Женский хор - Мартин Винклер

Врача, с которым мы назначили встречу, на месте не оказалось, у него был срочный вызов, и он не мог меня принять, и я очень нервничала, потому что утром у меня началось кровотечение, и я боялась, что с ребенком что-то не так. Тогда секретарь взяла трубку и позвонила в 77-е отделение, а там мадам Анжела, заведующая-консультант, сразу сказала: «Присылайте ее к нам».

Меня принял доктор Карма, и я сразу поняла, что все будет хорошо, потому что он улыбался и разговаривал со мной как со взрослой, а не как с девчонкой, потому что на самом деле так и было, мне не исполнилось и двадцати, и все говорили мне, что рожать детей в таком возрасте неразумно. Поначалу я подробно объясняла, почему это не так, а теперь мне на это наплевать, я просто отвечаю: это мои дела, а вы занимайтесь своими. Только вот такое можно сказать соседке или незнакомым людям, а не врачу, который видит тебя беременной в третий раз, а тебе всего девятнадцать, и смотрит на тебя так, будто ты ограбила банк или избила ремнем грудного младенца. А доктор Карма смотрит на тебя иначе. Со многими другими ты чувствуешь себя никем. Ну, конечно, кем-то ты все равно себя чувствуешь. Когда я сказала ему, что боюсь эклампсии и боюсь снова оказаться там, он заглянул в карту и сказал: «И речи быть не может о том, чтобы снова отдать вас в лапы этого мясника. Когда вы родите, позвоните мне, и вас переведут отдыхать в мое маленькое отделение». Вот так, все прошло хорошо, и моя девочка родилась легко и точно в срок, я здесь ненадолго, двух дней вполне достаточно, и я знаю, что, если меня что-то будет беспокоить, я могу позвонить. Но ты правильно сделала, что ушла из центра матери и ребенка, особенно с таким здоровяком, как твой мальчуган. Он такой подвижный, что я с ужасом вспоминаю, каким в его возрасте был Кевин. Я знаю, это очень утомляет, но ты увидишь, все самое сложное уже позади, да. Посмотри на меня, мне с Кевином было безумно тяжело, особенно если учесть все, что нам с ним пришлось пережить, но через два часа они с Джонатаном приедут сюда навестить нас, малышку и меня. Ему уже два с половиной года, и я знаю, что он будет безумно любить свою сестренку. Когда я была беременной и сильно уставала, он подходил ко мне, целовал мой живот и говорил: «Баю-бай, малыш. Мама устала. Баю-бай, малыш». И пел ей песенку. Когда он подрастет, твой мальчишка, поверь мне, всю любовь, которую ты ему отдала, он обязательно вернет.

Диспансер

Целитель — тот, кого пациент берет за руку.

Выйдя из палаты, в которой Карма добрых пять минут играл с младенцем-колоссом, после чего беседовал с двумя матерями (они смотрели на него влюбленным взглядом, который снова вывел меня из себя), я направилась к третьей палате в глубине отделения. В эту минуту Аиша вышла из кабинета, в который прежде вошла, и заперла дверь на ключ. На ключ?

— В третьей палате никого нет, — сказал Карма. — Это ненадолго, но сегодня утром там спокойно.

Я указала на комнату, из которой только что вышла Аиша:

— А эта?

Карма пальцем откинул очки на лоб:

— Это палата мадам Х. Частной пациентки.

— Что вы хотите этим сказать?

— Туда могу входить только медсестры и я.

— Она не хочет, чтобы ее обследовал другой врач?

Он вздохнул:

— Это не совсем то. Будет лучше, если никакой другой врач ее обследовать не будет.

— Почему?

— Потому что я единственный, кого она точно не убьет.

Прежде чем я успела попросить у него объяснений, он взглянул на часы.

— Пора идти… Я зайду к ней позже, — сказал он, положив руку на локоть Аиши.

Он пошел по коридору в направлении отделения ДПБ.

— Первая дама готова, — сказала санитарка, протягивая ему медицинскую карту.

— Тогда за работу.

Он вошел в палату, где на кроватях лежали две женщины в ночных сорочках:

— Мадам В.?

Женщина поднялась, она выглядела бледной и немного пьяной. Она сделала два шага, пошатнулась, и Карма тотчас же оказался рядом и поддержал ее:

— Здравствуйте, я доктор Карма, операцию буду делать я. Я провожу вас до отделения.

— Голова кружится…

— Да, когда вы сюда приехали, вам дали успокоительное.

Он вручил мне карту и прошел мимо меня, ведя женщину под руку.

Прежде всего, меня раздражало, что он считал меня своим мальчиком на побегушках. Я последовала за ними в коридор, опустила глаза на карту, открыла ее и на ходу прочитала:

Возраст — 43 года (родилась в 1968 г.)

