Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Они удалились. Халеф притащил целый ворох веревок, бросив их наземь. Впрочем, сейчас они нам только мешали.
Мы проскользнули к задней стене дома и прошли вдоль нее до угла. Там мы улеглись на землю и осторожно поползли вперед, навстречу огню. Тени людей, сидевших возле костра, ложились на нас, поэтому нас нельзя было заметить.
Теперь они не могли подбежать к ружьям, стоявшим у стены, не наткнувшись на нас. Самое время было напасть на них.
— Пока останьтесь здесь, — шепнул я трем своим спутникам, — и смотрите, чтобы никто не мог подойти к ружьям. Тому, кто не послушается меня, влепите пулю, но только в колено. Сделать такого подлеца хромым — этот грех мы можем взять на душу. Если мы не будем решительны, то можем погибнуть.
Мы поднялись с земли, и я зашагал к огню. Сперва меня заметили те, кто сидел лицом ко мне. Это был алим и трое его дружков. Он вскочил и изумленно воскликнул:
— Аллах! Немец идет!
От неожиданности он уронил плетку, которую держал в руке. Вслед за ним вскочил Шарка; он смотрел на меня так испуганно, словно увидел привидение. Остальные продолжали сидеть. Суэф и конакджи, казалось, не могли шевельнуться от ужаса. Все пристально всматривались в меня, не замечая трех моих спутников, стоявших в тени.
— Да, немец, — ответил я. — Разве я вчера не говорил тебе, Шарка, что непременно вернусь, когда будет надобно?
— Да, ты мне сказал это, — ответил углежог. — Какая же надобность побудила тебя сегодня вернуться?
— Одно маленькое дельце, которое я хотел уладить с твоим другом, алимом.
— Со мной? — спросил «ученый».
— Да, с тобой. Ты не знаешь, что я имею в виду?
— Даже не догадываюсь.
— Тогда сядь, чтобы я мог изложить суть дела со всей обстоятельностью.
Мое внезапное появление так поразило их, что алим и впрямь тотчас уселся. Я коротко, но повелительно кивнул углежогу; тот тоже сел.
— Сперва мне надо сообщить тебе, что я все еще не брошен в сторожевую башню, — обратился я к «ученому». — Так что ты очень просчитался.
— В сторожевую башню? — смущенно спросил он. — Я не знаю, что ты имеешь в виду.
— Тогда ты очень забывчив!
— Как так?
— Ты же сказал, что я наверняка уже нахожусь в сторожевой башне в Ругове.
— Господин, я не знаю такой башни и не говорил так.
— Да ты, пожалуй, и не думал, что меня забьют там плетью до смерти?
— Нет. Я вообще не понимаю тебя.
— Ладно, ты меня вообще не понимаешь, зато я охотно верю, что, по твоему разумению, мне никогда не найти следы англичанина.
Он не ответил. Голос отказал ему. Он жадно хватал воздух. Поэтому я продолжал:
— Конечно, ни один человек кроме тебя и Жута не знает, что лорд оказался в ваших руках; однако он уверял тебя, что я все же его отыщу. Что ж, глупо было не верить этому. Ученый человек должен быть смышленее.
— Какого англичанина ты имеешь в виду?
— Того, которому ты хотел всыпать сотню ударов.
Для него это было уж слишком. Он сглатывал и сглатывал слюну, не говоря ни слова.
— Господин, — воскликнул углежог, — какое право ты имеешь говорить нам вещи, которые не может понять ни один человек.
Он хотел подняться, но я осадил его:
— Успокойся, Шарка! С тобой я вообще не хочу иметь дело. Этот алим сам мне ответит. Я ищу англичанина, которого он сюда привез.
— Но я за всю свою жизнь не видел никакого англичанина! — воскликнул алим.
— Послушай, это страшная ложь. Ты же вчера приехал сюда только за тем, чтобы договориться с Шаркой о месте, где его можно спрятать.
— Нет, нет, это неправда!
— Ладно, мы еще посмотрим. Я прибыл, чтобы заплатить за него выкуп.
— Ах! — проронил он. — Кто же тебе это поручил?
— Я сам. Я один решился доставить тебе этот выкуп.
Он глупо уставился на меня. Углежог был умнее его. Он догадался, что ничего хорошего ждать от меня нельзя, и потому вскочил и крикнул:
— Ложь, ничего, кроме лжи! Здесь никто не знает об англичанине. Если ты вздумал нас оскорбить, то весьма просчитался! Ты уже вчера…
— Молчи! — заорал я на него. — Твоей заслуги, конечно, нет в том, что я сейчас стою здесь жив и здоров. Ты хотел нас убить возле пруда, лежащего перед стеной из скал. К счастью, мы не так глупы, как ты думаешь. Садись!
— Эй ты, — закричал он на меня, — не вздумай еще раз подозревать меня в чем-нибудь таком! Это плохо для тебя кончится.
— Сядь, — повторил я. — Я не потерплю, чтобы мне тут перечили. Кто из вас поднимется без моего позволения, того я пристрелю. Так что, Шарка, мигом садись, иначе…
— Попробуй меня усадить! Здесь я стою, и здесь мой нож! Если ты еще…
Он не стал продолжать. Он выхватил нож из-за пояса и замахнулся на меня, но тут позади нас прогремел выстрел; с отчаянным воплем он рухнул наземь. Остальные вздрогнули от ужаса, но я крикнул:
— Сидите, иначе тоже схлопочете пулю! Вы окружены!
— Не верьте этому! — кричал углежог; он сидел на земле и держался руками за ногу. — Берите ружья! Они стоят там, а в доме их еще больше.
— Да, они стоят там. Принесите-ка их!
С этими словами я указал на стену, и все увидели трех моих спутников, державших ружья наизготовку. Стрелял Халеф из своей двустволки.
— Вперед, вперед! — приказал углежог.
Но никто не поднялся с места. Каждый понимал, что в него угодит пуля, если он лишь попробует повиноваться углежогу. Тот разразился ужасными проклятиями. Тогда я поднял приклад и пригрозил:
— Молчи! Еще одно слово, и я тебя прибью! Мы уже вчера доказали, что не боимся вас, а сегодня нас стало еще больше.
— Пусть вас будет сто человек, я и то не испугаюсь. Ты не напрасно велел в меня стрелять. Ведь…
Он схватил нож, выпавший у него из рук, и швырнул в меня. Я отскочил в сторону. Нож пролетел мимо, и в следующую секунду он получил удар прикладом, от которого вытянулся без чувств.
Это произвело впечатление. Никто не рискнул хоть движением выказать неприязнь. Конечно, я более всего следил за теми тремя, у которых были при себе пистолеты; однако, к счастью, ни один из
