Письмо никому - Андрей Марченко

— А что тут непонятного?

— То, что они себя не назвали. Обычно, когда наезжают, хвастаются своими авторитетами, буграми, паханами. Дескать, ты такого знаешь?.. Или вот, скажем, прием, когда прессуемого спрашивают — тебя как зовут. А меня, мол, так же, стало быть тезки мы… Это, чтоб у жертвы возникло чувство, словно с преступником они родня, чтобы легче с имуществом расставаться было… А эти ребята имен не сказали. Отчего?

Теперь ответом ему было молчание. Все трое не спали. И все трое не знали, что сказать.

Не будем называть эту организацию вслух.

Это совсем небезопасно, да и за всякой аббревиатурой стоят люди. Сокращение звучит как заклинание, но дает ли оно знание того, что творится за обложкой?

Как-то случилось, что организация эта была втянута в игры, которые были выше зоны ее компетенции. Ситуация сложилась так — надо было выбирать кого-то из двух мятежников, которые, впрочем, претендовали на легитимность.

Надо было кого-то поддержать. Вопрос был пиковый — если поддержать не того, то Организации придет если не конец, то времена несладкие.

В Организации решили — начальники приходят и уходят, а вот такие Организации за день не делаются и ее надо сохранить. Пусть и с потерями. Потому для посторонних разыграли спектакль, дескать, у нас у самих тут борьба нешутейная, и в нее посторонним лучше не соваться, потому как затопчут.

Наконец, битва гигантов закончилась. Кто-то вверху выиграл, а кто-то, как это ни странно, проиграл.

Кто-то должен уйти. Вопрос решили без нервов, банальной монеткой. Кому выпадет орел — тот остается. Решка — уходит, становится козлом отпущения, снимает мундир.

Ибо честь мундира нужно сохранить, но ненужные могут уйти.

Так в один день организация поредела наполовину. Было представлено это, как зачистка от людей, поддерживающих того, который проиграл.

Но кастовость это не отменило. Ушедшие и оставшиеся не перестали дружить семьями, ходить друг к другу в гости.

Те, которые ушли в изгнание, организовали охранную фирму и даже форму себе пошили наподобие снятых мундиров.

И вот, в один день в поле зрения организации, название которой мы по-прежнему не назовем, попало детективное агентство, то самое, с окнами на Садовое кольцо.

Заинтересовались им из-за сущей нелепицы — следили те за человеком, наблюдать за которым еще время не пришло.

Фирму накрыли. Влетели люди в масках, совершенно лишне выбили двери, которые ручку поверни — откроются. До икоты напугали секретарш. Да и люди постарше, посуровей сочли за лучшее послушно лечь лицом на пол…

Офис перевернули, всех задержали до выяснения. А выясняли долго…

Даже техничка дня три давала показания.

Среди изъятых документов попалось и дело о немецко-итальянском кладе. Поскольку, облава устраивалась не из-за него, то и в протокол изъятий оно не попало. Странно, не так ли?..

Зато уже до вечера в той самой охранной фирме, где униформа похожа на мундиры, появились интереснейшие бумаги.

И два агента, что возвращались с задания, из заграницы, отправились не в Москву…

Enigma

Антону показалось, что проснулся он рано. В бункере было так тихо, что, кажется, его разбудил стук собственного сердца. Но когда поднялся, оказалось, что остальные койки застелены.

В бункере застал только Геноссе — тот что-то щелкал на своем допотопном компьютере.

— А где Егор?..

Геноссе просто пожал плечами — ему было будто не до Антона.

На маленькой кухоньке Антон нашел немного хлеба, сыра, сделал себе чаек с тем самым сахарином, который оставил безымянный постоялец. Все же еда в обществе трех мужиков таяла как снег в июне…

Появился Егор — был он весел, в руках — вместительный пакет с продуктами. Шумно сел за стол, выдохнул:

— Фу! Запыхался. На улице почти весна. Сегодня большой день — пришли деньги от работодателя.

Стал выкладывать провиант, затем остановился, вытащил бумажник, извлек купюры:

— Геноссе, держи, это за постой!

Тот принял деньги, не встав из-за компьютера, пересчитал их.

— Здесь много… — но сдачу отдавать будто не собирался.

— А мы еще не съезжаем… — успокоил его Егор. — Давай, бросай слепнуть, иди есть.

Но тот, ко всеобщему удивлению, отмахнулся:

— Лучше вы идите сюда, чего покажу…

Антон и Егор подсели к компьютеру.

— Глядите…

На мониторе крутился ящичек. Над ним висела эмблема — в эллипс было вписано «Enigma».

— Быстро ты управился… — заметил Егор.

— Да, в общем, я еще вчера нашел. Правда, в русскоязычной сети почти нет ничего. А вот у англичан довольно много материала. Вот, скажем, в «Вике»…

— Вика?.. Что у вас у компьютерщиков за сленг — Ася, Клава…

Геноссе отмахнулся:

— Википедия. Свободная энциклопедия. Там, кстати, уйма ссылок про нее. Можно, скажем, купить «реплики». То есть работающие копии. Запросто можно найти компьютерную программу, вроде такой…

Геноссе нажал на иконку, ящичек развернулся, раскрылся. Сверху — три буквы «А» в окошках. Ниже — ряд букв в кружочках, под ними — небольшая клавиатура: только буквы — ни пробела, ни цифр, ни других знаков. Еще ниже — панелька с разъемами.

Геноссе указателем мышки нажал на кнопку «Q». Загорелась лампочка «С», Крайняя из трех букв «А» сменилась на «B».

— Хорошо, — кивнул Егор. — А что насчет расшифровки?

Геноссе чуть скривил скулу:

— Тут сложней. Как я понял, эта машина использовалась как для шифровки, так и для дешифровки…

Он опять выставил три «А», но нажал «С». Теперь загорелась «Q».

Егор достал обрывок бумаги, стал щелкать по клавиатуре: вместо набора букв получался совершенно иной бессмысленный набор букв.

— Не работает… — подытожил Егор.

— Надо ключ знать, — ответил Геноссе и указал на три буквы над панелью с буквами.

— А подобрать? Это ведь сколько перестановок?..

— Около семнадцати тысяч… Англичане будто проломали код и читали чуть не все их сообщения. Делалось это посредством специального агрегата, по сути компьютера «Бомба». Я нашел в сети вроде программы-демонстрации работы пролома кода. Правда, еще с ней не разбирался. Но как бы там не было, там есть исходный код программы. Если посидеть подольше, то наверняка получится написать программу.

— Выходит, и они могут найти эту программу, расшифровать свои куски… — помрачнел Егор.

— Подожди, подожди… Я сказал, что могу написать программу, но не расшифровать… Думаю, и нашим противникам это будет тяжело. Практически невозможно. Во-первых, вспомните «Дети капитана Гранта» — у них будут обрывки сообщений, которые можно трактовать сотней образов. Во-вторых, думаю, без этого куска им ничего не дешифровать.