Женщины могут все - Нора Робертс

— Извини, но он действительно очутился в одном из здешних кабинетов.

— А ты считаешь, что один из этих кабинетов должен принадлежать тебе. Не стану спорить, но предупреждаю: это только временно. Ты нужна мне здесь. Я не смогу приезжать сюда каждый день, не смогу принимать участие в совещаниях и подписывать документы. Можешь считать, что тебя повысили. Твоя должность не изменится, но я сделаю все от меня зависящее, чтобы ты получила материальную компенсацию за дополнительные обязанности, которые тебе придется выполнять.

— Дело не в деньгах.

— Но деньги не помешают, — закончила София. — Здешний пост Тая — вещь чисто номинальная. Он не разбирается ни в рекламе, ни в маркетинге и нисколько не интересуется этими вещами.

— Однако это не мешало ему делать замечания и предложения.

— Подожди минутку. — Терпение, напомнила себе София. — По-твоему, он должен был сидеть и чувствовать себя дурак дураком? Его попросили высказать свое мнение, и получилось так, что он сделал несколько дельных предложений. Его сбросили в пропасть без парашюта, но он справился. Это тебе урок.

Крис сцепила зубы. Она работала у Джамбелли почти десять лет и была сыта этой семейкой по горло.

— У него есть парашют. И у тебя тоже. Вы родились с ними. Если вы допустите промах, то вывернетесь. В отличие от всех нас.

— Я говорю с тобой не о семейных делах. Ты ценный сотрудник компании «Джамбелли», ныне «Джамбелли — Макмиллан». Мне очень жаль, если ты считаешь, что твоих талантов не замечают или недооценивают. Я сделаю все, чтобы исправить это положение. Но изменения необходимы. Пройдет несколько месяцев, и, если станет ясно, что мы справились, это пойдет на пользу всем. Однако я должна знать, что на тебя можно положиться. Если это не так, предупреди меня заранее, чтобы я могла принять соответствующие меры.

— Я буду делать свою работу. — Крис подошла к двери и распахнула ее. — И твою.

— Что ж, — пробормотала София, когда дверь со стуком захлопнулась, — по крайней мере это было забавно. — Она вздохнула и снова сняла трубку: — Пи-Джей, зайди на минутку.

— Нет, нам нужно что-нибудь классическое. В тонкую светлую полоску.

— Ладно, пускай. Берем и уходим.

— Тайлер… — София вытянула губы и погладила его по щеке. — Примерь, пожалуйста, будь хорошим мальчиком.

Он перехватил ее запястье.

— Мамочка…

— Да, милый?

— С меня хватит.

— Если бы эти полчаса ты не дулся, а что-нибудь сделал сам, мы бы уже давно освободились. Вот этот, — сказала она, передавая Таю темно-коричневый костюм с узкими полосками, — и этот. — Сама София взяла классический черный костюм-тройку.

Не слушая жалоб, она направилась к отделу рубашек.

— Шон, — махнула она рукой знакомому продавцу, — моему другу мистеру Макмиллану нужна помощь.

— Я позабочусь о нем, мисс Джамбелли. Кстати, сегодня утром здесь были ваш отец и его невеста.

— В самом деле?

— Да, делали покупки для медового месяца. Если вы ищете что-нибудь особенное для свадьбы, то у нас есть великолепный вечерний жакет, который очень вам пойдет.

— Сегодня у меня маловато времени, — выдавила она. — Я заеду к вам при первой возможности.

— Тогда дайте мне знать. Я буду счастлив прислать вам несколько образцов на выбор. Сейчас я позабочусь о мистере Макмиллане.

— Спасибо. — София, словно слепая, поднесла к глазам нарядную рубашку, уставилась на узор, вышитый белыми нитками на белом фоне.

«Не тратят ни минуты, — думала она. — Делают покупки для медового месяца, еще не оформив развод. Значит, слухи уже пошли…»

Может быть, и к лучшему, что она на время вырвется из своего обычного городского окружения. Не придется на каждом шагу сталкиваться с людьми, обсуждающими свадьбу ее отца.

Почему это ее так задевает? И что в таком случае должна испытывать ее мать?

«Нет смысла злиться, — говорила себе София, роясь в мужских рубашках так, словно она мыла золото в быстром ручье. — Нет смысла хмуриться».

«Нет смысла думать».

Она перешла к отделу галстуков и собрала небольшую горку, когда из примерочной вышел Тайлер.

Он был раздосадован, слегка испуган и совершенно неотразим.

«Вот что бывает, если вытащить фермера из хлева и хорошенько рассмотреть его», — подумала она. Широкие плечи, узкие бедра и длинные ноги в классическом итальянском костюме.

— Неплохо, неплохо… — Она одобрительно кивнула. — Совсем другое дело, Макмиллан. Доверься итальянской моде, и не ошибешься. Шон, позови портного. Продолжим шоу.

Она подошла и приложила к пиджаку сначала белую рубашку с вышивкой, а затем темно-коричневую.

— В чем дело? — спросил ее Тай.

— Ни в чем. Обе прекрасно подойдут.

Тайлер снова взял Софию за запястье и не выпускал, пока она не посмотрела ему в глаза.

— Софи, что-то случилось?

— Ничего, — повторила она. Неужели Тай видит ее насквозь? — Ничего особенного… Отлично выглядишь, — добавила она, заставив себя улыбнуться. — Мужественно и сексуально.

— Это всего лишь одежда.

Она прижала руку к груди и сделала шаг назад.

— Макмиллан, если ты так думаешь, то нам не видать успеха как своих ушей. — Она выбрала галстук и приложила его к рубашке. — Да, годится… Как брюки, не узки? — Она потянулась к поясу.

— Ты в своем уме? — Тай вспыхнул и оттолкнул ее руку.

— Если бы я хотела тебя пощупать, то начала бы ниже… А теперь примерь черный. Портной подгонит и его тоже.

Он поворчал для приличия, тем не менее с огромным чувством облегчения, когда спасся бегством в примерочную. Минуту-другую его никто не будет трогать.

Его не тянуло к Софии. Ничуть не тянуло. Но эта женщина рассматривала его, прикасалась к нему. А он живой человек. Причем мужчина. И проявляет совершенно естественную для мужчины реакцию.

Ведь к портному и этому худенькому Шону он ничего подобного не испытывает, правда?

Нужно просто успокоиться и позволить им измерить все, что нужно. Он купит все, что отобрала София, и на этом суровое испытание закончится.

Интересно, что случилось за время его пребывания в примерочной? Какое горе опечалило эти большие темно-карие глаза? Опечалило так, что ему захотелось подставить Софии свое плечо?

Это тоже вполне нормальная реакция, заверил себя Тай, снимая костюм в полоску и надевая черную тройку. Просто он не любит, когда кому-нибудь причиняют боль.

И все же он предпочел бы не испытывать к ней никаких чувств. Даже самых естественных.

Он посмотрел на себя в зеркало и покачал головой. Какого черта им понадобилось засовывать его в тройку? Черт побери, он фермер, фермером и останется.

А потом Тай сделал ошибку, посмотрев на ярлычок с ценой. Он никогда не думал, что от вида бумажки с несколькими цифрами у человека может остановиться сердце.