Предположительная дата зачатия: 12 января (8 неделя)

Количество детей — 5 (четверо живы)

Количество выкидышей — 3

Предыдущие ДПБ: 2 (1985; 1999)

Предыдущие средства контрацепции: таблетки в перерывах между беременностями; медное ВКС с 2001 года.

Ну вот! Пользоваться спиралью на протяжении десяти лет — это слишком долго, это же безумие какое-то! Ничего удивительного, что она залетела. О чем только они думают?

Мы вошли в отделение ДПБ.

Это было помещение в подвале, оснащенное гинекологическим креслом с электрическим управлением, с мягкими подставками для ног. В конце стола поставили большой металлический таз, обернутый черным пластиковым пакетом. Справа, в углу палаты, стояли небольшой письменный стол и два стула. Стоявшая слева медсестра протянула руку пациентке и помогла ей взобраться на приставную лесенку и лечь на бумажную простыню.

Когда пациентка устроилась, Карма наклонился к ней:

— У вас есть вопросы?

— Будет больно?

— Не очень. Вам дадут вдохнуть закись азота, это приглушит ваше сознание, а затем я сделаю местную анестезию шейки матки, чтобы вы не чувствовали боли. Если все равно будет больно, то характер боли будет напоминать родовые схватки, (Эх, не надо было ей этого говорить! Ведь ты не роды у нее принимаешь, а делаешь аборт! Как, по-твоему, она на это отреагирует?), только они будут не такими сильными и долгими. А если боль и потом не пройдет, вам на живот положат лед и дадут противовоспалительные средства. Хорошо?

Она кивнула.

— По ходу процедуры я буду вам объяснять, что я делаю. Хорошо?

Она снова кивнула.

— Итак, начнем?

— Начнем, — пробормотала она.

Он пошел к раковине, тщательно намылил руки, вытер их бумажными полотенцами, натер пальцы антисептическим раствором. Затем носком ботинка пододвинул табурет на колесиках к гинекологическому креслу, сел между раздвинутыми бедрами пациентки, повернулся, протянул руку к подносу, который ему подала медсестра, достал из прозрачного пакета гинекологическое зеркало, осторожно раздвинул большие половые губы пациентки и попросил:

— Не могли бы вы мне посветить?

Я положила карту на стол, посмотрела на потолок, опустила к нему хирургическую лампу и направила свет на ось зеркала. Карма неторопливо протолкнул инструмент вглубь влагалища, медленно раскрыл его, раздвинул стенки, чтобы показалась шейка матки, розовое колечко в центре темного пятна, как мишень в глубине коридора.

Длинными щипцами он добрался до шейки, в один или два захода («Холодно, сыро, неприятно»), и приложил к ней компрессы, пропитанные стерильным раствором.

Он повернулся к медсестре, достал пару стерильных перчаток из конверта, который она только что открыла, надел их, затем взял шприц, прикрепил к кончику длинного пинцета иглу, ввел его в зеркало, затем в вагинальную полость справа («Я делаю вам местную анестезию. Если у вас вдруг закружится голова или появится неприятный привкус во рту, не волнуйтесь, это быстро пройдет») и медленно нажал на поршень шприца, выжал его до половины, затем вынул иглу, сделал укол слева и ввел оставшуюся половину шприца.

Закончив с этим, он нанес на шейку матки антисептик. Теперь из полостей текли две тонкие, как ниточки, струйки крови. Он поднялся, ногой отодвинул табурет и подошел к пациентке:

— Все в порядке?

Она кивнула.

— Подождем три минуты, пока анестезия подействует, а потом дадим вам маску, чтобы немного подышать. Хорошо?

— Хорошо…

Он прислонился спиной к столику рядом с раковиной и посмотрел на меня:

— Вы прочли карту?

— Да.

— Замечания?

Я колебалась.

— Десять лет — слишком долгий срок для ВКС, разве нет?

— Нет. ВКС, которое было у мадам В., могло бы оставаться на месте намного дольше. В США его разрешается использовать в течение двенадцати лет.

В первый раз слышу.

— Если это правда, то я очень удивлена…

— Да, удивлены, и было бы лучше, если бы об этом знало больше наших коллег. Вы, судя по всему, об этом не знали, так что вряд ли эту информацию можно считать распространенной. Еще одна штука, которую высоколобые интеллигенты забыли отметить. Но дать женщинам такой метод контрацепции, который действует в течение двенадцати лет, и не иметь над ними господства — совсем не интересно. Гораздо удобнее заставить их приходить каждые полгода, проходить вагинальный осмотр и делать УЗИ, а потом назначать им таблетки.