувствах. Смехотворное обвинение, ей даже в голову не могло прийти подобное.

Джарлакс, естественно, ошибается.

Но если он ошибается, то почему же Ивоннель действительно завидует Дзирту До’Урдену?

Размышления Ивоннель были прерваны на следующее утро этой жалкой Минолин Фей, существом, которое Ивоннель с каждым днем презирала все сильнее. Если бы Минолин Фей не приходилась ей родной матерью, Ивоннель просто прикончила бы ее давным–давно.

— Верховная Мать Зирит прибыла для встречи с верховной жрицей Сос’Умпту и Верховной Матерью Квентл, — осторожно сообщила Минолин Фей, тщательно и с благоговейным трепетом перечисляя все титулы. Она боялась ошибиться, ведь титулы менялись чуть ли не каждый день.

Девушка посмотрела на мать в недоумении, словно спрашивала, какое ей, Ивоннель, до этого дело.

— Сарибель и Рейвел Ксорларрин также приглашены, — быстро добавила Минолин Фей, словно сообразив, что нужно заинтриговать вспыльчивую Ивоннель или, по меньшей мере, пообещать ей развлечение. — Говорят, что Верховная Мать Зирит все–таки претендует на трон Дома До’Урден, потому что при тамошнем дворе, наряду с множеством воинов из Дома Бэнр, состоят ее дети.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — резко спросила Ивоннель.

— Мне было приказано…

— Тебе всегда приказывают! — огрызнулась Ивоннель. — Смысл твоего существования заключается в том, чтобы выполнять приказы, ты только и делаешь, что прислуживаешь, повинуешься, трясешься в страхе. Как ты можешь спокойно спать по ночам, зная о собственном ничтожестве, и быть довольной своим существованием?

Женщина даже не возмутилась.

Она не осмеливалась возмущаться!

Ивоннель рассмеялась и покачала головой.

— Чего ты хочешь от меня? — тихо, почтительно спросила Минолин Фей и смиренно опустила взгляд.