хорошо умею ценить ваши достоинства, чтобы не почитать вас и не быть вашим ревностным слугою. Напрасно вы ревнуете и попрекаете меня. Я пылко разделяю самые нежные чувства вашей души, и каждое биение моего сердца отдано вам одной. Умоляю вас писать ко мне почаще; ваши письма для меня столь драгоценны, что я храню их бережнее, нежели величайшие сокровища мира. Какими длинными они бы ни казались вам, для меня они всегда слишком коротки. Ваша страсть столь пленительна, что для меня нет большей радости, нежели те минуты, когда она вольно изливается передо мною на листе бумаги: это служит утешением и вам, и мне и умеряет досаду, что я не подле вас и не могу положить конец вашим мукам. Я сознаю, что прошел уже целый год с тех пор, как вы мне дали последние и самые сладостные доказательства вашей любви. Всю свою жизнь я буду хранить в памяти этот блаженный день. О, каких только отрадных волнений, каких нежных порывов, какого пыла, какой пламенности, какой любви ни проявили вы тогда! Какое непостижимое блаженство вы дали мне вкусить! Душа моя обрела, казалось, крылья, достигнув высшей радости и наслаждения. Прочие знаки вашей нежности ко мне и та искренность, с которой вы их с той поры проявляете, были так восхитительны, что я покинул вас с непомерным сожалением, дабы отправиться в долгий путь, причинивший мне безграничную досаду. Когда я думаю о блаженных минутах, проведенных с вами, я припоминаю восхитительный стыдливый румянец, который вспыхнул тогда на вашем чудесном лице. Если в ваших чертах и отразилось какое-то смущение, оно лишь воспламенило меня еще больше. О, если бы офицер, о котором вы говорите, не уехал так быстро, я испытал бы отраду более длительного упоения теми нежными словами, которые вы бы мне написали! Прощайте! Ежели вам трудно закончить ваше письмо, я с крайним сожалением ставлю последнюю точку в своем. Не бойтесь же, и я вас не покину, я испытываю к вам слишком большую нежность. Благодарю вас от всего сердца за вашу любовь ко мне; прошу мне верить, что я отвечаю на нее полной взаимностью. О, сколь отрадны мне были бы те нежные названия, которыми вы желаете меня наделить, ежели бы вы их выразили в вашем письме! Но что из того! Мне достаточно знать, что они у вас в душе, коль скоро у вас не хватило времени написать их мне. У меня их для вас не меньше. Я всецело ваш, я предан вам телом и душою; мое состояние, моя честь — все это принадлежит вам; я жертвую для вас всем самым дорогим. О, как я вас люблю! Как уважаю вас! Как боготворю! На какие только страстные порывы я не способен для вас! Как вы мне дороги! Как жестока судьба, разлучившая меня с вами! Как я сострадаю вам! Как я печалюсь о вас: состражду всей той нежности, которую вы выказываете мне, и печалюсь тому, но не могу засвидетельствовать вам лично свои чувства в ответ на вашу любовь ко мне. О, какое почтение, какую покорность, какую нежность готов я проявить к вам! Какую искреннюю душу, какое открытое сердце вы бы нашли во мне! Какую радость, какое наслаждение, какое удовлетворение, какое утешение вы обрели бы наравне со мною! Прощайте, пишите мне наперед более подробно; я испытываю безграничное удовольствие от той доброты, которую вы проявляете мне в ваших письмах. Прощайте, утешьтесь, я буду иметь счастье повидать вас в самое ближайшее время, дабы убедить вас в неизменности моей любви. Прощайте! О, как мне жаль вас!
Письмо пятое
Как сурово вы со мной обращаетесь! Боже! что понуждает вас отказывать мне в письмах? Чем я вам не угодил? Почему вы так уверены, что я вас больше не люблю? Ваша любовь разжигает во мне страсть сильнее, чем когда-либо; я почитаю и обожаю вас всем сердцем и готов отказаться от самого для меня дорогого, дабы всецело покориться вашей воле. Умоляю вас не лишать меня вашей дружбы и хранить наглядные знаки моей любви: не давайте, не показывайте их никому. Пусть мой портрет всегда стоит перед вами, приглядитесь к нему внимательно; носите подаренные мною браслеты из любви ко мне, не отсылайте их обратно и не поручайте доне Бритеш, наперснице наших самых сладостных тайн, доставить мне столь глубокое огорчение. Пусть отчаяние не ожесточает вас против меня, умерьте вашу ненависть: я неповинен во всем том, в чем вы способны меня упрекнуть. Не сжигайте тех драгоценных залогов любви, которые вы от меня получили, или, ежели вы их и сожжете, пусть это свершится в огне вашей любви. Не преследуйте меня с такою ненавистью, это признак жестокости и слабости, с которой никогда не могло примириться ваше великодушное сердце. Любовь — это добродетель, которая вам столь дорога! В вас слишком много благородства, чтобы вы могли стать непостоянной и начать дурно относиться ко мне. Откуда эта суровость? Разве я не предан вам до своего последнего вздоха? Зачем так ожесточаться против меня? Что я вам сделал? Какого удовлетворения требуете вы от человека, который вас ничем не обидел? Хотя я и чист перед вами, я готов оказаться виновным, раз вам это угодно; но в каком преступлении вы меня обвиняете? Неужто вы неумолимы ко мне, гордому тем, что принес вам в жертву всего себя? Но увы! что я говорю? Как мне вас успокоить? Вы так разгневаны на меня, что я не знаю, как мне быть. Что мне делать? К кому прибегнуть? Кто примирит вас со мною, коль я отсутствую? Кто заверит вас в моем постоянстве, коль вы убеждены в противном? Дабы вытеснить эту ненависть из вашего сердца, умоляю вас вспоминать почаще о любовных усладах, которые мы с вами вкушали, и о данных мною обещаниях никогда вас не покидать. Беседуйте иногда об этих сладостных днях с доной Бритеш; утешайте друг друга; вспомните, сколь непомерна ваша и моя страсть; подумайте заранее, как трудны и противоестественны будут для вас те усилия, о которых вы мне говорите, и сопоставьте их с теми, к которым вы прибегаете, дабы меня покинуть, и будьте уверены, что вы испытаете несравненно более отрадные чувства, продолжая меня любить, нежели расставшись со мною навсегда. Как! неужто вы хотите бросить столь постоянного, столь верного любовника, который был вам так дорог, которого вы так глубоко любили, который был нежнейшим предметом вашей страсти,
