Тень вечности - Владимир Клименко

- Уберите с меня эту пакость! Вопль Сергея заставил Диброва резко приподняться и сесть. Еще ничего толком не соображая, словно по-прежнему находился в темной и тесной юрте, он вдруг понял, что сон кончился, и солнце, мягко растекаясь по тенту палатки, уже прогрело все вокруг. Одновременно с ним в другом крае палатки зашевелился Искандер. Сергей лежал посередине, выпростав голые руки из спального мешка. По его предплечью неторопливо полз громадный и страшный, но, в общем-то, совершенно безопасный для человека паук-крестовик. Гареев смотрел на приближающееся к его лицу чудовище широко распахнутыми глазами, полными ужаса. Владимир засмеялся, пошарил в кармане палатки и, отыскав в нем коробок спичек, небрежно смахнул паука прямо на грудь Искандеру. Раздался второй вопль. Застегнутый на пуговицы полог не дал всем одновременно выскочить наружу, в палатке началась возня, перепуганный паук начал торопливо взбираться по вертикальной брезентовой стенке, сорвался и в конце концов забился за дюралевую стойку. Утро обещало быть бодрым. Остатки невысохшей на траве росы приятно холодили босые ступни. Владимир, прищурившись, посмотрел на солнце - уже высоко - и начал рыться в рюкзаке в поисках зубной щетки. Проблему с водой так вчера и не решили, в канистре оставалось не больше половины, а в деревню после вчерашнего визита ехать больше не хотелось. Где-нибудь обязательно должен быть родник, подумал Дибров. Вряд ли бы стали разбивать лагерь вдали от источника. Он уже совсем было собрался произвести короткую разведку, - вчера из-за сгустившейся темноты этого сделать не удалось, - когда увидел спускающуюся причудливым галопом со склона горы собаку. Впрочем, собакой эту зверюгу можно было назвать лишь условно. Густая свалявшаяся и местами вылезшая на боках рыжая шерсть в черных подпалинах, почти медвежья голова с короткими ушами, а рост, Владимир попятился обратно к палатке, выше его пояса. Сожрет, не подавится. Он спиной ввалился внутрь, откуда его нетерпеливо попытался выпихнуть Искандер, и начал застегивать полог. Пуговицу заело. - Ну, чего ты! - орал расхрабрившийся и полностью забывший о схватке с пауком Искандер. - Чего испугался! - Там... - только и выдавил из себя Дибров. - Собака! - Собачка лаяла на дядю фраера, - придурковатым тенорком запел Искандер и протиснулся вперед, но тут же вновь очутился за спиной Владимира. Сергей, сидя, натягивал на себя футболку, из-за спин приятелей ему пока ничего не было видно, поэтому он оставался самым невозмутимым из всей компании. - Ну и теленок, - прошептал Искандер, надежно утвердившись за плечом Диброва. - И прямо в лагерь! Палатка и копошащиеся в ней люди собаку интересовали мало. Не обращая ни на кого внимания, она вразвалку приблизилась к костровищу и уверенно, словно прекрасно знала, где что находится, запустила морду в котелок с остатками вчерашней вермишели с тушенкой. Густо усеянный репьями хвост от удовольствия заходил во все стороны. - Сейчас слопает, а потом примется за нас, - все так же шепотом сказал Искандер. - Да кто там, кто? - пытался понять происходящее Сергей. - Конь в пальто, - Дибров поискал глазами какую-нибудь палку. - Без завтрака остались. У тебя табельное оружие есть? - В городе. Собака подняла морду от котелка и внимательно посмотрела на Диброва. Он мог бы поклясться, что еще и усмехнулась при этом. - Давайте все разом, - предложил Дибров. - Выскочим и заорем. - Только ты первый, - предупредил Искандер. Унизительное положение заложника Диброву надоело. Надо же, террорист какой, пришел и нагло жрет их завтрак, а они сиди и молчи. - А ну кыш отсюда! - он поднялся на ноги. - Вон! - закричал он еще громче, видя, как псина дернулась в сторону от котелка. - Во-о-он! - закричала вся троица хором. При желании зверюга легко могла бы расправиться со всеми сразу, но поднятый шум ей не понравился. Дибров, прихватив с земли сук, начал заходить с одного края, с другого, держа в руке туристский топорик, подступал Искандер. Не долго думая, собака схватила котелок за дужку, и рысцой направилась вверх по склону. Дибров в отчаянье швырнул ей вслед палку. Еще минуту рыжий мех мелькал между деревьями, а потом пропал. - Откуда она взялась? - Сергей, как кукла из-за ширмы, выставил голову из палатки. - И какая здоровая! - С горы, - Дибров ткнул пальцем в сторону склона. - Прямо сверху. У нас второй котелок есть? Второго котелка в машине не оказалось. - Ну и что будем делать? Кипятить чай в кружке? Так и не отыскав родник, компания позавтракала всухомятку и решила отправиться по следам похитителя. Без котелка жизнь представлялась невозможной. - Не будет же она таскать посуду за собой, - к Диброву каким-то образом сами собой перешли обязанности командира и он возглавил экспедицию в горы. - Слопает тушенку, а котелок бросит. Лишь бы каждый день приходить не повадилась. - Это дикая собака, - предположил Искандер. - Она ведь не из деревни прибежала. Недавно читал в газете, что дикие собаки нападают на людей. И вообще, бродят стаями. Среди деревьев и кустов скоро обозначилась узкая тропинка. Если по ней и ходили, то не часто. И все же она указывала на то, что здесь ступала нога человека. Вышли на прогалину и, обернувшись, Дибров увидел внизу свой лагерь. Маленькая палатка, словно лежащая на земле раскрытая книжка, и почти игрушечный автомобиль. - А ведь высоко уже забрались, по-моему, и до вершины недалеко. Но впечатление большой высоты было все же обманчивым - вершина почти не приблизилась, лишь склон стал еще круче. - Если друг оказался вдруг... - нога Искандера предательски соскользнула с камня, и он зашатался, обретая равновесие. - И не друг, и не враг...

