Герой - Сальваторе Роберт Энтони

Толстые хафлинги преградили друзьям дорогу, а из–за живой изгороди появились их товарищи; в руках у многих были заряженные арбалеты. Обитатели Морада Тополино, судя по всему, ждали нападения, и это встревожило Реджиса.

— Вы кто такие? — заговорил один из толстых охранников.

— Что нужно?! — одновременно рявкнул второй, но едва он успел произнести эти слова, как хафлинги с арбалетами разразились воплями: «Паук!» Двое, загораживавшие дорогу, тоже узнали Реджиса, и лица их озарили широкие радостные улыбки.

— Паук? — повторили оба, подходя ближе.

Реджис приветствовал их, назвал по имени одного, Донфеллоу, и все трое принялись дружелюбно пожимать друг другу руки и обниматься.

— Это мой друг Вульфгар, — представил Реджис своего спутника. Однако при этом он смотрел не на Вульфгара, а на многочисленных стражей, которые появились из укрытий. Кое–кто прятался в кустах, и он заметил их только сейчас.

— Мы должны быть начеку, — пояснил Донфеллоу в ответ на недоуменный взгляд Реджиса.

— Такова новая реальность Морада Тополино, — добавил второй стражник. — С той самой ночи, когда ты исчез, Бабушка Доннола не позволяет нам расслабляться. Она не желает, чтобы нас снова застигли врасплох.

— Этого не будет, ни за что! — с мрачной решимостью произнес Донфеллоу.

— Доннола, — прошептал Реджис, и лицо у него сделалось такое, словно он готов был разрыдаться от радости. Она жива!

— Бабушка? — хихикнул Вульфгар и толкнул локтем Реджиса.

— Это титул предводителя, он не имеет никакого отношения к семейному положению, — объяснил Реджис. Потом обратился к Донфеллоу: — Пожалуйста, не надо сообщать о моем приходе, ладно?

Стражник с подозрением уставился на него.

— Она помолвлена с кем–нибудь? — спросил Вульфгар, удивив всех. Однако это сразу объяснило просьбу Реджиса.

— А тебе какая разница?

— Разумеется, вы можете забрать все мое оружие, и мой друг останется здесь, но, прошу вас, разрешите мне появиться перед госпожой Доннолой без предупреждения.

Донфеллоу кивал и улыбался.

— Нет, — обратился он к Вульфгару. — Она никем не интересовалась в последние годы. — Он посмотрел на Реджиса. — Теперь я начинаю понимать, почему.

Вульфгар согласился подождать снаружи в компании стражников, а Донфеллоу повел Реджиса в здание Морада Тополино. В вестибюле их приветствовал еще один страж; там им пришлось подождать несколько минут, пока хафлинг бегал за магом по имени Ловкие Пальцы, тоже состоявшим в организации.

— Я же говорил, что вернусь, — с широкой ухмылкой произнес Реджис, когда на верхней площадке лестницы появился хафлинг–иллюзионист. Воспользовавшись заклинанием, Ловкие Пальцы в мгновение ока перенесся прямо к Реджису, и прежде чем гость сообразил, что происходит, его в очередной раз стиснули в объятиях.

— Я так рад снова видеть тебя! — воскликнул маг, охваченный неожиданно бурным ликованием. Ловкие Пальцы никогда особенно не любил Паука и уж точно не проявлял такой радости при встрече. С другой стороны, и врагами они не были, и именно маг помог Реджису бежать в ту кошмарную ночь, когда за ним пришел призрак Темной Души. Все же такое приветствие застало Реджиса врасплох, и недоумение отразилось у него на лице.

— Она так и не оправилась после той ужасной ночи, — серьезно объяснил Ловкие Пальцы.

— То есть после утраты Периколо, — догадался Реджис, но Ловкие Пальцы покачал головой.

— Разумеется, мы должным образом оплакивали Дедушку Периколо и похоронили его с почестями. Подобные потери причиняют горе, но они ожидаемы, и с ними можно смириться. Нет, мой старый друг, Доннола страдает не от горя, а от дурных предчувствий и безответной любви.

На несколько напряженных мгновений взгляды Реджиса и мага скрестились.

— Отведи меня к ней, — ровным голосом произнес Реджис, и Ловкие Пальцы кивнул.

— Ха–ха, вот это день сегодня выдался! — обратился к Вульфгару толстощекий старый хафлинг по имени Бристер–Биггус, протягивая ему очередной стакан виски.

