Маленькая хозяйка большого герцогства (СИ) - Вера Виктория

Моавин изготавливают из мовянки? Хочется стукнуть себя по лбу за недогадливость. И как это я раньше не поняла? Моавин, мовянка… При мне не раз упоминали некие цветки, но всё чаще называли их “сырьём”.

— Рассказывайте всё, что знаете, сэя Хасса, даже если вам кажется, что это и так всем известно.

— Конечно, госпожа. Цветки растения раскрываются коробочкой с клейким соком, из которого вытягивают тончайшую, прочную, прозрачную нить. Из этих нитей ткут моавин. Полагаю, госпожа, вы знаете, что мовянка произрастает только здесь, в вашем герцогстве.

Эээ… конечно, нет, но киваю, поощряя её говорить, всё, что она об этом знает.

— Расскажете, почему это так?

— Здесь самые тёплые земли королевства. И есть места с особенной, влажной почвой — вот там мовянка прекрасно себя чувствует. А более нигде расти не хочет. Чахнет. Капризный цветок: где-то ему жарко, где-то холодно, а где-то воздух суховат. Слух ходит, что сколько бы купцы ни увозили мовянку, а не приживается нигде, и всё тут. Каждой земле — свои растения, так уж повелось в нашем мире. Потому и парчовый шёлк только с купцами прибывает — жуки, что выплетают нить, питаются листьями деревьев, которые в нашем королевстве не хотят расти.

Сэя Хасса рассказывает ещё, а я внимательно слушаю и делаю пометки. Надо бы попросить доставить сюда разные растения и посмотреть на них и их свойства “в живую”.

***

Следующим же утром в имение прибывает управляющий мануфактуры с ящиком свежесрезанных цветов мовянки и с пухлой папкой документов подмышкой.

Располагаемся в гостиной. Стол предварительно застелен, чтобы ничего не испачкать.

У цветов толстые водянистые стебли, под тонкой кожицей губчатая структура, пропитанная соком, который мне более всего напоминает сок алоэ, хотя по тягучести он ближе к смоле.

Вспоминаю членистоногих, застрявших в вязкой жидкости и меня передёргивает от неприятных воспоминаний.

— И сколько времени потребуется, чтобы сок загустел?

— По-разному, ваша светлость. Иногда и пары часов хватает, — поясняет управляющий мануфактурой, сой Варт.

— А есть ли у вас с собой уже застывшие образцы?

— Есть, ваша светлость.

Сой Варт делает знак помощнику и тот убегает, полагаю, за образцами.

— У меня и пара бочонков свежего сока в коляске имеется. А вот здесь в документах — протягивает мне папку, — важная информация по сырью. Там и карты имеются, если вдруг вас это заинтересует.

— Благодарю сой Варт! Вы очень ответственно подготовились к разговору.

Так как сырьё требует быстрой обработки, то весь урожай цветов отправляется ближайшим порталом в специальные цеха близ мануфактуры. В цехах цветы отделяют от листьев и стеблей. Цветы передают мануфактуре, а стебли выжимают и полученный сок мовянки закупоривают в большие и маленькие герметичные бочки. Так он может дольше сохранять свою свежесть и жидкое состояние.

Помощник вносит ящик и ставит его на низкий столик. Открывает и аккуратно выкладывает на стол какие-то ёмкости и коробочки.

Беру плоскую чашу, на дне которой застыло прозрачное нечто.

— Этого можно касаться? — неуверенно подношу руку к затвердевшей массе.

— Да, разумеется, то, что уже застыло, не представляет опасности. А вот с жидким соком мовянки стоит быть осторожным.

Спасибо, уже знаю.

Образец в моих руках напоминает застывшую твёрдую смолу — примерно так выглядела лужа с насекомыми. Интересно, какие у этого образца свойства?

Откладываю чашу и беру плетёную коробочку, из которой достаю толстый жгут. Рассматриваю его и верчу в руках. В голове наперебой щёлкают мысли, потому что жгут напоминает упругий кусок прозрачной резины…

У меня растёт резина?

Глава 18

Перебираю другие образцы — все они оказываются разной степени мягкости и упругости.

— Почему они все отличаются? От чего это зависит?