- Вот опять вино играет, Ночь весельем озаряет,-

неожиданно донеслось сверху.

- С Арарата лишь спустился Ной - немедленно напился!

Дибров остановился и предупредительно поднял руку, чтобы остальные не мешали слушать.

- Лишь вино удалый пьет...

- Так ведь это тот самый певец, что и вчера, - Дибров уже увереннее повел остальных за собой. - Только вчера он пел по-грузински, а сегодня по-русски. Тропинка завиляла зигзагом, огибая валуны, и вдруг Дибров очутился на ровном, насколько может быть ровным на склоне, открытом пространстве. Кое-где по краю торчали пни, указывая, где еще недавно росли деревья. Взгляд разом охватил невысокие шпалеры винограда, совершенно неуместные здесь, на Урале; домик, буквально воткнутый задней стеной в гору; мужчину в сванетке на круглой макушке перед открытой настежь дверью. На плоской крыше домика лежал знакомый пес, насторожив маленькие медвежьи уши. - Ага, вот она! - Искандер обличающе ткнул рукой в сторону собаки. - А где котелок? - Ца! - сказал мужчина в сванетке и поднялся навстречу. - Гамарджоба! Давно жду! - Здравствуйте, - Владимир старался соблюсти приличия. - Это ваша собачка? - Моя, клянусь богом! - мужчина широко распахнул руки, словно пытался заключить в объятья весь мир. - Это мой Рем! - А это наш котелок, - Искандер углядел недалеко от порога злополучную посудину. - Ваш Рем его спер. - Ца! - огорчился мужчина, его скорбно висящие по краям рта усы опустились еще больше. - Документы на собаку есть? - выступил вперед Сергей. - Она не бешеная? - Зачем бешеная? - глаза мужчины округлились. - Зачем документы? Пицунде жил - давай документы. Сюда приезжал - давай документы. В горах живу документы. У меня паспорт есть, там моя фотокарточка. Но разве фотокарточка лучше человека! Заходите, садитесь, буду угощать. - Нам бы котелок, - Дибров немного опешил от многословия. Оказавшись на винограднике, он растерялся, ничего не понял и не нашел ничего лучшего, как протянуть к валявшемуся на земле котелку руку. Собака тихо зарычала. - Фу, Рем, - сказал мужчина. - Какой бессовестный пес. Украл котелок. - И съел тушенку, - напомнил Сергей. - Ца! У Ираклия нет тушенки, - мужчина ударил себя рукой в грудь. - Есть вино. - Он - псих, - тихо, так чтобы никто, кроме Диброва, его не услышал, сказал Искандер. - Да погоди ты, - Владимир еще внимательнее вгляделся в лицо неизвестного. Крупный мясистый нос мужчины круто устремлялся вниз, уравновешивая подкову усов, круглые темные глаза были полны наивной радости. - Смотри, какой типаж. - Сейчас, -Ираклий метнулся к дому, потом остановился. - Здесь! счастливо воскликнул он и указал рукой на скамейку около стола. - Будем пить! - А лицензия на производство вина у вас имеется? - вновь строго поинтересовался Сергей. - Ца? - мужчина от удивления чуть не выронил большой, литров на десять, бидон, который вынес из дома, обхватив двумя руками. - Вино, как ребенок. Когда делают, получают удовольствие, когда пьют - радость. Ты думаешь, Ираклий не умеет делать вино? - Я думаю, нам лучше остаться и поговорить, - сказал Владимир, и, показывая пример, первым опустился на скамейку. - Какой пир без разговора! - Ираклий обрадовался, что нашелся хоть один, готовый разделить его угощение. - Сейчас! Он вновь метнулся в дом и вернулся с гранеными стаканами и графином. Отлив из бидона через воронку пенящееся красное вино, он высоко поднял графин и удовлетворенно посмотрел вино на свет. - Почти "Мукузани"! - Почти... - неуверенно повторил Искандер. - Ты хочешь, чтобы в этой паршивой природа рос настоящий мукузани! взорвался Ираклий. Но тут же смущенно улыбнулся, блеснув парой металлических коронок. - Зима холодная, весна поздняя, но, слава богу, солнце есть. А солнце - это виноград. - Он щедро разлил вино по стаканам. - Выпьем за гостей. Вино кислило и чуть щипало язык, но Дибров выпил стакан залпом, не переставая удивляться чудесам, творящимся на белом свете. Грузинский виноградник на Урале представлялся истинным чудом, а когда словоохотливый Ираклий поведал свою историю переселения сюда, удивился еще больше. Из сумбурного и шумного разговора стало ясно, что после заварухи в Абхазии Ираклий почему-то вместо того, чтобы бежать к