Как только Реджис скрылся в особняке, стражники повели Вульфгара по лабиринту из живой изгороди, хотя он вовсе не казался лабиринтом рослому варвару, который был на два фута выше самых раскидистых кустов. Где–то примерно в середине лабиринта, миновав несколько сторожевых постов, они вышли на поляну, на которой стоял бочонок с краном. Почти сразу же к ним присоединились еще несколько хафлингов, и пирушка началась. Хафлинги передавали стаканы друг другу, но всякий раз, когда сосуд переходил из рук в руки, в нем оставалось меньше выпивки из–за того, что ее постоянно проливали — как будто бы случайно. Хафлинги беспрестанно чокались и даже завели импровизированную песню:

— «Э-э»? — обратился к Бристер–Биггусу Вульфгар после очередного припева, когда хафлинг хотел чокнуться с ним — и при этом коварно пролил на себя несколько капель спиртного.

— Ну, знаешь, это мы так, на месте сочинили, — рассмеялся Бристер–Биггус. — Потом подправим слова, когда дойдем до кондиции.

— За то, чтобы поскорее дойти до кондиции! — воскликнул Вульфгар и поднял свой стакан, чтобы чокнуться еще раз. При этом он заметил, что Бристер–Биггус снова как бы невзначай расплескал половину содержимого. Хафлинг, изображая пьяного, выливал в траву больше виски, чем вливал в рот.

Вульфгар понимающе усмехнулся, затем рассмеялся во весь голос. Словно из ниоткуда появилась грудастая девица и шлепнулась к нему на колени — и, разумеется, она принесла для него новый стакан, полный до краев.

— За то, чтобы дойти до кондиции! — проревел Вульфгар и опрокинул стакан, поданный Бристер–Биггусом. — За Паука! — заорал он еще громче и одним махом выпил виски, принесенное красоткой. — Еще!

И новая порция появилась словно по волшебству. Девчонка, сидевшая у него на коленях, начала подпрыгивать и подхватила песню. Казалось, вечеринка была в самом разгаре.

Но так только казалось.

Вульфгар также заметил, что хафлинги, действуя довольно ловко, дюйм за дюймом отодвигали Клык Защитника дальше от его руки, в кусты.

— Так скажи, давно ты знаешь нашего доброго г–г–господина Паука? — запинаясь, пробормотал Бристер–Биггус. Казалось, сейчас он упадет и захрапит.

Но так казалось лишь на первый взгляд.

— Сто лет, нет, больше! — заявил Вульфгар, и все рассмеялись, потому что для Тополино Пауку недавно исполнилось двадцать, а они знали этого парня — или знали о нем — большую часть его жизни.

— Двести лет! — вскричал Вульфгар и снова выпил. — Да–да, мы сложи… слажа… э-э… сражились? — Он смолк и с дурацким видом тряхнул головой. — Ага, мы вместе сражались с дроу и драконами, орками и бурундуками!

Это высказывание вызвало преувеличенно громкий смех и завывания. Вульфгар подумал, что те, кто пытается притвориться пьяным в стельку, выглядят до крайности нелепо.

— Нет, правда, — убедительным тоном продолжал он, затем стремительно поднялся, сбросив с колен пышнотелую девицу. Та шлепнулась на задницу, и окружающие снова взвыли от восторга. — Огромные бурундуки, с длиннющими зубами!

Бристер–Биггус захлебывался хохотом.

— Эй, вы, тихо! — воскликнул Вульфгар, споткнулся и прижал трясущийся палец к губам, призывая к тишине. — Ш-ш, я знаю один секрет.

— Ах, секрет, — отозвался Бристер–Биггус и тоже приложил палец к губам. Остальные хафлинги подобрались ближе, не скрывая интереса.

— У меня есть секрет, — бормотал Вульфгар, тряся головой, как пьяный. — Когда я был молодым человеком — мальчишкой еще, — меня взяли в плен на поле боя, потому что у меня ноги подкосились, я поскользнулся. — Для пущего эффекта он заговорил с дворфским акцентом. — Ага, вот так–то, и сел я на задницу, а знамя полетело прочь. — Он огляделся и снова прижал палец к губам. — Ш-ш! Да, тут бы я и помер, еще мальчишкой, потому что на меня набросился свирепый враг.