Русский ад. На пути к преисподней - Андрей Караулов

Армяне просили оружие, очень хотели. Хорошо, будет вам и оружие, не жалко, – сохранить государство, спасти миллионы человеческих жизней в обмен на взятку и несколько тонн старых железок, совершенно бесполезных, если война остановлена… – что, высокая цена, что ли?

Нет другого выхода, нет: азербайджанская армия не умеет воевать.

Ситуация Брестского мира: остановить нашествие, безумие, кровь – любой ценой !

Алиев остановил.

Никогда и никому (даже Ильхам не знал) он не говорил об условиях (взятка и оружие) этого мира. Самое интересное, что никто, вообще никто (даже журналисты) не спрашивал у него, почему вдруг, каким чудом остановилась эта война…

Только что (вчера проводили) в Азербайджане гостил один из самых уважаемых в России людей – генерал Асламбек Аслаханов.

В 90-м, два года назад, чуть больше, именно Аслаханов запрашивал у Генерального прокурора Советского Союза санкцию на арест Алиева – крупные взятки.

Узнав, что Аслаханов едет на Апшерон, Алиев через друзей, ветеранов КГБ, предложил встречу. Он не был знаком с Аслахановым – хотелось поговорить по душам.

Помощники перестарались.

– У вас семь минут, господин генерал, – сообщил Тариэль, секретарь Президента. – Гейдар Алиевич очень занят.

– Он же меня пригласил, – удивился Аслаханов. – Я и уйти могу…

– Пожалуйста, вас ждут.

Алиев сидел за столом, перебирал бумаги.

– Салам, господин Президент…

Алиев кивнул головой, но не встал – читал какой-то листочек.

«Ничего себе, – подумал Аслаханов. – Королевский прием!».

– Садитесь, пожалуйста, – Алиев поднял, наконец, голову. – Где вам удобно… садитесь…

Алиев любил играть, очень любил, но актером был скверным, хотя актерство ценил, театры знал хорошо, особенно московские, больше других любил театр Сатиры, а в юности, между прочим, играл Гамлета на сцене Нахичеванской драмы… – Его красноречивое молчание, бумаги для важности, которые он нервно теребил в руках, – драматургия этих «постановок» была видна как на ладони, но Аслаханов завелся:

– Господин Президент, докладываю: я, генерал советской милиции Аслаханов, трижды… официально… то есть с согласия руководства МВД… обращался к Генеральному прокурору СССР за санкцией на ваш арест по 173-й и 170-й статьям Уголовного кодекса: превышение служебных полномочий и незаконное получение крупных денежных средств. Ответственно заявляю… у МВД страны были все необходимые основания, господин Президент, для заключения вас под стражу. Это мое мнение, и я его не изменю. Не имею права… шарахаться из стороны в сторону, искренне говорю, мы работали честно, материалов и агентурных сведений хватало. Но… зная, Гейдар Алиевич, как здесь, в Баку, развернулись сепаратистские тенденции, резюмирую: руководители Генпрокуратуры… товарищ Рекунков и другие товарищи… неоднократно напоминавшие мне, что арест дважды Героя Социалистического Труда и бывшего члена Политбюро есть акт сугубо политический, я, Гейдар-бек, признаю: руководители Генпрокуратуры правильно… напоминали мне… о вашем… исключительном влиянии. Вы, Гейдар-бек, принесли Азербайджану неоценимую пользу. Трудно сказать, что было бы с Азербайджаном, если бы вы не взяли страну в свои руки. На языке юристов это называется «деятельным раскаянием».

Доклад закончен. Я свободен?

– Хорошо… что вы все это… сказали… – Алиев расстегнул пуговицы пиджака и вышел из-за стола. – Я рад с вами познакомиться, генерал, и обнять вас, не скрою, я ждал этой встречи и этого разговора. Вы садитесь… пожалуйста. Сейчас чай принесут, Асламбек, очень хороший чай…

Куда же, куда делся – вдруг – его актерский дар, его снобизм: Аслаханов видел совершенно простого, мягкого человека, которому хотелось, очень хотелось, чтобы его поняли, услышали, который нуждался, если не в друзьях, нет, конечно, но в понимании – в понимании тех, людей, известных людей, кто прежде его не понимал, не знал…

Они проговорили почти два часа.

– Так вот, Асламбек… – что-то было, конечно, самокритично скажу, не так, как понаписали, извините меня, но куда, куда… я вас спрашиваю, куда это шло?

А я отвечаю, Асламбек: без подарка на три, лучше на пять тысяч рублей для супруги завотделом ЦК в Москву лучше было совсем не приезжать; н-ничего для республики не решишь, время потратишь, не услышат тебя, совсем не услышат, ноль… такие, Асламбек, порядки были…

Ничего, сволочи, не делали! – Алиев тяжело вздохнул, махнув рукой. – Сидит он, смотрит на тебя, подарков ждет, хотя я, между прочим, Первый секретарь ЦК!