родственникам в Кахетию, подался на север, пересек пол-России и, оказавшись на Урале, решил осесть в этих невысоких горах, чем-то напомнивших ему холмы Грузии. Под обломками рухнувшего от прямого попадания снаряда дома погибли его жена и дочь, и он больше не захотел возвращаться на пепелище, хотя и ездил после того, как забился в этот медвежий угол, дважды на родину, привез виноградные чубуки, выкорчевал лес и обосновался на этом южном склоне, не желая видеть никого из людей. - Но без друзей и песен черствеет сердце, - Ираклий склонил голову над стаканом, рискуя воткнуть в него свой великанский нос, как Буратино в чернильницу. - Будем друзьями! - Будем! - глухо отозвался Дибров, взглянув в бледно-голубые слезящиеся глаза Ираклия. - Выпьем за твой новый дом, за твое гостеприимство, за мир вокруг нас. - Как хорошо сказал, - Ираклий вновь схватился за бидон. Протестовать было трудно. Все у переселенца, вроде бы, складывалось удачно, но в своем желании уединения он действительно отыскал такое нелюдимое место, что вскоре пожалел об этом. Редко приезжающая в деревню автолавка привозила скудный ассортимент продуктов, да и на те денег у Ираклия не было - пенсию он не получал. - Зелень есть, - перечислял он, - картошка есть, виноград есть, вино есть, - последнее он произнес с особой гордостью. - Мяса взять негде, купить не на что. - Продавай вино, - посоветовал слегка захмелевший Искандер. - Такое вино всякий купит. - Ца! - Ираклий всплеснул руками. - Кому! Эти в деревне вина не пьют. Мусульмане! Сам увезти в город не могу, не на чем. Сюда никто не ездит. Да, - вспомнил он. - Год назад приезжали археологи. Но у друзей денег не беру, - он счастливо оглядел компанию. - Выпьем! - Археологи к тебе приходили? - А как же. Каждый вечер приходили, пока не заболел Валентин. Такой хороший человек. Ты его не знаешь? - Знаю, - Дибров оторвал перо лука и обмакнул в соль. - Затем и приехали. Хотим узнать, что случилось. - Такая странная история. Тут есть скала. Говорят, она принадлежит воину. Я думаю, Ираклию. Нет, не мне, - быстро сказал он, поймав недоуменный взгляд Диброва. - Другому Ираклию, грузинскому царю, великому воину. Он появляется на скале в доспехах и проезжает между огней. Вот тогда у него можно просить, что угодно, и он исполнит. - Ты просил? - Я - нет, - твердо сказал Ираклий. - Я даже не ходил смотреть. А Валентин ходил. - С чего ты взял, что этот воин - грузинский царь? - А как же? Кто был более велик в походах, чем он, - глаза Ираклия загорелись. - Слушай, что писал Нико Бараташвили, я знаю и по-русски: "С юга показались персияне. Небо в эти страшные часы изливало на поле сиянье в блеске всей полуденной красы. Царь сказал: "Гляди, моя дружина, как заносчив нечестивый враг. Слушай, воинство мое! Грузины, судьбы Грузии у вас в руках. Отдадим ей все, что только можно. Я надел, как вы, простой доспех. Ныне выяснится непреложно, кто отчизну любит больше всех". Ираклий вытер блеснувшую в уголке глаза слезу. - Это долгая история. Царь бился и с персами, и с лезгинами, он сражался с врагами, шедшими на Грузию со всех сторон, но пока он был в походах, враги напали на Тбилиси и разрушили его, а в войсках началось предательство. И Ираклий понял, что одной Грузии не выстоять, тогда он заключил союз с Россией. - И ты решил, что воин на скале - это он? - Да, великий Ираклий. - М-да, а в деревне что говорят? - Они говорят, что это Чингис, тоже великий воин. Но это неправда. Сергей, просидевший молча весь разговор, наконец подал голос: - Опять про скалу. Почему я ничего не знаю? - И не надо, - Ираклий в очередной раз потянулся к бидону. - Какая польза от тени воина? Зачем просить милости, когда есть главная милость божья жизнь! Зачем смотреть на тень вина, когда есть само вино? Выпьем! От Ираклия вырвались часа через три, дав обещание, что непременно придут к нему завтра вечером. Спускаясь с горы в сопровождении Рема, который оказался очень добродушной, хотя и свирепой на вид псиной, Дибров решил, что надо попробовать купить в деревне барана, сделать шашлык, а остальное мясо положить Ираклию в погреб, на ледник. Сверху доносилась песня про прекрасную кахетиночку, не желавшую любить храброго юношу.