Весь Карл Май в одном томе - Карл Фридрих Май
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Нет, нет! — в ужасе воскликнул сей добрый муж. — Ты ученее меня; я наслышан уже об этом. Кроме того, вы здесь люди чужие, и долг вежливости всегда побуждает пропускать вперед чужеземцев.
— Ладно, тогда попробуем.
Я наклонился и заглянул внутрь. Хотя обзор был и ограничен, я все же мог сориентироваться. Я снова выпрямился, покачал головой и сказал:
— Там же совершенно темно!
— О, когда мы заберемся внутрь, я тотчас зажгу свет, — ответил углежог.
— Охотно в это верю. А что ты подожжешь?
— Сосновую лучину.
— Она лежит в пещере?
— Да.
Я был уверен, что он солгал. В пещере, где содержат узников, не хранят ничего, что можно было бы зажечь.
— В этом нет надобности, — сказал я. — Здесь среди дров, сложенных для костра, хватит сосновых щепок, чтобы развести огонь. У тебя есть чем зажечь его?
— Да, кремень, губчатый металл и сера — все, что нужно, чтобы зажечь лучину.
— Разве у тебя нет спичек? Ими же намного удобнее!
— Здесь их так трудно достать, что я ни разу не покупал их.
— Вот как! А ведь они у тебя есть!
— Нет, господин, нет их у меня.
— Странно! Кто же их сунул сюда?
Я наклонился и поднял на всеобщее обозрение несколько спичек, которые, как я заметил, были припрятаны среди дров.
— Это… это… впрямь спички! — воскликнул он, притворяясь изумленным. — Может, они были у кого-то из моих слуг, и тот сунул их сюда?
— У тебя есть слуги?
— Да, четверо. Раз я выжигаю угли не в лесу, а здесь, мне нужны люди, чтобы приносить дрова.
— Что ж, этот слуга — видный плут; он умеет обустраивать делишки.
— Что ты имеешь в виду?
— Если бы в этом доме огонь высекали кремнем и металлом, то мы успели бы заметить беду и вовремя выбраться из пещеры, а вот со спичками огонь разгорится мигом.
Он ужаснулся, и, хотя лицо у него было закопченное, я увидел, что он побледнел.
— Господин, — воскликнул он, — я не понимаю тебя! Я не знаю, что ты имеешь в виду!
— Мне и впрямь тебе надо это растолковать?
— Да, иначе я не пойму.
— Ладно, тогда посмотри, как здорово ты сложил дрова у входа. Она тотчас загорятся и так начнут чадить, что любой, кто решит выползти оттуда, сразу задохнется. И эти дрова лежат на соломенной подстилке; тут же держат спички. Так вот каковы сокровища, которыми нас хотят удивить! Покорнейше вас благодарим. Мы не намерены поджариться и задохнуться в Пещере Сокровищ.
Какой-то миг он тупо смотрел на меня; потом гневно воскликнул:
— Что ты выдумываешь? Ты вздумал назвать меня убийцей? Не потерплю! За это подобает мстить! Я оскорблен до глубины души. Пойдем, Марки, они не доберутся до оружия. Мы их застрелим!
Он хотел пойти к нашим лошадям. Ученый, коего назвали теперь «Марки», собирался последовать за ним. Тогда я вытащил оба револьвера, что держал в кармане, и приказал:
— Стой! Ни шагу дальше, иначе я вас застрелю! Таким пройдохам, как вы, нельзя доверять.
Они увидели стволы, направленные на них, и остановились.
— Я… я… хотел лишь пошутить, господин! — прокричал углежог.
— Я тоже. Ведь можно шутки ради всадить пулю в живот. Конечно, она не каждому причитается, но если вам угодно, можете ее получить.
— Я разгневался лишь потому, что меня оскорбили!
— Хорошо, если ты разгневался, то почему шутишь? Ты и впрямь редкостный тип!
— Но ты же говорил до этого, что считаешь меня хорошим человеком!
— Разумеется, но я мог обмануться.
— Разве я не принял вас очень радушно?
— Да, и за это я благодарен тебе. Памятуя об этом приеме, я забуду о случившемся; но мне придется позаботиться о том, чтобы никто не угрожал нам, пока мы будем здесь отдыхать. Сядьте на скамью. Мои спутники расположатся на бревне и пристрелят любого из вас, кто вознамерится встать.
Я подал знак Омару и Оско. Они уселись на бревно, но сперва принесли все наше оружие, сложенное шагах в двадцати от скамьи. Теперь Оско и Омар своими ружьями легко могли удерживать в повиновении алима и углежога. Впрочем, последние могли втихомолку переговариваться. Это было мне на руку.
— Господин, мы этого не заслужили, — проворчал Шарка. — Ты ведешь себя как разбойник.
— На то есть причина. Ты лучше всех знаешь это.
— Нет, не знаю я никакой причины. Мой гнев не должен тебя удивлять. Значит, теперь на своей земле мне придется сидеть под дулами ружей? Такого со мной еще не бывало!
— Много времени это не займет. Мы скоро отправимся в путь. Надеюсь, ты загладишь свою вину и опишешь, как лучше всего добраться до Ибали.
Его веки тихо вздрогнули; он не мог справиться с собой и скрыть радость, что испытал, услышав мой вопрос.
— Да, с удовольствием, — сказал он.
— Ладно, как нам ехать?
— Ты увидишь, что из этой долины ведут две дороги: одна — на запад, другая — на юг. По первой дороге вам и надо ехать. Потом вы снова попадете в долину, которая намного длиннее и шире этой. Там вы увидите следы, оставленные телегой Юнака. Вы поедете вдоль них, пока не достигнете горы, лежащей у вас на пути. Там следы расходятся. Вам нужно ехать не направо, а налево, ведь Ибали лежит в той стороне.
— А куда ведет дорога, уходящая вправо?
— Через Дрину в Колучин. Дальнейший путь мне незачем описывать, ведь вам все время надо держаться левого следа. Потом вы подниметесь на гору и оттуда, сверху, увидите Ибали.
— Прекрасно! А куда попадешь, повернув на юг?
— В Бодалиста-хане.
— Туда, конечно, мы не собираемся ехать. А теперь ты можешь оказать нам еще одну услугу. Мне хотелось бы ненадолго одолжить у тебя кое-какую вещицу.
— Какую, господин?
— Небольшой сосуд, в который я хотел положить несколько черных улиток.
— Улиток? — изумленно переспросил он.
— Да, я видел, что они водятся в долине.
— Здесь их очень много, но для чего тебе эти улитки?
— Моя лошадь устала, а ты знаешь, что улитки хорошо помогают против этой беды.
— Да, верно. Ноздри уставшей лошади надо смазать слизью улиток. Только это одно не поможет. Еще нужно покормить лошадь мятой.
— Это, пожалуй, верно. Я поищу эту траву. Итак, есть у тебя сосуд?
— Да, дома стоит небольшой железный горшок; ты можешь его взять. Ты увидишь его близ очага.
Теперь он сделался на редкость любезен. Я зашел в дом и отыскал небольшой горшок. Выходя из дома,