На Старой площади, Асламбек, были хорошие зарплаты, от пятисот рублей, слушайте, плюс – пайки по семьдесят целковых, хотя реальная цена им… рублей триста пятьдесят, не меньше, но в ЦК КПСС, Асламбек, уже тогда никто за зарплату не работал, почти никто: я об этом и Юрию Владимировичу говорил… обо всем говорил, обо всех негативных явлениях… два раза докладывал, он все… терпи, терпи…

Очень осторожный был… Андропов. И меня учил, многому учил, главное – терпеть учил… На бумаге одно: лозунги там, марксизм, идеалы всякие… в жизни… н-негативные явления, понимаете ли, – Брежнев что? За кабанов в Завидове платил что-нибудь? Да он вообще, я скажу, не знал, как деньги выглядят, кто там нарисован! Андропов эту систему понимал очень хорошо; но о фокусах Гали сам докладывать не рискнул, хотя Леонид Ильич по-доброму к Андропову относился, поощрял его… Цвигуна, слушай, для доклада отправил – все, короче, несли, все… – и все терпели! Щербицкий терпел, Шеварднадзе денег в Москву возил немерено и тоже терпел, улыбался всегда, умел улыбаться, хотя он жестокий, Шеварднадзе, по трупам ходит, как по паркету, его профессия – предатель; на деньгах у Шеварднадзе специальный человек был, Солико Хабеишвили, которого он и угробил, в конце концов, – из системы, Асламбек, нельзя выбиваться, это ж система… – Кунаев терпел, хотя Леонид Ильич братом его называл… Он ведь, слушай, Кунаев спас Усубалиева, когда Айтматов Чингиз… классик наш, писатель… и другие товарищи в Киргизии войну Усубалиеву устроили! Вот какой влиятельный брат был! И тоже терпел.

Нельзя, Асламбек, чтобы аппарат тебя не любил, это сразу конец будет, Хрущева вспомни! Несли, короче говоря… Недостойно, я понимаю, но много несли, всегда очень много. Я по молодости лет икры знаешь сколько носил? Руки отваливались… сколько носил, им все мало было, Асламбек, чистый холестерин, между прочим, эта икра, она ж не полезная… Я вот никогда икру не кушаю, сколько у рыбаков на Каспии рака в желудках – ты знаешь?

КГБ, короче говоря, совершенно не уважал этот самый ЦК КПСС! Только Брежнев уже никого не слушал, даже Юрия Владимировича, и берегли его, конечно, Леонида Ильича, ой как берегли, сердце-то у него было не к черту, надорвался Леонид Ильич в Москве, быстро надорвался, да и маразм пошел: я встречу прошу, а он на охоте! Он все время был на охоте, хотя с 75-го – вообще не пил, врачи запретили, час в день работал, час!

Леонид Ильич, ты не знаешь, Асламбек, Щербицкого себе на смену хотел, преемником считал, но Юрий Владимирович, я уверен, допустить Щербицкого совершенно не мог, шило на мыло, как говорится! Горбачева… видишь… как к себе Юрий Владимирович приблизил… какую глупость совершил! Две ошибки у Андропова непростительные – Афганистан и Горбачев, все вот теперь… хлебаем, кровью расплатились!.. – Ладно, Асламбек, – Алиев встал, поднялся и Аслаханов, – мы еще поговорим, обо всем поговорим… вы отдыхайте, пожалуйста, – в бывшем «Советском Азербайджане» остановились? Там позаботятся обо всем, персонал хороший, добросовестный, не разбежались, слава богу, а перед отъездом, Асламбек, мы еще раз встретимся – в резиденции, в «бунгало», как писал товарищ Ваксберг… никогда не забуду… в «Литературной газете», где только таких болтунов берут, а?.. – Хочу, Асламбек, чтобы вы в Азербайджане были б моим личным гостем…

Алиев действительно вел себя (привычка) очень осторожно. Встречаясь с людьми, он никогда не торопился, никогда; умел слушать. К смелым людям Гейдар Алиевич тоже относился крайне осторожно, особенно к людям в погонах.

Кто сказал, что смелость в политике это похвальное качество?..

Аслаханов очень понравился Алиеву, он ценил принципиальных людей.

Потерян Карабах и все соседние районы – но Ельцин, Ельцин-то где был, где Россия, черт возьми, где ее политика, должен же быть разум у этой страны! Ведь Борис Ельцин столько лет возглавлял крупнейший обком… – пьет, говорят… Сталин, слушайте, тоже пил, особенно после войны, а как страна поднялась, как Европа изменилась… и это все – из-за Сталина! Если бы Рузвельт, боготворивший Сталина и смертельно его боявшийся, как известно, не опередил бы СССР с атомной бомбой, Советский Союз завоевал бы еще полмира, это факт; в советском Генштабе (Алиев видел архивные документы) были разработаны планы захвата Парижа, Вены, Братиславы, был план похода на юг, в Италию, захват Лиссабона – всей Европы!..