Неизбранная - Ариана Джолин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Люк ждешь, – бормочет она, опустившись на колени. Огонёк её факела отражается от его металлической поверхности. Люк заперт на внушительный подвесной замок, наверное, об него-то я и ударилась.
Я сверяюсь с картой:
– Этот люк должен вести к темницам. Но как нам его открыть?
Вэл на секунду задумывается, потом снимает котелок с плеча и аккуратно выкладывает всё его содержимое на пол. Среди множества флакончиков с разноцветными жидкостями она выбирает два: в одном светится что-то зелёное, а в другом мерцает жёлтое. Оба флакончика открываются с тихим хлопком, и Вэл выливает их содержимое в котелок.
– Ух ты… – я наклоняюсь, чтобы заглянуть внутрь.
– Оштшорожно! – Вэл отталкивает меня от котелка.
– Извини, – виновато шепчу я. Почему шепчу? Даже не знаю, просто мне показалось, что лучше не шуметь.
Тихонечко шипя, котелок закипает. Золотистая жидкость внутри пахнет ванилью. Вэл набирает немного в пустой флакончик и осторожно выливает на подвесной замок. Все её движения удивительно точны, ни одна капля не падает мимо. Затем Вэл отстраняется, и на наших глазах замок превращается в чёрную лужицу.
– К-как так? – заикаюсь я. Вэл заполняет остатками жидкости другой пузырёк, и складывает все свои вещи обратно в котелок.
Хихикая над моей реакцией, она поднимает крышку люка. За ней открывается длинная каменная лестница.
– Идёшь? – спрашивает Вэл и начинает спускаться.
– Эвинцы классные, – бормочу я, отойдя от шока. Затем спускаюсь следом и закрываю за собой люк.
Каменные ступени скользкие, покрыты густым мхом, тут и там из трещин торчат надоедливые сорняки. Чем ниже мы спускаемся, тем уже становится. Факел Вэл заливает всё вокруг оранжевым светом. Довольно скоро ступени сворачивают в длинный коридор, такой же узкий, скользкий и мшистый. С потолка свисает единственный флаг Крэйла, по стенам сплошь решётки темниц. Всего один явно измученный стражник охраняет заключённых.
– Дратшя тшолько ш ним не надо, – шепчет Вэл.
Мы замираем на краю лестницы, заглядывая за поворот.
– Вот ещё. Я же не глупый ребёнок, – я картинно закатываю глаза. Советы Вэл во время драки очень мне помогли, но такое – просто раздражает!
– Двенадцатшь тшебе, верно? – щурится она, и я киваю в ответ. – Тшогда ребёнок тшы ещё.
– Мы одного возраста, – огрызаюсь я.
– Тшринадцатшь мне, – ухмыляется она. – Подроштшок я.
– Ты про… – Громкий зевок обрывает меня на полуслове. Похоже, стражник дремлет. Я улыбаюсь. – Это наш шанс!
– Тише, – Вэл кивает на мужчину. – Прошнутшя можетш он.
Я скрещиваю руки на груди, когда мы заворачиваем за угол:
– Я и сама знаю.
– Ага, – фыркает она в ответ, и я бросаю на неё недовольный взгляд.
Темницы, мимо которых мы проходим, полны разбойников. Кто-то умоляет освободить их, а кто-то спокойно спит. От одного из заключённых меня бросает в дрожь. Он такой огромный, что еле помещается в камеру, и руки его исполосованы страшными шрамами. Даже во сне он выглядит чудовищно. Честно говоря, я рада, что не столкнулась с ним в Валенде в ту ночь, когда всё случилось.
Я сжимаю челюсти. Сейчас не время думать об этом. Нужно найти Фемуса. Знакомое хныканье из соседней камеры отвлекает меня от мрачных мыслей.
– Фемус!
Листовик прижимается к дальней стенке темницы. Его подвеска-расширитель валяется на каменном полу, разбитая на несколько частей, а глаз вернулся в глазницу. Он покраснел, и Фемус усердно его начёсывает. Когда он замечает меня, его обвисшие уши приподнимаются.
– Леда! – вопит он и бросается к решётке, вжимаясь в неё лицом. – Я знал, что ты придёшь за мной! Другие люди говорили, что ты не придёшь, потому что обычно никто не заботится о листовиках, и я немного волновался. Но ты пришла! Ура!
– Тшихо, – жестикулирует Вэл, но поздно. Стражник просыпается. О нет!
– Эй! – кричит он, махая нам рукой. – Отойдите от узников, дети!
– Видишь, Вэл, даже он считает тебя ребёнком! – срываюсь я.
Её глаза, обращённые на стражника, превращаются в маленькие щёлочки, и акцент почему-то усиливается:
– Я подроштшок. Тшринадцатшь мне уже!
– Глупости, ты ещё ребёнок, – морщится стражник. – Но это неважно. Убирайтесь отсюда, детям небезопасно находиться рядом с узниками.
– Но Фемус не сделал ничего плохого, – объясняю я, показывая на его темницу. – Его схватили только за то, что он листовик.
Стражник вздыхает:
– Я знаю, детям вроде вас сложно понять, но листовики опасны. Они едят людей.
– Нет, не едим! – протестует Фемус. – Почему ты говоришь о нас такие гадости?
– Молчи, листовик! – огрызается стражник, из-за чего уши Фемуса снова сникают.
Ну ладно, с меня хватит. Этот парень меня порядком достал. Я вынимаю меч. Я так и не успела толком потренироваться с Вэл, но она рядом и поможет советом в случае чего, так что всё должно быть в порядке.
– Оставьте нас в покое, – кричу я.
– Слушай, я не буду драться с ребёнком, – качает головой стражник.
Я перехватываю рукоять меча обеими руками:
– Очень жаль.
– Ну хорошо, – сдаётся он. – Если я тебя одолею, вы уйдёте и вернётесь к своим детским занятиям?
– Договорились.
Стражник обнажает клинок и идёт ко мне. Я оборачиваюсь к Вэл, но она лишь пожимает плечами, прислонившись к решётке:
– Ведь не ребёнок больше тшы. Мои подшкажки не нужны тшебе.
– Вэл! – рычу я, уклоняясь от первого замаха мужчины. – Когда всё закончится, я тебя убью!
Мы со стражником бьёмся всего несколько минут, но я уже понимаю, что он намного сильнее меня. Если ничего не изменится, я скоро проиграю. Я обращаю внимание на мох, растущий на стене рядом со мной. Потом на флаг, свисающий с потолка, и, наконец, на стол по левую руку от меня. В прошлый раз Вэл советовала использовать окружение…
Я уклоняюсь от очередного удара, срываю мох со стены и бросаю его в лицо стражнику.
– Что за?! – вопит он, яростно стряхивая мох, залепивший ему глаза.
В это время я подпрыгиваю и хватаю флаг.
– Прекрати, малявка! – стражник бросается ко мне, но я успеваю увернуться и нырнуть вниз.
С флагом наперевес я проползаю под столом, захожу к стражнику со спины и со всей силы ударяю его древком по голове. Мужчина с грохотом падает на пол.
– Простите, – бормочу я стражнику, прежде чем отбрасываю флаг в сторону.
Вэл прижимается к стене с широко распахнутыми глазами, мох топорщится в её волосах:
– Неплохо.
Пряча меч в ножны, я сверлю её недовольным взглядом.