— Ммм… это лучше спросить у помощника. Я всё больше с бумажками да с людьми работаю, а вот сой Льен за сырьё отвечает. Сой Льен, поди сюда!

Подходит щуплого вида мужичок, который до этого принёс ящик и всё время ожидал управляющего в сторонке. Он широко улыбается и кланяется, ожидая дальнейших распоряжений.

— Сой Льен, поясните отчего все образцы разные? Они как-то по-разному затвердевали? — указываю на то, что выложено на стол.

— Да, госпожа, одни на открытом воздухе, другие в тёмном холодном помещении.

— Вы как-то это используете?

— Разумеется. Соком мовянки обмазывают сапоги рыбаков, чтобы не намокали. Можно течь в лодке заделать. Многие крыши соком мовянки латают, да щели в домах. С ним сложно работать, но если приноровиться да подгадать нужную температуру, то можно по-разному в быту использовать.

Примерно то же говорила и сэя Хасса. По-видимому, используют только жидкий сок, но не изделия из него.

— Скажите, что будет, если нагреть вот этот жгут? Протягиваю “резиновый” образец.

— Смотря как нагреть, госпожа. Если на огне, то обуглится, растечётся и задымит.

— А если положить на горячий камень и оставить на жарком солнце в самый жаркий день?

— Вот этот жгут просто станет мягче, а вот этот, — берёт со стола бесформенный ком застывшего сока, — этот станет липким.

— А можно ли сделать такие образцы, чтобы и жаркое солнце выдержали и морозы, да не попортились?

— Это если в холоде им дать застыть, да, чтобы влаги при этом в воздухе немного было. Вот этот — берёт резиновый жгут — мы в холодные месяцы получили, да не просто так, а в погребе.

— А сейчас такой же сложно сделать?

— В глубоком погребе можно попробовать, но за качество не могу ручаться.

— Сой Льен, если я предоставлю вам всё необходимое, могли бы вы временно остаться в имении? Мне могут потребоваться ваши знания и помощь. Сой Варт, — обращаюсь к управляющему, — вы же не против?

— Ни в коем разе, ваша светлость. Разумеется, сой Льен останется, если он может вам чем-то быть полезен.

Сам помощник, только широко и смущённо улыбается, на всё кивая головой.

Мне не терпится проверить свою задумку, поэтому сразу после отъезда управляющего мануфактурой, я вызываю дио Фаджида, и мы с соем Льеном объясняем ему, что нам нужно.

После небольшой поисковой операции, на которую были брошены силы большинства работников имения, мне приносят несколько глазурованный глиняных желобов. Один из них довольно длинный, другие поменьше. Чем это было прежде — остаётся загадкой.

Собрав всё необходимое, спускаемся в глубокий погреб особняка.

Сой Льен берёт толстую кисть и покрывает желоба изнутри тонким слоем масла. После чего мы просим одного из стражников помочь с тяжёлым бочонком, и они вместе с соем Льеном аккуратно заливают желоба соком мовянки.

После погреба направляемся в дальнюю часть имения, к хозяйственным постройкам, где я прошу сделать несколько металлических обручей с желобами по внешнему контуру.

Так, теперь бы дождаться, когда это всё будет готово.

***

К ночи я так устаю, что засыпаю, едва коснувшись головой подушки, а утром меня поднимает весть о новом посетителе. Некто сой Дриан прибыл по личной просьбе дио Зейн-Малика.

Очень надеюсь, что он сможет мне помочь с разгулявшимися шайками разбойников.

— Сой Дриан, составите мне компанию за завтраком?

— Это будет для меня честью, ваша светлость.

Завтрак накрывают на восточной террасе. Утром здесь особенно хорошо. Лёгкий бриз шевелит огромные листья экзотических растений, а цветы наполняют воздух нежными сладкими ароматами. Мой персональный кусочек рая.

Миа, как всегда, широко улыбается и разливает по чашкам чай с чабрецом. Я рассказываю сою Дриану о текущей ситуации:

— Мне удалось пообщаться с одним из пострадавших, и он упомянул, что разбойники точно знали, что у них есть деньги. И даже примерно представляли сколько. На них напали, когда они возвращались в Ла Дэрвиль после весеннего базара в столице.

— Очень ценное уточнение, ваша светлость. Я отправлю своих людей, пусть пока последят да поразнюхивают, что к чему.